Поворот дороги - Дебби Макомбер

— Звучит заманчиво.

— Макс говорит, что это настоящий город-праздник. Будет весело.

— Веселее, чем в Вегасе?

— Это веселье иного рода, — пояснил Макс. — Хотел бы я поехать с вами, но мне нужно быть в другом месте.

Энни совсем не казалась этим разочарованной. Посмотрев на двери, она расплылась в улыбке.

— Бабушка! — закричала она, вскакивая с кресла.

Обернувшись, Бетани заметила входящих в отель Руфь и Рустера.

— Мы с Рустером чудесно провели время, — сообщила пожилая дама, подходя к ним.

— Мы посетили два шоу одно за другим, и оба были великолепны. — У Рустера был очень довольный вид.

— Я готова убраться подальше из штата Миссури, — провозгласила Энни.

— Как насчет ужина? — снова спросила Бетани. — Посидим все вместе. Макс с Рустером тоже утром уезжают, как и мы.

— Я не пойду, — отказалась Руфь. — Я очень устала, а день завтра предстоит трудный.

— Я останусь с бабушкой, — тут же воспользовалась представившимся благовидным предлогом Энни. — Мы закажем еду в номер.

— Идите вдвоем, — сказал Рустер, когда они с Бетани и Максом направились к лифту.

Макс неуверенно посмотрел на Бетани:

— Возможно, нам тоже следует попрощаться сейчас.

— Как насчет бокала вина? — предложила она.

Поколебавшись немного, он медленно кивнул.

Им посчастливилось отыскать свободный столик на террасе, и Бетани принялась изучать карту вин. Впервые они оба ощущали неловкость, словно страшились того, что должно произойти дальше. Утром они пойдут каждый своей дорогой — а что будет потом, она не знала.

Они выбрали австралийский шираз, и очень скоро им принесли заказ.

Бетани задумчиво воззрилась на свой бокал, едва замечая насыщенный рубиновый цвет напитка.

— На следующей неделе мне непременно нужно быть в Калифорнии, — сказал Макс. — У меня нет выбора.

— Понимаю.

Макс накрыл ее ладонь своей:

— Мой брат ведет все дела уже три года, с тех пор как умерла Кейт. Пришло время вернуться.

— Ты и в самом деле возвращаешься домой?

Макс криво ухмыльнулся:

— Люк решил было, что я вообще не собираюсь этого делать. За три года многое изменилось — и в винном бизнесе, и в его жизни, и в моей. Теперь я готов занять свое место, хотя и не понимал этого до недавнего времени. Пока… не встретил тебя.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты отправишься во Флориду, и позднее этим летом мы свяжемся друг с другом. Если ты сделаешь именно такой выбор.

Бетани открыла было рот, чтобы возразить, что это чересчур долгий срок, но Макс отрицательно покачал головой:

— Тебе нужно уделить время Энни и Руфи, а потом сыну и его невесте. А также Гранту.

Бетани хотела снова запротестовать, но Макс опять не дал ей сказать ни слова.

— Не сомневайся, я с удовольствием разузнал бы, куда нас могут завести эти отношения, но мне нужно заняться делами, и тебе тоже, — твердо произнес он. Лицо его выглядело решительным. — Находясь во Флориде, ты получишь шанс воссоединиться с Грантом — или не воссоединяться. Пока ты не определишься, я буду держаться подальше и соглашусь с любым принятым тобой решением.

— Что, если… если у нас Грантом ничего не получится?

— Тогда дай мне знать.

— Ты приедешь в Сиэтл?

— Я приеду к тебе хоть на край света. В любое время. Только позови.

Бетани чувствовала всю авантюрность ситуации, и ей было страшно еще и потому, что она никак не могла принять решение. Она хотела, чтобы Макс убедил ее, что они созданы друг для друга, но он этого не сделал. Она предпочла бы, чтобы он боролся за нее, но понимала, что он не станет так поступать, предоставив ей право выбора.

— Мне это не нравится, — призналась она.

— Бетани, у нас обоих сейчас эмоции зашкаливают.

Он прикоснулся ладонью к ее щеке, словно испытывая непреодолимую потребность касаться ее.

Допив вино, они вернулись на крыльцо отеля и уселись на качели. Жестом собственника Макс обнял ее за талию, а она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, мечтая лишь об одном — чтобы это мгновение длилось вечно.

Какая-то часть ее сознания хотела поспорить, заявить, что решение уже принято. Но в действительности это было не так. Двадцать лет брака с Грантом не так-то легко было списать со счетов и притвориться, что ничего не было. Макс был прав: их эмоции действительно были обострены до предела. Их отношения внесли в жизнь новую струю, им еще только предстояло проверить свои чувства. Они провели вместе всего несколько дней. Семь дней, навсегда изменивших ее. Но могли ли они стать чем-то большим, нежели просто приятным воспоминанием? Возможно ли такое?

Макс проводил ее до номера и поцеловал на прощание, и Бетани почувствовала желание заплакать, отлично понимая причину слез.

На следующее утро Энни проснулась в половине шестого, готовая немедленно тронуться в путь. Включив лампу, она углубилась в изучение карты. Вчерашний день выдался на редкость скучным. Она провела его, бесцельно шатаясь по магазинам, и считала, что время потрачено впустую, даже несмотря на то, что купила себе несколько милых вещей.

Самой интересной частью дня оказался завтрак с бабушкой и Рустером. Он, казалось, поставил своей целью убедить их в том, какой Макс замечательный человек. Энни же испытывала серьезные сомнения по поводу этого байкера. Если судить по внешнему виду, он мало отличался от бродяги. Мама намекнула, что у Макса винный бизнес, но в подробности не вдавалась, очевидно, потому, что сама ничего толком не знала.

Рустер из кожи вон лез в стремлении рассказать о Максе как можно больше. Целый час он разглагольствовал и о нем, и о его брате Люке. Рассказал, что Макс потерял жену и дочь и, как следствие, впал в глубочайшую депрессию.

Рустер пользовался любым предлогом, чтобы начать говорить о своем друге.

Когда бабушка обмолвилась, что они поедут в Новый Орлеан, он тут же сообщил:

— Макс провел там целых полгода.

— И чем же он занимался? — скептически поинтересовалась Энни.

— Строил дома в рамках программы «Жилье для людей». Также он записался в группу по розыску пропавших домашних животных.

— Вот оно что. — Девушка решила, что он проводил время, играя в азартные игры и напиваясь. Осознание того, что Макс возводил дома для пострадавших от урагана «Катрина», быстро сбило с нее спесь.

— Так вы возвращаетесь домой в Калифорнию, — произнесла Руфь.

— Да, завтра рано утром.