Зона для Сёмы–Поинта - Виктор Доценко

Сначала об этом подумал и сам Баринов, но все тщательно взвесив и проанализировав, он решительно отказался от столь заманчивой мысли. Почему? Да потому, что Баринов, при всей своей сволочной натуре, как ни странно, щепетильно относился к понятию родства. Порой до сентиментальности.

В отличие от своего приятеля Будалова, Баринов, на уровне интуиции, понимал, что Сема–Поинт не из тех людей, с которыми запросто можно расправиться. С ним еще придется повозиться не один месяц, а может быть, и не один год. Именно поэтому, не желая подставлять своего племянника, у которого вся жизнь еще впереди, Баринов, решив использовать Константина вслепую, ставку сделал на Кемеровского Винта. Как говорится, случись что с ним: не жалко!

А что касается Константина Спесивцева, то о нем он даже Будалову ничего не сказал. Да и вообще, об этом родстве, как они с племянником и договорились, никто ничего не знал.

Разработав с Будаловым план по устранению Семы–Поинта, Баринов и отправил то предупреждающее послание Кемеровскому Винту, стараясь написать так, чтобы никто ничего не понял, а его стукач понял. Естественно, что имени Семы–Поинта он назвать никак не мог и понадеялся на то, что «племянник» его сам вычислит.

И, конечно же, после получения информации от Баринова о приходе в зону опасного заключенного, Кемеровский Винт на встречу с новым этапом, конечно же, и послал своего преданного приятеля — Пашку–Гнуса.

А все дело заключалось в том, что примерно за две недели до прибытия в колонию наших героев, из городской больницы, где имелось специальное охраняемое конвоем отделение, в котором пользовали осужденных, Кемеровский Винт как раз и получил ту неожиданную «маляву».

«Малява» была написана так, что непосвященный мог решить, что это послание о простых житейских делах, но Кемеровский Винт сразу расшифровал его.

Оно гласило:

«Привет, племянник! Как здоровье? Как жизнь сермяжная? Небось, суровая правда жизни заставляет задуматься о Вечном? Не тушуйся, живи по нашим правилам и все будет нор малек! И запомни: любой долг платежом красен!

Вот–вот на твою грешную землю прибудет некий Миссия из земель Ермака, и это может нарушить правильный порядок вещей не только на твоей земле, но и заденет благополучие уважаемых людей.

Слово должен нести только Бог, а не простой смертный! И это равная заповедь, которую ты обязан помнить всегда! Уверен, что ты сумеешь вернуть этого словоблуда в лоно к Богу, но это возвращение должно быть, как невинным, так и обыденным! Но будь осторожен: за ним известно много чего опасного!

Да воцарится мир на твоей земле!

Не упусти свой шанс, племянник.

Твой Дядя».

Кемеровский Винт сразу понял, что послание пришло от бывшего его шефа, старшего Кума — Сергея Баринова, которому он обязан своей жизнью. В свое время майор, договариваясь о будущих контактах, сказал, что свои послания он будет направлять ему, обращаясь как к «племяннику», а подписываться будет как «Дядя». Кстати, мысль о племяннике и дяде возникла не случайно, а в силу того, что Константин Спесивцев был действительно его племянником и в случае безвыходной ситуации, сложившейся случайно, всегда можно будет использовать это обстоятельство.

Из вполне скромного текста послания Кемеровский Винт понял главную мысль: к ним в колонию, из Сибири, должен прибыть некто, кто очень мешает уважаемым людям. Мешает настолько, что ему приказывается отправить его к праотцам, но так, чтобы его уход выглядел, как несчастный случай. Но при этом Баринов предупреждает, что этот человек очень опасен.

Ослушаться и не выполнить этого приказа, Кемеровский Винт никак не мог: он отлично знал, чем это могло закончиться для него. Да и в послании об этом недвусмысленно намекнули, заметив о «последнем шансе».

Не вдаваясь особо в подробности полученной информации, Кемеровский Винт лишь сказал своему преданному помощнику — Пашке–Гнусу, что к ним в зону из Сибири должен прийти мужик, который очень опасен для их существования на зоне и за ним числится много трупов. И с того дня Кемеровский Винт посылал Пашку–Гнуса встречать каждый новый этап, чтобы как можно раньше попытаться определить их цель и разработать план по его устранению.

Пашка–Гнус очень хорошо знал своего хозяина, а потому был несколько удивлен тому, что Кемеровский Винт так сильно нервничает. Он не стал ни о чем его расспрашивать, но решил держать ухо востро, встречая каждый этап.

Еще когда Пашка–Гнус пришел в первый раз по его поручению для проверки вновь прибывших, он быстро пробежался глазами по вновь прибывшим, и сразу выделил двух молодцов, которые существенно выделялись на фоне остальных новеньких.

Один из них оказался родом из Подмосковья, и это обстоятельство повлияло на то, чтобы вычеркнуть его из числа возможного претендента на их цель.

А второй как раз и был родом из Сибири. Он был дерзок, держался независимо, физические данные говорили о том, что он не чужд занятию спортом. Да и прозвище у него было под стать владельцу: Сибиряк. Только позднее все узнали, что это не прозвище, а его фамилия.

Не посоветовавшись с Кемеровским Винтом, Пашка–Гнус, как только этап отправили в карантинный барак, дождался ночи, прихватил с собой трех внушительного вида «быков» и отправился на разборку.

Все вновь прибывшие мирно досматривали второй сон. Бодрствовал лишь завхоз карантинного барака, заранее предупрежденный об их приходе.

— И где спит этот Сибиряк? — спросил Пашка- Гнус завхоза.

— Надеюсь, что у меня проблем не будет после вашего с ним общения? — поинтересовался тот.

— А ты сам выбери, какие проблемы для тебя хуже: те, которые могут появиться после нашего ухода или те, которые появятся от того, что ты не оказал содействие близким Кемеровского Винта?

— Ты что, мне угрожаешь? — недовольно нахмурился завхоз.

— Ну, что ты, земляк! — тут же вскинул руки Пашка–Гнус и постарался изобразить на лице само добродушие. — Я — мирный человек и никогда никому не угрожаю: только советую, не больше!

— То‑то же! — согласно кивнул завхоз.

Однако, зная о мерзопакостной душонке Пашки–Гнуса, решил с ним не расслабляться и добавил:

— Сибиряк спит в левом ряду, на нижней шконке, сразу при входе в барак!

И когда те двинулись к входу, завхоз последовал за ними.

Видимо, роли каждого из «быков» были распределены заранее: первым подошел рыжий крепыш, который профессионально обхватил голову Сибиряка в спортивный захват.

Парень тут же проснулся и совершенно спокойно спросил:

— В чем проблемы, земляки?

— Проблема — это ты сам! — ехидно бросил Пашка–Гнус и чуть заметно кивнул двум оставшимся «быкам».

Молча, словно роботы те принялись беспощадно обрабатывать своими огромными кулаками- кувалдами бока Сибиряка. Тот пытался сопротивляться, извивался своим мощным телом, но рыжий крепко удерживал его за шею.