Ермак. Начало - Игорь Валериев

— В общем, в поход идёт полусотня Печёнкина, исправник и двадцать горных стражников, и я с десятком казаков. — Это уже сказал вахмистр Шохирев. — Так что рассказывай, как до лагеря добраться. Нам весь отряд вести.

Рассказал всё Шохиреву, а потом еще и отцу Лешего казаку Михаилу Лескову. Показал кроки, перерисовал их, отдав Шохиреву, отметил овраг, где спрятали лошадей и места возможных засад. На это Шохирев и Лесков поулыбались. А Лесков старший пробормотал под нос: «Яйца курицу учат».

Ближе к полудню большой отряд казаков и горных стражников вышел в поход, а станица зажила своей жизнью. Только два парохода, стоящие на якорях у станицы, говорили о свершившихся событиях.

Я после ухода отряда отвёз мешок со «зверскими» трофеями фельдшеру Сычеву с приказом от атамана подготовить голову главаря хунхузов к отправке в канцелярию генерал-губернатора. Потом, прихватив мешки с патронами и золотом, вместе с Ромкой уехали ко мне на хутор. С утра следующего дня зарядка всем отделением, уборка в нашей казарме, на полигоне, завтрак, который мы вечером приготовили с Ромкой, потом изучали новые карабины. Слава богу, никто из отцов и дедов на эти трофеи не покусился. На прицельных станках выставили мушки, потом отстреляли по два-три патрона, пристреливая оружие, потом его чистка. На этом занятия закончились. Следующий день также прошёл спокойно. А вот на третий день выхода отряда к нам на полигон верхом прилетел посыльный Мишка Башуров с известиями, что в станицу вернулись наши казаки побитые и с убитыми. Бегом рванули в станицу.

Когда прибежали к майдану у сборной избы, там собралась чуть ли не вся станица. К крыльцу было не пробиться. На площади стояло много лошадей, через спину которых были перекинуты трупы в основном горных стражников, но были и в казачьей форме. В одном из коней Ромка признал своего Гнедко. Потолкавшись в толпе, ушли с Ромкой домой, дожидаться атамана дома, чтобы узнать новости из первых уст.

Селевёрстов пришёл домой только к обеду. Собрал всю родню в горнице, рассадив за столом, и кратко обрисовал ситуацию:

— Отряд дошёл до ручья, где Тимоха с казачатами устроили засаду на хунхузов. Там что-то не понравилось Лескову, и он с тремя казаками ушёл в разведку, обходя брод через лес. Надворный советник Мейстер не стал дожидаться возвращения дозора и вместе с горными стражниками двинулся через ручей, их там всех почти и положили хунхузы. Ротмистр Печёнкин дал команду спешиться и наступать в рассыпном строю. В этот момент Лесков с казаками в тыл ударили. В общем, хунхузов с засады сбили, но потеряли убитыми восемнадцать стражников, исправника, надворного советника и трех казаков. Убитыми нашли только двух хунхузов.

В этот момент в горницу вошли Шохирев и Лесков.

— Рассказываешь, атаман? — Шохирев присел на ближайший к нему табурет, а Лесков прислонился к косяку двери в комнату.

— Рассказываю, Митяй.

— Вот так вот, Ермак, — нашёл меня глазами вахмистр Шохирев. — Как ты говорил, так нас и взяли в засаду.

— А я еще смеялся, что яйца курицу учат, — подал голос от порога Лесков. — Если бы не послушал тебя Тимофей и не пошёл в обход брода, меня там бы и положили.

— Вы чего пришли? — спросил Селевёрстов.

— Спасибо Тимофею пришли сказать. Если бы не он, то наши бы казаки первыми через ручей пошли. Тогда бы не горных стражников, а наш десяток положили. — Шохирев встал и поклонился, а за ним мне поклонился Лесков.

— Господин вахмистр, дядька Михаил, а как вы в станицу вернулись?

