Последняя из страны Лета - Галина Мишарина

– И тут вдруг два мужа, – сказал он тихо. – Каждый из которых жаждет внимания.

– И каждый из которых его заслуживает! – сказала я, целуя его в ямочку меж ключиц. – Каждый из которых мне по-своему дорог. Я хочу попросить тебя, Ульф.

– О чём угодно.

– Если вдруг ты почувствуешь, что тебе достаётся меньше ласки, скажи мне об этом, не боясь обидеть. Ты обещаешь?

– Какая ты всё-таки чудесная, Нуала, – сказал он мне в макушку. – И сколько переживаний в твоём большом и нежном сердце. Я обещаю, что никогда тебя не обижу. Если для тебя это важно, попрошу о ласке, а лучше просто подойду и поцелую. Но и ты должна обещать мне, что перестанешь рвать себя на части. Поверь, твоего света нам хватает в избытке. Ты даже не представляешь, как ярко сияешь, сааф. Расслабься, котёнок, – сказал он, беря меня за подбородок и глядя в глаза. – Позволь тебя радовать. Будь собой, чувствуй своё тело, внимай жаждам. А если кому-то достанется чуть меньше нежности – не беда. Мы всё равно насытимся твоими объятьями ночью. И, кстати, – добавил он, – не пугайся, если обнаружишь нас в своих постелях. Тебе ведь тоже иногда хочется поспать одной, правда? В этом нет ничего плохого.

– Спасибо тебе, мой волк.

– Спасибо, моя волчица. Мы куда чаще говорим «наша», но всё-таки иногда ты только моя.

– Когда мы наедине.

– Угу. Также и с Йаном. Если вы с ним вдвоём, ты принадлежишь ему.

– До сих пор не могу понять, как вы так можете…

– Бывает сложно, – улыбнулся он. – Порой мне вовсе не хочется тобой делиться. Но это же Йан… Он мне друг и брат, и я усмиряю жадность. Он питает тебя своей особой силой, а я отдаю свою. И мы оба твои верные воины и защитники, малышка. Мы справимся ради тебя.

Он улыбнулся, и, прежде чем я полезла на чердак, поцеловал мою руку.

– Ну, вот, – спустилась я с несколькими свёртками. – Это первый подарок. Пожалуйста, не суди строго, я готовила эту штуку впервые…

Он раскрыл плотную ткань, и брови его удивлённо дёрнулись.

– Напиток?

– Особый. В его основе ежевика и кое-какие травы. Магические в том числе. Хочешь попробовать?

– Конечно.

Я взяла чашечку, налила немного, и Ульф принюхался:

– Запах прекрасный. – Он отхлебнул и сощурился, отчего в уголках глаз появились морщинки: – Вкусно и душисто. Такой летний вкус. Спасибо, малышка!

– Уф, слава богам! Тебе и правда понравилось?

– Разве я стал бы врать? Да, мне очень понравилось.

Я улыбнулась.

– Тогда вот ещё подарки.

Развернула рубашки, что кропотливо расшивала, когда братьев не было дома, и Ульф благодарно поцеловал меня в щёку.

– Отличные. Мне как раз пора бы запастись новыми. Спасибо, сааф!

– И последнее. Знаю, вы подобного не носите, но вещь удобная… В общем, вот.

И подала ему серый, настоящего волчьего цвета, свитер. Он был совсем не колючим, плотным и приятным.

– Вот так вещь, – совсем иначе улыбнулся Ульф. Он тотчас надел подарок, который пришёлся впору. – Иди-ка сюда, малышка.

Объятие было жарким и ласковым, и я прикрыла глаза, наслаждаясь.

– Пока что не пахнет тобой.

– Пропахнет, – отозвался он, и мы тихо рассмеялись.

– А, поздравились, – вошедший Йан широко улыбался. – Брат, что за чудо на тебе?

– Ещё как! Я теперь тоже такой возжелаю.

– И у тебя такой непременно появится, – пообещала я. – Как раз через месяц.

– Но пока что я владелец единственного экземпляра, – усмехнулся Ульф. – И, кстати, ещё кое-чего уникального. Попробуй, Йан.

Он налил брату стаканчик, и тот, выпив, удивлённо на меня воззрился:

– Что это?

– Моя волшебная наливка.

– Не пьянящая?

– Нет. Но она поднимает настроение, правда?

– Угу, – отозвался младший, целуя меня в краешек губ. – И, что самое замечательное, у нас есть немного времени до пира. Можем напиться, полюбоваться свитером Ульфа, или, может быть, немного поваляться?

Я знала этот взгляд, но поддаться задумке младшего значило вовсе на праздник не прийти.

– Вы не могли бы научить меня танцевать?

– Я совсем про это забыл, – сказал Ульф. – Конечно, научим.

Как бы я ни старалась, освоить пляски зальмов за час было невозможно, поэтому предстояло всё постигать в процессе. Я надела лёгкое льняное платье и мягкие кожаные туфли, и заплела косу, украсив обычную причёску ярко-синей лентой. Из всех украшений постоянно со мной был только кулон в форме меча. Не знаю, почему именно он понравился мне больше прочих. А ещё я надела бабушкины серебряные браслеты. Они смыкались на запястьях и были мне как раз: бабуля тоже была худой.

– Итак, ты готова, – улыбнулся Йан.

– И вы. Выглядите прекрасно.

Младший был в тёмно-синей свободной рубашке со светлым обережным узором и привычных чёрных штанах. Старший надел одну из расшитых подаренных рубах и коричневые брюки, но широкий пояс и тёмные башмаки придавали его облику значительности. Впрочем, он никогда и не выглядел иначе: всегда строгий, собранный и полный достоинства.

Внизу уже вовсю играла музыка, и нас встретили дружным хором. Посыпались поздравления поверх тех, что уже были сказаны за завтраком, и за обедом, и заранее. Я улыбалась, смеялась и всем воинам пожимала руки. Обняла и расцеловала Жилль, и Лэйт, и всех остальных волчиц. Волны счастливой сплочённости, особая сила рода нахлынули на нас светом, теплом и нежностью. В этот миг, не раньше, я наконец-то ощутила себя как дома, в кругу родных, близких и любимых. Это была моя новая семья, новая жизнь взамен утраченной. И я вознесла молитву светлым богам за всё и всех, что они подарили мне.

– Да начнётся праздник! – улыбнулся Йан, и Ульф добавил:

– Веселимся до упаду, волки!

Все дружно расхохотались: странно было слышать это из уст строгого и обычно сдержанного вожака. Жилль и Матти вышли вперёд, и, едва зазвучала музыка, как они встали в незнакомую, непривычно-тесную позу и начали удивительный, не виденный мной ранее танец. Как, интересно, им удавалось, стоя так близко друг к другу, так ловко двигаться?

Только под утро, утомлённые, мы пошли в башню. Особо резвые продолжали играть и плясать, но у меня заплетались ноги. Пришлось Йану и Ульфу тащить меня наверх. Я хохотала из последних сил: младший тащил мои ноги, старший – туловище. Оба изображали смертельную усталость и жаловались, что я стала чересчур тяжёлой.

Идти по сугробам без лыж было сложно, поэтому мы старались не сходить с тропы, которая вела в Северную деревню.

– Ну, что? – спросила Жилль, беря меня под руку. – Как у вас дела?