Пароль «Аврора» - Мила Бачурова

Сжег… На солнце… Живого.

Даша почувствовала, как по щекам потекли слезы.

– Сама напросилась, – обронил Джек.

Слова не выговаривались. Даша молча плакала.

Джек, постояв, присел рядом.

– Вот на хрена было спрашивать? А?

Даша не отвечала, всхлипывая.

– Просила – так теперь не вой, а дальше слушай! По-хорошему Толян бункерного не отпустит, и тот собрался его склады с оружием взорвать. Тогда и сам сбежит, и Толян рыпаться не посмеет. Для того мы с тобой и таскаем это все. Таскали, то есть, теперь-то хрен куда пролезем… Да хорош реветь, говорю! – Джек толкнул Дашу в плечо. – Приют затопишь… Тоже мне, грабительница.

Носового платка в карманах новой одежды не оказалось. Даша отерла щеки рукавом.

– Это очень опасно, – сумела выговорить она. – А если этот… Толян поймет, чем Кирюша занимается?

Джек пожал плечами:

– Ну, пока-то не понял.

– Я догадывалась, конечно, что компоненты нужны для производства взрывчатки, – задумчиво проговорила Даша, – даже тебе сказала, помнишь?.. А ты только смеялся. И я думала, что вы собираетесь с их помощью какие-то помехи устранять. На дороге, например…

Джек вздохнул.

– Вот и думала бы дальше. Хрен ли полезла выспрашивать?

– Но… ты ведь мог и в этот раз промолчать.

– Мог. Только решил, что нечестно будет. Мало тебе в Бункере по ушам ездили, так еще я туда же.

Даша разревелась окончательно.

– Ты чего? – Джек обхватил ее за плечи. – Эй!.. Да что опять сказал-то?

– Все нормально, – с трудом проговорила Даша. – Спасибо… что доверяешь.

– Чучело, блин. – Джек взъерошил ей волосы. – Ясное дело, доверяю. Куда б я без тебя?.. Да не реви, говорю! И вообще, спать пора. Завтра не растолкаю.

Он встал. Взялся двумя руками за край дивана и приподнял – Даша с возмущенным писком опрокинулась на другую половинку, – опустил на пол. Диван превратился в кровать из двух частей. Из утробы дивана Джек извлек потертый плед. Из рюкзака – спальный мешок. В изголовье бросил свернутую куртку и комбинезоны.

– Укладывайся.

Даша, утирая остатки слез, забралась в мешок. От мешка пахло Джеком.

– Не холодно? – Адапт улегся рядом.

– Немножко… – На самом деле прохлада отсыревшего дивана ощущалась даже сквозь мешок.

– Ничего, скоро печка греть начнет. – Джек накинул на Дашу плед. Сверток, в который превратилась девушка, подтащил к себе. – Руки мерзнут?

– Ага.

– Давай сюда. – Обе Дашины ладошки поместились в одной его. – Нормально так?

– Хорошо… Послушай, – вспомнила Даша. – А как же ты сумел из изолятора убежать? Вадим Александрович говорил, что это невозможно!

Джек довольно усмехнулся.

– Тебе мой способ не сгодится, – заверил он. – Спи.

На подъезде к Дому Джек придержал коня.

– Копыта стучат, – пояснил он Даше, – навстречу скачут. Скорее всего, Ларка, но мало ли… – и громко, заливисто свистнул – так, что у Даши в ушах зазвенело.

В ответ раздался похожий свист.

– Ларка, – уверенно определил Джек. – Неймется Варваре любопытной.

Он не ошибся.

– Жека! – прокричали из темноты. – Кто там с тобой?

Джек ухмыльнулся:

– Сувенир прихватил.

– Сам ты сувенир! – обиделась Даша. Этой чудесной фразе научилась у Кирилла, а тот – наверняка у ее спутника. Но заявление осталось без комментариев.

– Чего несешь? – недовольно проворчала Лара.

Она подъехала ближе. Узнала Дашу и ахнула:

– Твою ж мать! Что стряслось?

– Спалились, – коротко объяснил Джек.

– Зашибись… И как теперь?

– Никак. Мне туда больше дороги нету. И ей, – Джек похлопал Дашу по плечу, – по ходу, тоже.

Даша к разговору не прислушивалась. Она, разинув от изумления рот, уставилась на Лару. Привыкла видеть ее и Джека в неизменном камуфляже, отчего укрепилась во мнении, что адапты всегда одеваются подобным образом… Не тут-то было. Лара, которая приходила в Бункер, разительно отличалась от Лары, увиденной сейчас.

Даша восхищенно разглядывала облегающие брюки адаптки, изготовленные из какой-то блестящей ткани – под луной они красиво серебрились. Высокие сапоги, просторную тунику, перехваченную плетеным поясом, ожерелье на шее. Волосы Лара уложила, с помощью какого-то клейкого состава, в виде треугольников – голову ее будто покрывали перья. Все это адаптке удивительно шло.

– У вас все девушки так одеваются? – вырвалось у Даши.

Лара рассмеялась. Джек немедленно влез:

– Не-е, ты чего! Это только Ларке разрешили, за хорошее поведение. А так-то, из лохмотьев не вылезают.

Лара вздохнула.

– Дурак… Я и тебя наряжу не хуже, – пообещала она Даше, – в Бункере не узнают.

– В Бункер ей теперь нельзя, – напомнил Джек.

– Да и черт с ним! Было бы, о чем горевать.

– Погоди! – Джек привстал в седле. – Еще кто-то скачет… Блин, да вы чего сегодня? А что будет, если я на неделю пропаду, до Ногинска в очередь выстроитесь?

– Народ! – тревожно проорали из темноты. – Гони к Дому! Боевая!

По произнесенным далее словам Даша догадалась, что адапты ругаются. Но спросить ни о чем не успела – таким сумасшедшим, бешеным аллюром они вдруг понеслись вперед.

***

Бывший церковный двор Джек пролетел так быстро, что оглядеться Даша не успела. Остановил коня у террасы, пристроенной к длинному двухэтажному зданию – Даша сообразила, что это и есть знаменитый адаптский Дом. Кинул поводья на перила, быстро ссадил спутницу с коня и потащил за руку вверх по ступенькам.

Терраса Дома освещалась неяркой лампой, закрепленной над входом. В свете этой лампы Даша увидела стоящую у перил молодую женщину, она повернулась к ним с Джеком.

– Инна, только не ругайся, – взбегая по перилам, предупредил Джек, – бункерную спугнешь.

Инну, «псевдомать псевдодетишек», как язвительно называла ее Елена Викторовна, – Даша знала, что подругу Германа наставница за что-то недолюбливает, – она увидела впервые. «Псевдомать» оказалась полной, веснушчатой и буйно-кудрявой. В одежде ее, так же, как у Лары, не присутствовало ни намека на камуфляж: джинсы и кофточка веселой расцветки. Непокорные, медного цвета завитки выбивались из пучка на затылке, Инна то и дело досадливо заправляла волосы за уши.