Нансен. Человек и миф - Наталия Будур
Шрифт:
Интервал:
И вот в спальне сестры очутился Фритиоф Нансен. Было уже 2 часа ночи. Он стоял, широко расставив длинные ноги, заложив руки в карманы брюк, и угрюмо посматривал на сестру. Она сидела, приподнявшись на постели.
— Боже мой, Фритиоф! Что случилось? — спросила она.
— Женюсь, матушка.
— На ком же?
— На Еве, конечно!
Затем он сообщил, что проголодался. Зятю пришлось отправиться в кладовую за холодным жарким и в погреб за шампанским. И вот за этим ночным пиром освятили новую главу саги Фритиофа, причём он, конечно, не преминул пропеть слова древней песни: „Любовь — никому не в укор. Прекрасное часто пленяет мудрецов, невежд же никогда!“ На другой же день после свадьбы Нансен с женой отправился в Нью-Кэстль на географический съезд, продолжавшийся около недели. Из Нью-Кэстля молодые вернулись в Лондон и тут, махнув рукой на открытые и неоткрытые полярные страны, отдались своему счастью, наслаждаясь уединением.
В начале октября, побывав в Париже, они вернулись на родину, но 16-го октября опять двинулись в путь, в Стокгольм, где Нансен получил за своё путешествие по Гренландии из рук короля медаль „Вега“. Ряд выдающихся отличий — медаль „Карла Риттера“ и медаль Виктории — были наградой за его дальнейшие работы и экспедиции для исследования полярных стран. Во всех этих работах Ева Нансен принимала самое деятельное участие, деля с мужем все лишения и вместе с тем по заслугам все отличия и почести, выпадавшие на его долю. Вместе с женою Фритиоф Нансен ездил по главнейшим городам Европы для чтения докладов о своих путешествиях. Так, в 1890 году он посетил Копенгаген, Лондон, Берлин, Дрезден, Мюнхен и Гамбург, и эта поездка была целым рядом чествований его со стороны выдающихся географических и учёных обществ.
Затем начались приготовления и хлопоты по поводу задуманной им экспедиции к Северному полюсу, увековечившей имя Нансена. Неизменная спутница его — жена не могла последовать за ним. Нансен воспротивился этому. Почему — неизвестно. Быть может, он считал, что она не в силах будет выдержать предстоявшие лишения, или, может быть, помехой тому была их маленькая дочь, Лив, что по-русски значит: жизнь. После его отъезда она на несколько недель заперлась у себя в доме от всех, как вдова. Она решила превозмочь душевную борьбу, убить в себе всякую слабость: она не хотела, чтобы кто-либо увидел её хоть на мгновенье изнывающей под их бременем. Кроме ребёнка, у неё осталось одно, на чём она могла отвести душу, это — искусство. Ева Нансен — очень талантливая певица. И вот через несколько недель она вновь отперла двери своего дома — спокойная, уверенная, улыбающаяся. Она решила сделать артистическую карьеру и не ограничиться той известностью, которой она пользовалась как певица в своей родной Кристиании. В ноябре 1895 г. она отправилась в Стокгольм и выступила с громадным успехом на концертной эстраде. С тех пор она стала часто публично выступать в концертах, и, когда Фритиоф Нансен вернулся на родину, он немало был польщён артистической славой Евы Нансен. Во всех дальнейших работах его по описанию экспедиции, а затем и в путешествиях по Европе для чтения лекций и докладов о своей экспедиции жена всюду ему сопутствовала и всюду была предметом восторженных оваций, как редкий пример женщины-героини, как идеал жены-подруги. Несомненно, что и в Петербурге общество и печать устроят знаменитому путешественнику и его достойной супруге такой же торжественный и горячий приём, какой выпал уже на его долю в Берлине, Париже и Лондоне».
Нансен был почётным гостем Географического общества.
Ему были оказаны всевозможные почести, в том числе отведены апартаменты в гостинице «Европейская» и предоставлен экипаж.
28 апреля в зале Петербургского дворянского собрания (ныне — Большой зал Государственной филармонии) состоялась торжественная встреча при полном составе шведско-норвежской миссии. В «Петербургской газете» от 16/28 апреля 1898 года писали, что публика чествовала Фритьофа Нансена горячо, как своего соотечественника.
А за десять дней до этого, 17 апреля, в Географическом обществе в присутствии Нансена состоялось заседание, посвящённое исследованиям Северного Ледовитого океана, в работе этого заседания принимали участие выдающиеся русские учёные — А. И. Воейков, М. А. Рыкачёв, Ю. М. Шокальский и др. Обсуждались в том числе и вопросы создания экспедиции, в задачу которой входило изучение околополярного района с радиусом, не превышающим несколько градусов широты.
Нансен выступил на этом заседании с речью, в которой изложил собственные взгляды на возможность исследовать неведомые части Арктической области. Для этого существует несколько способов, сказал он, в том числе невольный дрейф через океан. Однако Фритьоф страстно поддержал и идею своего друга адмирала С. О. Макарова пробиваться в высокие широты при помощи мощного ледокола «Ермак». Кроме того, он внимательно выслушал доклада барона Толля о планах экспедиции к Земле Санникова.
На следующий день Петербургская академия наук избрала Нансена своим почётным членом.
«Визит Ф. Нансена в Петербург, — пишет Т. Шрайдер, — носил и другой характер. В период пребывания в столице состоялась его встреча с императором Николаем II и представителями российского правительства. Во время встречи обсуждался вопрос договора между Норвегией и Россией о невмешательстве России в разногласия между Швецией и Норвегией. Ф. Нансен был привлечён к таким конфиденциальным переговорам с Россией, так как считался в норвежских общественных и правительственных кругах как наиболее подходящая фигура. В результате переговоров был заключён ряд соглашений, о которых Ф. Нансен телеграфировал не из Петербурга, а из Вены, так как опасался, что за ним могли следить разведывательные органы».
О деликатной услуге Нансена попросил премьер-министр Юханнес Стеен, который поручил учёному исследовать возможности пересмотра торгового соглашения между Россией и шведско-норвежским государством. Кроме того, возможность торговать с Россией напрямую означала бы определённое признание независимости Норвегии. Однако и Николай II, и министр финансов С. Ю. Витте были уклончивы и не дали никаких конкретных обещаний — они предпочитали действовать напрямую через министерство иностранных дел Швеции, а этого вовсе не хотели норвежцы.
Из России супруги отправились в Вену, где Нансен прочёл цикл лекций.
Фрейд, который был зоологом и начинал свою учёную карьеру с описания нервной системы речного рака, то есть был коллегой зоолога Нансена, к этому времени уже давно работал над теорией психоанализа и несколько раз упоминал Нансена в своих книгах[46]. Кроме того, когда Фритьоф вернулся из своей экспедиции к Северному полюсу, Фрейд в письме к Вильгельму Флиссу восторженно отозвался о мужестве исследователя.
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!