Корсар - Крис Банч

— Большое спасибо.

— Извини, Гарет, но ты — часть этой жизни. Скажем, я опорочу себя, сбежав с тобой. Скажем, что я даже соглашусь выйти за тебя замуж, и ты согласишься жениться на мне… Кстати, это — не намек. Значит, я вынуждена буду сидеть здесь и рожать тебе детей, как рожала бы любому другому человеку, женившемуся на мне. Просто ты более интересен мне, в том числе и в постели, и выглядишь лучше, чем лорд Рот-полон-каши, которого мне прочили в женихи. О боги, как бы мне хотелось отправиться в море! — Она помолчала и сказала: — Кажется, на улице холодно. — Да.

— Вчера ночью замерз пруд. Я хотела показать тебе, но ты… думал совсем о другом. Было так приятно смотреть в толщу воды словно сквозь стекло, видеть медленно плавающих рыбок. Интересно, что снится рыбкам, когда они засыпают зимой?

Он подошел к ней сзади и обнял, скользнув руками по ее груди.

— Плохое настроение? — спросила Косира.

— Не знаю, — ответил он. — Возможно, оно улучшится, если мы займемся любовью.

Она повернулась и обняла его.

— Хуже не будет, верно?

Гарет не дал ей договорить и крепко прижался губами к ее губам.

— Я разработал один план, — сказал он наследующее утро за завтраком.

— Намажь мне булочку маслом и расскажи подробнее, — сказала Косира.

Гарет передал ей булочку и проверил, нет ли в кладовой кого-нибудь из слуг.

— Ты меня заинтриговал, — сказала Косира.

— Замолчи и ешь булочку. Я решил снова напасть на линиятов.

Косира зевнула.

— И ты решил удивить меня этим?

— Окончательное решение я принял сегодня утром в ванне.

— Я еще на прошлой неделе знала, что ты намерен сделать.

Гарет задумчиво посмотрел на нее:

— Ты уверена, что не обладаешь Даром? Косира загадочно улыбнулась, отрезала ломтик острой ветчины и положила на булочку.

— Я даже осмотрела твой гардероб, все двенадцать костюмов, мой маленький лорд, и решила, какие из них следует взять в Тикао, чтобы ты выглядел прилично.

Гарет искал при дворе своего дядю и еще одного предполагаемого инвестора, когда увидел лорда Квиндольфина. Квиндольфин о чем-то оживленно беседовал с мужчиной, который, по словам Косиры, был послом линиятов.

Интересно.

Очень интересно.

Все необходимо делать тайно… Был нанят один писака, и через две недели во всех книжных магазинах появилась брошюра:

Правдивое повествование

о легендарном путешествии

к великим недосягаемым королевствам

Крайнего Севера, а также полное описание

богатств и сокровищ

с рассказом о варварских обычаях

и жестоком правлении,

неприемлемом для любой

цивилизованной нации.

Гарет послал за Лабалой и объяснил, что от него требуется.

— И ради этого ты оторвал меня от исследований? — недовольно проворчал волшебник.

— Слышал я о твоих исследованиях, — сухо заметил Гарет. — Знаешь, невозможно переспать с каждой девушкой в Тикао.

— Тем не менее этому стоит посвятить жизнь, — заметил Лабала. — Для того, что ты задумал, не нужно колдовство. Нужно только распустить слухи — потратить немного денег и выбрать нужные таверны, в которых эти слухи можно распустить.

— Которые ты, не сомневаюсь, хорошо знаешь.

— Или их знает Том Техиди, — сказал Лабала и отправился выполнять задание.

Через неделю все в Тикао знали, что сэр Гарет Раднор готовит очередную экспедицию. “Не говорите никому ни слова, но экспедиция будет на север, к великим королевствам, которые, как все знают, находятся далеко за морозными городами, с которыми Сарос уже торгует. Жестокие правители заслужили того, чтобы их лишили части золота”.

Потом по городу разнесся еще один слух, который легко было проверить. Около двадцати кораблей были зафрахтованы или приобретены неизвестным лицом. Все они оснащены мощным вооружением, кладовыми для продуктов, высокими фальшбортами на носу, способными отражать огромные волны северных морей, дополнительными парусами и такелажем, необходимыми для плавания в суровом климате.

— Через два дня после выхода в море, — сказал Гарет дяде, — мы сможем отодрать эти доски и использовать их как дрова на камбузе. Все остальное, — добавил он, сам не замечая своей кровожадной усмешки, — будет использовано по назначению.

Агенты самых богатых Принцев купцов в Тикао стали незаметно скупать меховую одежду.

— Знаешь, как твоя маскировка повлияла на цены? — спросил Пол. — Кошачьи шкуры для перчаток подскочили до серебряной монеты за шкуру, ты просто не поверишь, за сколько сейчас продают пальто на меховой подкладке. Что я буду делать со всеми этими спрятанными на складе шкурами и шубами?

— Дождитесь следующей осени, когда мы будем уже далеко в море. У вас будет монополия на продажу, стоит только убедить всех, что в этом сезоне модно одеваться в меха с головы до ног. Продайте по своей цене, только быстро, и все идиоты, взвинтившие цены, будут разорены.

Пол задумчиво посмотрел на племянника:

— Возможно, это хорошо, что ты не работаешь в моей компании. Твои идеи чересчур скользкие.

— Значит, вы не воспользуетесь моим предложением?

— Я этого не говорил.

Агенты беседовали с опытными солдатами, выясняя в основном, был ли у них опыт участия в войне в зимних условиях. Отобранные солдаты получали достаточно денег для того, чтобы добраться до Лиравайза, где они должны были обратиться к определенному купцу, который обеспечивал их жильем и оружием.

Гарет, выходя из ворот верфи, запахнул плотнее плащ. Опускались сумерки, прошла уже половина зимы, с моря по реке дул пронизывающий ветер.

Он обернулся и посмотрел на стоявший на стапеле “Стойкий”. День назад доставили первые пушки, которые Гарет спроектировал лично, — длинноствольные малокалиберные кульверины, предназначенные для установки на носу судна, взамен стоявших маленьких пушек на турелях. Новые пушки, длиной пятнадцать футов, стреляли восьмифунтовыми ядрами на тысячу ярдов и могли разрушить корму убегающего корабля врага или снести его мачты и такелаж.

Впервые он попытался осуществить идею на острове Флибустьеров, но имевшиеся в наличии пушки были слишком тяжелыми и вызывали носовой крен. Новые пушки показались ему идеальными для пиратства, и он намеревался оснастить подобными все остальные корабли.

Было холодно, карету он отпустил еще днем. На улицах был гололед, и он предпочитал подниматься по извилистым улицам на холм к дому Косиры пешком, а не ехать на карете, пусть даже с колесами, оснащенными шипами. Он мог поехать верхом, но жалел животных больше, чем прежде, к тому же не был уверен, что усидит в седле в такую погоду.