— Ротмистр Печёнкин дал команду нашему десятку и оставшимся стражникам собрать убитых, раненых и отправляться с ними в станицу, а сам с оставшимися казаками кинулся в погоню за хунхузами. — Митяй нервно вертел в своих лапищах фуражку. — Вот мы и вернулись. Заодно и ваших лошадей из оврага пригнали. Нда! Сходили постричь овец, а вернулись стриженными. Ладно, хоть никто из станичников не погиб. А вот трое казаков из Албазинской станицы отдали богу души, да ещё двое ранены. Хорошо, хоть легко. Сами в сёдлах до станицы добрались.

— Господин вахмистр, а в засаде хунхузов много было? — задал вопрос Митяю.

— Стреляли часто, а вот, сколько их было, не скажу. У них патроны на бездымном порохе. Не разберешь, откуда стреляют. Но стражников положили быстро. Да и по нам потом стреляли метко, да часто. — Митяй, приладив фуражку на колено, разглаживал её верх.

— Мы когда им в тыл ударили, я варнаков пятнадцать насчитал, — задумчиво проговорил Лесков. — Может, и больше было. Они сначала по берегу Ольгакан, прячась за деревьями, отбежали в сторону своего лагеря, а потом в лес отошли.

— Чего-то опасаешься, Тимофей? — задал вопрос атаман.

— Опасаюсь, дядька Петро, — я задумчиво потёр правой рукой подбородок. — Ротмистр Печёнкин говорил, что с Золотым Лю дезертировала вся его сотня. Его лагерь у Ольгакан мог вместить и сотню. В тесноте, да не в обиде. Как бы казаки не нарвались на полусотню хунхузов. Пятнадцать хунхузов двадцать стражников зараз положила. А если вся оставшаяся банда вооружена пятизарядными карабинами, боюсь, худо будет нашей полусотне. Тем более хунхузы те края знают, а наши нет. Никто же вверх по Ольгакан не ходил. Заманят ещё раз в засаду и амба всем.

— Что предлагаешь, Тимофей? — задал вопрос Селевёрстов.

— Давай, Ермак, учи куриц, — усмехнулся вахмистр.

— Предлагаю выдвинуть моё учебное отделение и десяток господина вахмистра в распадок у истока реки Дактунак. Это верст сорок от станицы. Там по распадку тысячу шагов надо идти одноконь и в поводу. Если на противоположном склоне засесть в засаду по верху сопки, то вся тропа как на ладони будет и уйти хунхузам будет некуда. Мы когда в походе были, я прикинул, что коней можно оставить в глубоком овраге за версту до распадка, рядом с ним можно речку перейти и начинать подъем на противоположный от тропы крутой склон сопки Дактун.

— И что нам это даст? — спросил Лесков, а атаман и Шохирев с таким же вопросом в глазах уставились на меня.

— Другого ближайшего пути от Зейской пристани к нам в станицу нет. Если албазинцы будут возвращаться, имея на хвосте хунхузов, мы их стряхнём и подарим все трофеи полусотне. Ротмистру Печёнкину после смерти надворного советника Мейстера кровь из носу нужна победная реляция для генерал-губернатора. Я готов ему и голову Золотого Лю подарить, лишь бы он по нашим трофеям дальше не дознавался. Да и Мейстер хотел из дядьки Петро козла отпущения за смерть племянницы генерала Корфа сделать. Так что надо будет поделиться с начальством трофеями.

— Ну, ты завернул, Тимоха! — атаман Селевёрстов в изумлении покрутил головой.

— А если полусотню побили, то лучшего места для встречи хунхузов, задумай они напасть на станицу, нет. Там мы точно всю банду удержим. Обойти тот распадок по ближайшим сопкам, не один день уйдет, да и то, только пешим, — продолжил я.

— А что, толково! — Шохирев поочередно посмотрел на меня, атамана и Лескова. — Лучшего и не придумаешь. Ну, что, атаман, командуй!