От варягов до Нобеля - Бенгт Янгфельдт

Эдла Нобель, урожденная Коллин (1848–1921), приехала в Петербург в 1869 г., чтобы сменить свою сестру Хильдегард в качестве учительницы в школе шведской церкви. На следующий год она вышла замуж за Людвига Нобеля, который уже год как был вдовцом. У Нобеля в браке с Миной Альсель было шестеро детей, а его новая жена в 1873–1886 гг. родит ему еще двенадцать, из которых семеро достигнут взрослого возраста. С кончиной Людвига Нобеля 1888 г. в возрасте 57 лет Эдла Нобель осталась главой семьи, поскольку ее пасынок Эммануил так никогда и не женился

Их семьи жили на Украине с конца XVIII в. и говорили на архаичном шведском, смешанном с русским.

Это смешение языков, которое пастор Эрстрём осуждал еще в 1820-е годы (см. главу «Храм для поклонения Господу всего мира»), было, иными словами, столь же, если не более, заметным в конце XIX — начале XX в. На переменах и за пределами школы ученики чаще всего говорили по-русски, а в годы Первой мировой войны вообще избегали говорить по-шведски — его легко было спутать с нежелательным немецким.

Лексикон школьников являл собой смесь русского и шведского, и они любили ставить в неловкое положение вновь прибывших учителей образчиками фраз, в которых русские слова были перемешаны со шведскими. Занятно, что в немецких школах были подобные же проблемы: в 1910 г. один учитель сетовал на то, что не более десяти процентов учеников говорят на настоящем, хорошем немецком, а большинство изъясняются так худо, что, дабы их понять, надо сначала перевести их «немецкий» на русский…

Школа шведской церкви размещалась в трех квартирах трехэтажного дома во дворе за храмом. «Снаружи дом выглядел очень невзрачным, — вспоминает одна учительница, — но внутри школьные помещения были опрятными и удобными», а зал для проведения празднеств с его большими портретами деятелей, которые так или иначе трудились в школе либо на ее благо, был «даже элегантным»: «Бюсты и мраморные доски напоминали о том, где стояли Александр II и Оскар II, когда ученики исполняли для них песни. Паркетные полы имелись не только в школьном зале для празднеств, но также в коридорах и классных комнатах, и эти полы еженедельно натирали воском профессиональные полотеры, покуда революция не положила конец подобной роскоши».

Несколько учеников жили в расположенных вплотную к школе школьных приютах для девочек и для мальчиков. Хульдён вспоминает диккенсовскую обстановку, в которой пребывали неимущие дети: «Они были заключены в темном зале с низким потолком, где часы делились на богослужение, приготовление уроков, еду и сон. Раз в день дети совершали двадцатиминутную прогулку, как маленькие щенки на поводках, всегда по одному и тому же тихому переулку. Они никогда не видели зеленой травки, распустившегося цветка, зрелой ягоды; никогда не слышали ни пения птички в лесу, ни стука лошадиных копыт в шуме оживленной улицы. У них никогда не было возможности для напряжения своих телесных сил».

Школа шведской церкви была главным образом учреждением для детей из малообеспеченных семей. В 1914 г., когда в ней было приблизительно 300 учеников, профессии их родителей были следующими: рабочие, столяры, токари, фабричные рабочие, портные, строители, машинисты, кузнецы, сапожники, часовщики, монтеры и молочники; было и несколько матерей-одиночек.

Правила для учеников школы при шведском приходе Св. Екатерины

1. С началом учебного года явись в школу к началу занятий!

2. Каждый день приходи в школу с необходимыми учебниками за 10 минут до звонка к молитве!

3. Как следует умывайся и причесывайся и содержи свою одежду целой и опрятной!

4. Не пачкай школьное помещение, его лестницы и пол и всегда помни, что через его порог не должно попасть никакой грязи!

5. По школе ходи спокойно!

6. Береги школьные принадлежности и содержи свои книги, тетради и поделки чистыми!

7. Учись прилежно, будь внимателен и предупредителен в школе и дома!

8. Беспрекословно повинуйся учителям, выказывай им уважение и почтение!

9. Будь добрым и приветливым по отношению к товарищам и никогда не допускай, чтобы кто-то пострадал по твоей вине!

10. Веди себя прилично вне школы!

11. Во время общественных увеселений ничего не затевай без разрешения директора!

12. Никогда не перебивай говорящего и смотри в глаза тому, с кем разговариваешь!

13. Будь со всеми вежлив и почитай старших!

14. Не ходите на улице по тротуару по нескольку человек в ряд и сворачивайте вправо при встрече с другими!

15. Смотри на домашних животных, птиц, на деревья и цветы как на своих друзей и никогда не причиняй им вреда!

Никогда не думай того, о чем бы ты не хотел, чтобы узнал Бог!

Никогда не говори того, чего бы ты не хотел, чтобы слышал Бог!

Никогда не делай того, чего бы ты не хотел, чтобы увидел Бог!

— Ну, были у тебя трудности с языком в Петрограде?

— Не у меня, а у петроградцев.

Рисунок Эрика Васстрёма

Исключение составляла семья придворного портного Лидваля, который хотя и располагал немалыми средствами, но отправил своего сына Федора в школу Св. Екатерины. А вот будущая поэтесса Эдит Сёдергран пошла в немецкую Петришуле. Как правило, именно туда либо в немецкую же Анненшуле устраивали своих детей состоятельные шведские родители. Впрочем, выбор школы определялся не только благосостоянием, но и практическими соображениями: немецкий язык точно так же, как и во времена Эрстрёма, был более целесообразным, нежели шведский.

Одно время в конце XIX в. положение шведского языка в школе было под большой угрозой, поскольку принимали детей и из других приходов. Это было способом поддержать финансовое состояние школы, так как за этих детей платили вдвое больше, чем за приходских.

Вследствие этого школа постепенно становилась все более русской и немецкой, и в конце концов шведский язык в ней стал факультативным предметом. Уже не все шведские дети изучали свой родной язык, а учителями, за несколькими исключениями, были русские и немцы. Кроме того, некоторые приходские дети из-за скудных доходов родителей были вынуждены ходить в бесплатную двухгодичную «школу для бедняков». С этим пастор Кая-нус смириться не мог, ведь это вело бы к тому, что нельзя будет проводить на шведском богослужения и что шведская церковь утратит право на существование. По словам пастора, «от старейшей евангелической церкви метрополии в не столь отдаленном будущем останется одна только память», и когда-нибудь суд истории «тяжко обрушится на тех северян, которые не защитили свой собственный очаг от уничтожения».