Аистов-цвет - Агата Фёдоровна Турчинская
Шрифт:
Интервал:
— Иди, Юрко, иди. Сошлись наши дороги в этом саду и должны сейчас разойтись.
— Раз уж так нам суждено, чтобы мы встретились и разошлись, так возьми от меня, Улечка, эту ленточку, что когда-то мне подарила. С нею тебе свое сердце дарю. И глаза Ленина смотрели на нее. Пусть будет для тебя памятью, что я стал таким, каким ты хотела меня видеть. А со мною будет подаренная тобой звезда.
Снял ленточку с груди, и Уля приколола ее на своей фуражке. И мы попрощались там, под белыми березами. Она понесла на фуражке память обо мне, а я — о ней, о своем счастье. Что-то хорошее-хорошее хотелось мне людям сделать.
Поеду теперь в Москву, привезу кожу или, может быть, сразу сапоги, чтобы ноженьки бойцам согреть. Сколько-то они хлюпали по разным оврагам да по грязи, студеные реки босые переходили. Ноженьки, ноженьки солдатские! Согрею я и вас своим счастьем.
А матрос с цыганом уже волнуются, не подведу ли я. Ответ за это матросу пришлось бы по-военному держать.
— Встретил я, встретил, хлопцы, свою девушку. Спасибо тебе, матросик, что сердце человеческое имеешь. Если бы все люди были людьми, меньше бы горя росло на земле. Еду теперь с вами в Москву, буду вас своей радостью одаривать.
В дороге рассказываю им всякие веселые истории, а они как раз к месту, ведь едем так, что в вагоне негде и присесть. Такая в то время была езда. На каждой станции задержка и проверка, а то и стрельба.
Но до Москвы доехали. Находились и насмотрелись, наругались и нассорились. Нелегко было матросику это обмундирование для наших бойцов вырвать. Куда ни пойдет, меня и цыгана с собой берет, показывает, в каких лохмотьях ходим.
— Ведь глянуть стыдно на такого бойца. Смотрите, как пятками светят. Я до самого Ленина дойду, а что просим, достану.
Мне бы очень хотелось с Лениным еще раз повидаться. Но это же значит — хотеть, чтоб не удалось матросику достать то, за чем приехали! У Ленина достаточно всяких хлопот, достаточно фронтов. И не годится на каждую нашу беду время у него отнимать. Но если не добьемся своего, придется попроситься и к нему. Так и порешили и ходим куда надо. Но свое все-таки получили. Ленина не побеспокоили.
Везем целый эшелон добра для наших солдатиков, для наших соколов. То-то радости будет, как прибудем!
А прибыть — тоже дело не простое. Ой-ой! Что на станциях творится. Чем ближе к Украине, тем тревожнее слухи.
Армию Сиверса под Путивлем немцы наголову разбили, к Харькову кайзеровцы подбираются, вон, смотрите, сколько поездов надо пропускать назад. Харьков уже эвакуировался, а вы какую-то кожу да обмундирование туда везете. Подождите. Весна идет, а не зима на носу. Не вы, не вы теперь для фронта больше нужны. Вон, видите, как немец прет. До Петрограда не удалось, так он до Москвы захочет дойти. Подавиться бы ему этой жадностью к чужой земле. Остановить, остановить гадину надо. Другие эшелоны первыми пропускаем.
На станциях понабивалось много разных поездов, войсковые эшелоны, пленные. Домой возвращаются кто как может. Еще Брестским миром живут, там и про пленных была статья, что будут их возвращать. А мира этого уже нет: немец с Центральной радой его порвали. Горе, горе на наших фронтах, — сразу видно по тому, что творится на станциях.
Где-то за Орлом говорит мне матросик:
— Не можем добром, которое везем, рисковать. А если нам вернуться в Москву, могут кожу и обмундирование отобрать. А оно так нужно для наших бойцов, и мы ведь его с таким трудом вырвали. Пробирайся, Юрко, дальше один. Свяжись с нашими. Пусть скажут, куда нам эти вагоны доставить. Цыгана не посылаю, потому, если попадется немцу, конец. Немец цыгана всегда уничтожал, как и еврея. А ты парень разбитной.
Правду матросик говорит: цыгана послать нельзя. Мало того, что цыган, но еще и разболтанный какой-то, а человек без соображения — что сноп без перевясла. А на мне австрийский френч и по-немецки я могу калякать. Еду, еду. И опять же, ближе будет к моей Уле.
А матросик добавляет:
— Советую тебе красную звезду, которую ты нацепил на шапку, как будешь ближе к Харькову, спрятать. Иди.
Что это была за дорога. Хоть уже весна шла, снега еще не растаяли. Вода хлюпает в моих дырявых ботинках, и есть нечего.
А люди стали такие сторожкие, выжидают, посматривают — что будет дальше? У кого есть что-нибудь из еды, прячет, потому что время неверное, суровое. Дал мне матросик немножко на дорогу, да ничего из этого запаса уже не осталось — не такое скорое дело до Харькова добраться. По нескольку ночей на какой-нибудь станции слоняюсь, пока вскочу на поезд. А пешком иду — ноги человеческие не для скорой дороги. Но греет меня порыв горячий: должен дойти до цели! И вот я уже недалеко от Харькова. Зашил звезду и карточку, где мы с Улей сфотографированы, в подкладку австрийского френча. Как матросик советовал. Чую, немец то с одной, то с другой дороги нет-нет да и покажет свое паскудное рыло, Чтоб земля под ним разверзлась!
Матерь божья! А возле Харькова на реках мосты взорваны. Неужели наши уже оставили город? Верится и не верится, хоть рассказали мне люди, что это наши мосты взорвали, чтобы врага задержать. Куда же, куда отошел наш главный штаб? Смотрю на бурную весеннюю воду и вдруг слышу:
— Бочар, и ты тут?
Вижу перед собой одного вояку из отряда Руднева — с мешком на плечах, без ружья, и весь он уже не похож на военного.
— Над чем ты тут задумался? — спрашивает меня. — Может, и ты домой собрался? Ваши пленные так все станции позабивали, что и не пробиться. Перебирайся скорей через реку! Навоевались. Весна идет, кто будет возле земли ходить, если мы будем держать винтовку. Я знаю, и ты из деревни, понимаешь, как душа рыдает, если земля просит ее засеять, а ты где-то скитаешься.
Слышу я эти его слова и уже не открываюсь перед ним, откуда иду, кто меня послал. Только разведать хочу, где же наши, куда отошли. Вон как твоя совесть повернулась, вон как ты болеешь за революцию. Мог бы кое-что сказать и пристыдить, да удержался. Говорю:
— Был я в госпитале, не знаю, что кругом творится, где наши воевали, где воюют сейчас, куда главный штаб отошел.
Махнул он безнадежно рукой.
— Видно, кончилась уже революция. Немца нам не одолеть.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!