Снежный Арс, или Муж на 10 дней - Лили Ред

— Хорошо, считай, что помирились, — сказал он, тяжело вздохнув. — Ты поэтому всю дорогу сверлила меня взглядом? Не решалась?

— Не решалась. Этим утром ты неправильно меня понял.

— Я погорячился. — Он придвинулся ближе ко мне и заглянул в глаза. — Ань, ты ведь понимаешь, что в семье есть только двое? Именно в нашей с тобой семье.

— А у нас уже семья?

— А разве нет? — Его брови возмущенно взлетели вверх.

— Мы женаты всего десять дней, но за это время я успела почувствовать себя нужной столько раз, сколько не довелось за два года отношений с... — Произносить имя бывшего не решилась — слишком важным был момент, чтобы портить его воспоминаниями о неприятных личностях. — Я хочу, чтобы мы попробовали стать семьей. Ты мне нравишься.

Арсений хрюкнул от смеха и тут же попытался реабилитироваться в моих глазах, потому что нарушил правила этики, но в итоге расхохотался.

— Эй! В чем дело? — в недоумении спросила, но пришлось терпеливо подождать, пока он успокоится.

— Ты смешная, и ведешь себя, как подросток.

— В смысле?! — возмутилась. — Не принижай моих достоинств. Между прочим, я умею вести себя как подобает, и вообще…

— Малыш... — Он положил ладони на мои щеки, заставляя смотреть на него. — Я имею в виду отношения. Перестань стесняться, зажиматься, чего-то бояться. Просто расслабься.

Он снова был прав.

— Прости…

— И извиняться тоже не надо. Я понимаю, трудно довериться спустя десять дней после того, как Токарев изменил тебе, но попробуй. У меня же получилось.

— Точно не за десять дней.

— Неважно за сколько. Просто не слушай никого и принимай решения сама, — он наклонился и коротко коснулся моих губ своими. Конечно, мне хотелось ошеломительного поцелуя, но проблема в том, что вчера ночью я свой шанс профукала, а сейчас следовало поспешить в офис. — Ну что, едем?

Я кивнула и облегченно выдохнула. Теперь можно сосредоточиться на работе.

***

Мы въехали в город под вечер. Движение уже тормозилось из-за пробок, и это еще больше раздражало. Неожиданно зазвонил мой мобильный, и я наконец-то смогла услышать голос отца.

— Пап, почему ты весь день не берешь трубку?

— Был занят, — недовольным тоном ответил он и спросил: — Вы где?

— Едем. Скоро будем в офисе.

— Хорошо. Арс с тобой?

— Да, мы вместе. — Я не сумела скрыть улыбки, и ее заметил муж, тут же сжавший мою руку. Такой простой жест, но очень приятный.

— Понял, пусть зайдет ко мне. Один.

Отец завершил вызов, не дав даже слова сказать в ответ. Подобное отношение начинало уже злить. Разве нельзя сразу объяснить, что произошло? И почему совет созван без нашего ведома? Хотя бы уведомление прислали!

— Ты чего? — спросил Арс. — Все нормально?

— Нет, не нормально! — Я швырнула телефон на сидение. — Он даже не поговорил со мной. Сегодня собирался совет, а мы даже не в курсе. И его отношение, холодность мамы… Я не понимаю, что происходит!

— Как совет? — Арсений уставился на меня исподлобья. — И главное — с кем, если мы за границей?

— Судя по всему, не только мы.

— Чертовщина какая-то! — Муж тяжело задышал, видимо, пытаясь, взять себя в руки и не сорваться.

Вот только как сдержаться, если двух крупных акционеров проигнорировали? Да и по какому вопросу они могли сесть за стол в воскресный день? Неужели Вадим что-то натворил? В таком случае, причем здесь мама?

К тому моменту, как мы въехали на парковку, я уже не могла усидеть на месте. Хотелось сейчас же влететь в кабинет отца и устроить допрос, но муж остановил.

— Навестишь его позже, малыш. — Арсений поцеловал меня, а двери лифта разъехались. — Я загляну к тебе сразу после визита к нему.

— Хорошо, — согласилась, но внутри все сжималось от волнения. Да и охрана в дверях выглядела нервной.

Я вошла в свою приемную, открыла кабинет и бросила сумку на стол. О чем отец может говорить со Снежным без моего ведома? Я ведь тоже часть компании. Да, акций поменьше, но все же!

Наполнила в стакан воды, сделала глоток и подошла к окну. Фургон с мигалкой на крыше меня напряг мгновенно. Почему у главного входа в здание стоит полиция? Неужели здесь Волков?

Подумав о том, что могли появиться новые сведения по делу о моем отравлении, я решила покинуть свой кабинет и отправится к отцу, но внимание привлекло странное движение внизу. Стоило мне увидеть, как мужа уводят в наручниках, тотчас выбежала в коридор и судорожно застучала пальцем по кнопке вызова лифта.

Наверное, это был мой самый долгий спуск на первый этаж. Внутри все дрожало от страха и волнения. За что? Почему? Десятки ответов, но каждый казался абсурдным.

Когда я выбежала в холл, едва не упала, поскользнувшись на гладкой плитке, но это показалось такой мелочью по сравнению с закрытой дверью полицейского фургона и противной вонью сгоревшего бензина.

Не успела.

Они уехали, а я во все глаза уставилась на папу с зажженной сигаретой в руках.

— Папа, что происходит?

Отец сделал затяжку и кашлянул. Сигарета полетела в мусорный бак, а он огорченно вздохнул.

— Пойдем, Ань. Этот разговор не для чужих ушей.

Я проводила его взглядом до входных дверей, где стояла охрана, и посмотрела на дорогу. Глаза заволокло пеленой слез, которую тут же смахнула. Неважно, за что арестовали мужа, уверенность в его невиновности была стопроцентной. Он просто не мог…

Сглотнув горький, подступающий к горлу ком, я последовала за папой. Снова холл, проклятый лифт и пустой коридор, ведущий к единственной двери. Отец редко бывал в офисе, и на самый верхний этаж я поднималась только, когда собирался совет для подведения итогов. Все свое время он посвящал деловым встречам с партнерами и поиску новых возможностей для расширения бизнеса. Например, предстоящий июльский договор с китайцами мог вывести нас на новый рынок, расширить компанию, однако все пошло наперекосяк. Почему? По чьей вине? Предстояло еще узнать, и я очень надеялась, что никто не станет по ошибке обвинять в произошедшем Арса.

Я вошла в кабинет, который в будущем мог стать моим. Вот только ни раньше, ни тем более теперь роль главы меня не прельщала. Мне казалось, эта должность будет только обременять.

Папа стоял у окна и смотрел на город. Молча.

— Не тяни время, — произнесла я твердо, но нервное состояние давало о себе знать — невидимые тиски душили, и каждая жилка на шее словно окаменела.

— Вчера мне передали любопытные бумаги, — сказал он и обернулся.

— Какие?