Соблазни меня в сумерках - Лиза Клейпас

Поппи вздохнула:

— Я даже не понимала, каким чудесным было наше детство. Мне хотелось, чтобы мы были обычной семьей, чтобы люди не называли нас «этими странными Хатауэями». — Она облизнула липкий от патоки палец, бросив на Амелию покаянный взгляд. — Мы никогда не будем обычными, правда?

— Нет, дорогая. Хотя, должна признаться, я никогда не понимала твоего стремления к обычной жизни. Для меня это слово подразумевает скуку.

— А для меня безопасность. Когда знаешь, чего ждать. В нашей жизни было так много ужасных неожиданностей. Смерть родителей, болезнь Уин, пожар, когда сгорел наш дом…

— И ты полагала, что обретешь безопасность с мистером Бейнингом? — мягко спросила Амелия.

— Да, мне так казалось. — Поппи покачала головой в изумлении. — Я была так уверена, что мне будет хорошо с ним. Но, оглядываясь назад, я не могу не видеть, что Майкл не боролся за меня. В день нашей свадьбы Гарри сказал ему: «Она была бы твоя, стоило тебе только пожелать, но я хотел ее больше». И пусть я ненавидела его за то, что он сделал, мне было приятно, что Гарри не считает, будто я недостойна его.

Амелия подтянула ноги на диван и посмотрела на нее с нежной озабоченностью.

— Полагаю, ты понимаешь, что мы не позволим тебе вернуться к Гарри, пока не удостоверимся, что он будет добр к тебе.

— Но он был добр, — возразила Поппи. И рассказала Амелии о том дне, когда она растянула лодыжку, а Гарри заботился о ней. — Он был таким заботливым, таким… нежным. Если это проблеск того, какой он на самом деле, я… — Она замолкла, уставившись в свою пустую чашку. — На пути сюда Лео сказал мне, что я должна решить для себя, намерена я простить Гарри за то, как начался наш брак, или нет. Думаю, мне следует это сделать. Ради самой себя и ради Гарри.

— Людям свойственно ошибаться, — сказала Амелия. — Думаю, это хорошая идея.

— Проблема в том, что Гарри — тот, который заботился обо мне в тот день, — редко появляется на поверхности. Он постоянно занят, влезает во все, что происходит в этом чертовом отеле, лишь бы не задумываться ни о чем личном. Если бы мне удалось увезти его из «Ратледжа» в какое-нибудь тихое спокойное место…

— И продержать в постели хотя бы неделю, — подхватила Амелия, весело блеснув глазами.

Поппи вспыхнула, бросив на сестру удивленный взгляд, и попыталась подавить смешок.

— Постель способна творить чудеса, — продолжила Амелия. — Нет ничего приятнее, чем разговаривать с мужем после занятий любовью. Мужчины чувствуют себя благодарными и на все соглашаются.

— Может, мне удастся убедить Гарри остаться здесь на несколько дней? — произнесла Поппи, размышляя вслух. — Коттедж егеря в лесу все еще пустует?

— Да, но дом привратника гораздо лучше и ближе к поместью.

— Я хотела бы… — Поппи помедлила, колеблясь. — Но это невозможно. Гарри никогда не согласится оставить отель на такой срок.

— Пусть это будет условием твоего возвращения в Лондон, — предложила Амелия. — Соблазни его. Ради Бога, Поппи, это не так уж трудно.

— Но я ничего не знаю об этом.

— Соблазнение — это всего лишь поощрение мужчин к тому, что они и так хотят сделать.

Поппи бросила на нее изумленный взгляд.

— Не понимаю, почему ты даешь мне подобные советы, учитывая, что ты была против нашего брака.

— Ну, теперь вы женаты. Так что ничего не остается, кроме как постараться сделать его успешным. — Она на секунду задумалась. — Иногда достаточно приложить усилия, чтобы все обернулось гораздо лучше, чем можно было надеяться.

— Только в твоих устах, — сказала Поппи, — соблазнение мужчины может звучать как самый практичный вариант.

Амелия усмехнулась, потянувшись за очередным пирожным.

— Я всего лишь хочу сказать, почему бы тебе не проявить инициативу? Покажи ему, какой брак тебе нужен. Попытайся атаковать его.

— Ну да, — кивнула Поппи. — Как кролик кота.

Амелия опешила:

— Что?

Поппи улыбнулась:

— Беатрикс советовала мне что-то в этом роде. Возможно, она мудрее всех нас.

— Не сомневаюсь. — Потянувшись к окну, Амелия отодвинула белую кружевную занавеску. Солнце засияло на ее темных волосах, позолотив ее тонкие черты. Она издала смешок. — Вон она, возвращается с прогулки по лесу. Она будет в восторге, когда узнает, что вы с Лео приехали. Кажется, она что-то несет в фартуке. Боже, это может быть все, что угодно. Очаровательная дикарка… Кэтрин сотворила с ней чудо, но, знаешь, ее невозможно укротить до конца.

Амелия сказала это без тени тревоги или осуждения, просто принимая Беатрикс такой, какой она была, и веря, что судьба будет благосклонна к ней. Вне всякого сомнения, это было влияние Кэма. У него всегда хватало здравого смысла, чтобы предоставить Хатауэям как можно больше свободы, оставив простор для их эксцентричных натур там, где кто-нибудь другой пытался бы сломать их. Поместье Рамзи было их тихой гаванью, их благословенным убежищем, куда остальной мир не осмеливался вторгаться.

И куда скоро приедет Гарри.

Путешествие Гарри в Гемпшир было долгим и скучным — без попутчика, не считая его собственных невеселых мыслей. Он пытался отдохнуть, но для человека, засыпавшего с трудом даже в лучших условиях, пытаться задремать днем в трясущемся экипаже было безнадежным делом. Гарри занялся изобретением угроз, которые заставили бы его жену подчиниться его воле. Затем его мысли переключились на способы наказания Поппи, пока эти фантазии не привели его в возбужденное и раздраженное состояние.

Будь она проклята, но он не из тех мужчин, которых бросают.

Гарри никогда не предавался самоанализу, считая это занятие слишком опасным для своего душевного покоя. Однако он не мог забыть ранние годы своей жизни, когда сгинули его надежды на тепло, радость и привязанность. И тогда он усвоил принцип выживаемости: никогда не нуждаться в другом человеке.

Он попытался отвлечься, глядя на проплывающий за окошком пейзаж, тем более что он никогда не был в Гемпшире. Хотя день клонился к вечеру, летнее небо оставалось голубым. Карета катила на юг, через густые леса и тучные луга, окружавшие Нью-Форест и Саутгемптон, по направлению к Стоуни-Кросс, процветающему торговому городку, расположенному в одном из самых красивых уголков Англии. Но, помимо живописности, окрестности Стоуни-Кросс имели мистическое свойство, которое трудно было описать словами. Путешественникам казалось, что они движутся вне времени, среди рощ и полей, населенных созданиями, которые могут существовать только в мифах.

За окном начало смеркаться, и в долине лег туман, наползая на дорогу. Карета повернула на частную дорогу, ведущую в поместье Рамзи, миновав каменные ворота и домик привратника, сложенные из серо-голубого камня. Вдали показалось главное здание, представлявшее собой смешение архитектурных стилей, которые не должны были сочетаться, но тем не менее смотрелись гармонично.