Оранжевая страна. Фехтгенерал - Александр Башибузук

Вроде бы все просто: пустить под откос эшелон, но англы совсем не дураки и очень быстро учатся на своих ошибках. А это значит, легкой прогулки по тылам у нас не получится…

Южная Африка. Наталь

07 июля 1900 года. 19:00

Не знаю, как прошла операция прикрытия, сами понимаете, окромя голубиной почты, у нас связи никакой, но линию фронта мы пересекли без проблем. Впрочем, единой линии фронта в англо-бурской войне никогда и не было. Как в реальной истории, так и в этой, уже исковерканной моими личными усилиями.

Далее последовал выматывающий полуторасуточный марш, за время которого моя задница превратилась в сплошную мозоль. Подозреваю, что не только у меня, ибо настоящих кавалеристов в моей роте подавляющее меньшинство. Черт бы побрал эти седла…

Но это все мелочи, главное, мы добрались незамеченными до места. И вроде как вовремя. Во всяком случае, хочется на это надеяться. Личный состав вместе с лошадками отдыхает, а я со Степкой отправился на рекогносцировку.

План прост, как пятипенсовая монета. Подобрать подходящее место, заминировать железнодорожные пути и в нужное время крутануть ручку взрывной машинки. Ну что же, рельеф местности на этом участке железной дороги просто замечательный: сплошные подъемы, спуски и откосы, думаю, долго искать не придется.

Оскальзываясь на каменной осыпи, я поднялся на высокий холм и поднес бинокль к глазам. Что тут у нас?

Ага…

Как и говорил, долго искать не пришлось. Железка вот здесь идет под хороший уклон, одновременно с достаточно крутым поворотом. Самое то. Впечатляющее крушение обеспечено. И взрывчатки всего ничего понадобится. И подходы к путям скрытые.

До Гленко около двадцати пяти миль, а до Ледисмита около тридцати. Так что если даже каким-то чудом бритты смогут вызвать подмогу, мы спокойно успеем уйти. Значит, работать будем следующим образом. Как только стемнеет…

– Ляксандрыч… – Степа устроился рядом со мной на валуне и выудил трубку из кармана.

– Слушаю.

– Тут это…

– Не тяни.

– Ну-у… – казак замялся. – Вроде как пора бы мне остепениться…

– Остепеняйся… – я стал прикидывать в уме количество динамита для фугаса и пропустил его слова мимо ушей.

– Ну-у… Курень свой поставить. Землицы прикупить…

– Не вопрос, подберем хороший участок. Деньгами помогу.

– Может, и ожениться… – после паузы вдруг выдал Степан.

Я как раз собирался отхлебнуть воды из фляги и чуть не поперхнулся от неожиданности. Вот это новости.

– Ты? Ожениться? Да ну… И есть на ком? Если на Лушке, то и думать забудь.

– Чего это? – Степка нахмурился. – Баба как баба.

– Понятно, что не мужик. Ты пойми, черная она. Твои детки никогда не станут ровней своим белым сверстникам в этой стране. О них подумай. Держи Лукерью для души, я не против, но если жениться, то только на белой.

– Да знаю я, знаю, Ляксандрыч… – хмуро покрутил головой Степан. – Не о Лушке речь.

– Тогда кто? Патриция? – мне вспомнилась Патриция ван Брескенс, миловидная медсестра из русско-голландского медицинского отряда, с которой Степка последнее время водил амуры.

Ну а что? Дамочка представительная, настоящий гренадер в юбке, у такой не забалуешь. Дворянка, со своим замком во Фландрии, между прочим. Почему бы и нет? Отличная партия для казака.

– Угу, она, Прасковея… – кивнул Степан, как всегда переиначив западное имя на русский манер.

– Она знает о твоих намерениях?

– Дык, кто ее спрашивать будет, – фыркнул как кот казак. – Куда она денется. Пузатая уже.

– Вот те новости! Ну ты даешь, парень. Что же… А ну обожди… – я вдруг заметил вдалеке густой столб черного дыма.

Поезд? Вроде пассажирское сообщение прервано. Тогда кто это дымит? Черт, неужто опоздали? Твою же мать…

– Это что за хрень, Ляксандрыч? – изумленно поинтересовался Степан, во все глаза уставившись на показавшийся среди холмов железнодорожный состав. – Какой-то он не такой…

– Не такой, Наумыч, – согласился я с ним и опять вскинул бинокль. – А это…

В середине идет зашитый листами котельного железа паровоз, две полуоткрытые площадки с двенадцатифунтовыми орудиями, столько же – с пулеметами, а вагоны укреплены сложенными по бортам рельсами. Етить! Даже открытую платформу с воздушным шаром и две дрезины с паровыми двигателями прицепили. Что это может быть? Конечно, бронепоезд, мать его! Хотя нет, скорее блиндированный состав, на большее этот шушпанцер ну никак не катит. Но нам с головой хватит, по нынешним временам – вполне грозная штука.

– А это такая хрень, Наумович, которая может наделать нам много неприятностей, – закончил я фразу. – Очень много.

– А мы ей можем, того, карачун сделать?.. – тихо поинтересовался Степан и присел. – Гля, останавливается, аспид. Никак заметили…

– Да нет, – я на всякий случай тоже отступил за куст. – Далеко. А карачун… Можем, Степа. Но пока надо подождать и выяснить, какого хрена ему тут надо.

И тут же мысленно ответил сам себе. Как «какого»? Я уже говорил – бритты очень быстро учатся на своих ошибках. После первых пущенных под откос эшелонов они стали серьезно охранять железнодорожные пути. Вот и этот эрзац прибыл обеспечивать безопасность состава с боеприпасами. Сам будет работать как стационарная точка, а дрезины обеспечат патрулирование в обе стороны. Еще и воздушный шар могут выпустить, для наблюдения. Да… нерадостную картинку я нарисовал. Этот урод может нам серьезно подгадить.

– Наумыч… – окликнул я казака. – Дуй в лагерь и прикажи укрыть лошадок в лощине, чтобы их с воздуха нельзя было заметить. И личный состав пусть схоронится. А потом вместе со взводными и Борисовым – сюда.

Степан без слов исчез в кустах, а я поудобнее устроился на валуне и опять взялся за бинокль. Неужто, суки, ночевать здесь собрались?

Тем временем бронепоезд окончательно остановился. Машинист спустил пары, дрезины отцепили от состава и теперь на них рассаживались солдаты. Еще несколько минут – и они, постепенно набирая ход, отправились в стороны Дурбана и Гленко. Одновременно на стартовой платформе готовили воздушный шар к взлету.

Вот черт… Все мои опасения полностью оправдались. Похоже, что бритты всерьез собрались на этом месте заночевать. Надо сказать, очень мудрое для них решение и… И просто отвратительное для нас. Чертовы островные обезьяны! Впрочем, кто сказал, что будет легко?

– Сука… – ругнулся я, посматривая на окрасившиеся багрянцем заката верхушки гор. – Гребаные уроды! Ну ничего, нас заметить вы никак не сможете, даже с воздуха. А я… Я что-нибудь придумаю…

Британцы уже развели костры, водрузили на них котлы и стали устанавливать палатки возле бронепоезда, а я все никак не мог сообразить, что делать.