Царский сплетник - Олег Шелонин

— Во гад! — разозлился царский сплетник, — Подсунул-таки!

— Васька узелок собирал? — рассмеялся Гордон.

— Он, зараза! Ну и Жучок, наверно, лапу приложил. Тут что-то написано…

Гордон не поленился выйти из-за стола, поднял записку. «Будешь, сука, над нами издеваться, мы тебе в следующий раз еще и не то подсунем», — с удовольствием вслух прочитал он, — Да, это в их стиле. Я так понимаю, им тоже вчера от тебя досталось?

— Тоже? — испуганно спросил Виталий. — А кроме них еще кому?

— Да почитай, всему Великореченску. Царь вернулся опять за стол, задумчиво посмотрел на Виталия. Улыбки на его лице уже не было.

— Ну и задачку ты мне задал. Что же с тобой делать? То ли на плаху отправить, как того воевода требует, то ли наградить…

— Лучше наградить. А не напомните за что? — рискнул спросить царский сплетник.

— За то, что царство мне мое вернул.

— В смысле? — опешил юноша.

— Так ты ж его этой ночью с бою взял, — усмехнулся Гордон.

— Не может того быть! — испуганно затряс головой Виталий.

— Да? А кто с двадцатью пятью бойцами и воплями «Бери сволочей на абордаж, а то всем кровя пущу!» на стены лез? А ведь мог и культурно в ворота войти. Стрельцы тебя сразу узнали, дверки услужливо распахнули, так нет, тебе и потребовалось именно через стену! А когда стрельцы попытались тебе объяснить, что это некультурно, ты приказал набить им морду, связать и заткнуть пасть кляпом, так как город, по твоему утверждению, надо брать бесшумно. При этом орал как ненормальный и разбудил весь Великореченск. Вторые ворота в Средний град стража успела закрыть, но ты их все-таки взял, по дороге снеся пару винных лавок. Потом взял Верхний град. Дольше всех держался мой Дворец. Часа полтора. К тому времени, как меня разбудили, воевода от моего имени успел подписать акт о капитуляции, ты приказал своим людям идти искать Кощея в винных погребах. Утверждал, что именно там все террористы обычно прячутся.

— Кошмар! — ужаснулся Виталий, — И где они сейчас?

— До сих пор там сидят. Говорят, что пока все бочки не исследуют, не уйдут. Раз кэп сказал, что Кощей здесь, значит, он здесь!

— Ну а после капитуляции что было?

— А после капитуляции пришел я, и ты милостиво согласился вернуть мне мое государство, если я выпью с тобой на брудершафт.

— И?

— И я выпил. Куда ж мне было деваться? Такими государствами, как Русь, не разбрасываются. Они на дороге не валяются. Кстати, что-то я не очень верю, что ты сплетником у себя в Рамодановске подрабатывал. Ты там случаем не воеводой был?

— Да нет! В газете я работал, клянусь. Кем-то вроде писаря!

— Склонность к бумагомаранию у тебя есть, — кивнул Гордон. — Вместе с актом о капитуляции заставил опись государственного имущества сделать и сдать тебе все, как положено, под протокол, чтоб ничего не пропало. Писцы были в шоке. Такой объем работ за ночь… хорошо я им помог, — Гордон взял со стола лист бумаги и передал ее царскому сплетнику.

«Сим подтверждаю, что я, Государь Всея Руси царь Гордон, принял от Войко Виталия Алексеевича свое государство обратно из рук в руки согласно прилагаемой описи», — прочитал Виталий.

Ниже красовалось размашистая подпись державного.

— А где, собственно говоря, сама опись? — поинтересовался юноша.

— Есть, все есть, — усмехнулся царь, — На все, подлец, расписку требовал! Бюрократ несчастный! На, любуйся. Лично составлял.

Виталий принял еще одну завизированную своей подписью бумагу. Опись поражала лаконичностью:

«ОПИСЬ ИМУЩЕСТВА

Государство Русь — 1 шт.»

— Знаешь, что тебя этой ночью спасло от плахи?

— Нет, — съежился Виталий.

— То, что ты приказал своим людям брать дворец Амина бескровно. Всех хватать, вязать и мебель при этом не ломать. И ведь взял, подлец! Кстати, а почему ты нарек мой дворец дворцом Амина?

— Ой, лучше не спрашивайте, — простонал юноша. — Чую, этой ночью я вообразил себя суперменом из группы «Альфа».

— Расскажешь мне как-нибудь на досуге про эту группу. Тем не менее наказать тебя как-то надо. Ночной дебош, погромы…

— Это мелкое хулиганство, — тут же отреагировал Виталий. — Больше чем на пятнадцать суток не потянет.

— Пятнадцать суток чего?

— Исправительных работ. Ну это по нашим, рамодановским, законам.

— А по нашим законам на кол тебя посадить следует. Гм… пятнадцать суток. Тоже не пойдет. А газету кто делать будет? Я ж за тебя перед боярами, считай, подписался. Они уже денежки в казну притащили.

— Это хорошо, — Виталий облегченно вздохнул. Раз зашла речь о газете, значит, плаха отменяется.

— Ты особо-то не радуйся, — хмыкнул Гордон, — Пока ты на подворье Янки Вдовицы отсыпался, боярская дума на экстренное совещание собрались и потребовала тебя смерти страшной предать. Такой хай подняли! Едва тебя отстоял. Дорогой ценой, надо сказать, отстоял. Помнишь их задание насчет браконьеров?

— Помню.

— И как идут дела?

— Ну… у меня еще двенадцать дней есть.

— Ясно. Значит, никак. Так вот: нет у тебя двенадцати Дней. Ночной дебош сократил сроки. Лето нынче хоть и в самом начале, но очень жаркое. Нерест со дня на день начнется. Через два дня браконьеров от Великой реки не отвадишь… — Царь многозначительно посмотрел на Виталия.

— Твой меч — моя голова с плеч?

— Нет. В солдаты забрею. На двадцать пять лет. Пойдешь помощником к воеводе. Воевать его подучишь. Мне тут один городишко штурмом надо взять. Опять же хан на июльском шляхе озорует. Все понял?

— Все. Разрешите исполнять?

— Разрешаю. Узелочек свой отсюда забери и не забудь прислать мне взамен другой.

— Какой другой?

— У патриарха был?

— Был.

— Денежку получил?

— Получил.

— Ну вот. Десятину себе, а остальное мне.

— Царь-батюшка, это нечестно! — завопил юноша.

— Почему?

— Я тебе царство вернул?

— Вернул, — рассмеялся Гордон.

— Так ради этого хотя бы десятина тебе, остальное мне.

— Ну ты наглец!

— С кем поведешься.

Царь почесал затылок, заставив корону съехать на лоб.

— Ладно, тридцать процентов можешь себе оставить.

— Царь-батюшка, издревле на Руси велось: в казну брать не больше десятины. Что ж вы законы-то нарушаете?

— А я что-то говорил про казну? — искренне удивился царь, — Уж не думаешь ли ты, что царь-батюшка за государственный счет жирует?