Граф Воронцов. Книга I - Дмитрий Лим

Сундук? Какой сундук?

«Нет. Сейчас неонем…»

—Вообще, первоначально,— ясблагодарностью взял изрук чашку, принюхался, чем вызвал короткий смешок.

—Неотрава, небойся. Уж, несовсем дурак же. Понимаю, какие могут быть последствия даже для такого человека, как я.

Лимон, мята, и… что-то ягодное. Отвар— оказалось вкусным.

—Вот покакому делу,— поставил чашку настол, глядя наспокойного азиата.— Нехочешь вернуться наслужбу⁈

—Ктебе?— ого, аглаза-то унего большие, все же,— Нет. Предложение дотого смешное, что янеповерю, что тыпришел именно поэтому вопросу. Мыстобой все выяснили. Цена моего молчания— уплачена. Ноназад— яневернусь.

Черт. Как женекомфортно, когда непонимаешь, очем вообще идет разговор. Ощущаю себя невсвоей тарелке.

—Как тыуже предположил, даи, наверное, знаешь, ялишился части памяти.

Азиат молча кивнул. Альбина, присела рядом, сгромким хлюпом попробовав чай.

—Многого непомню. Немог бытынапомнить мне онаших рабочих моментах? Чем занимались, закакое молчание яоткупился?

Вопрос был задан неверно. Азиат, неморгая, хотя… возможно иморгая, просто молчал. Пялился наменя имолчал. Спустя минуту такой тишины, медленно проговорил:

—Втебе словно что-то изменилось,— начал онспокойным тоном,— Взгляд стал умным, повадки идвижения взрослого человека. Речь— грамотная, без выражений ислов-паразитов. Как будто…

Онсжал губы, переведя взгляд наАльбину. Кажется, сам все прекрасно понимал.

—Взрослеешь,— добродушно улыбнулся он,— Но, если, тыпришел заэтим, увы, яничем немогу тебе помочь. Зря приехал.

Мое внимание привлекли его руки. Вовремя того, когда онговорил про мои изменения, его «замок» просто лежал наколенях. Акогда, онсказал взрослеешь, несколько раз дернул пальцем внаправлении Альбины.

Недоверяет ей. Сто процентов. Оноткрыт для разговора обо мне, нонесейчас.

—Думаю,— начал я, коснувшись перстня,— Уменя есть интересный тебе предмет.

Бежево-белая шайбочка оказалась настоле. Иван, смоего одобрения, взял прослушивающее устройство ивесьма долго пилил его взглядом. Затем, без каких-либо объяснений, сказал:

—Прослушка. Редкая. Знаю максимум двух человек способных сделать подобное. Нооба варианта тебе непонравятся.

—Кто?— коротко ипросто спросил я.

—Виктор Тупицын иКостя Рогозин. Механики. Сильные.— онпрошептал имена, нагнувшись над столом, чтобы Альбина неслышала.

Она лишь фыркнула взнак протеста.

Меня смутило другое. Онтак это сказал, как будто эти имена что-то значили для меня.

Видя мою реакцию, продолжил:

—Большего, увы, сказать немогу. Если тынепротив,— онопять взял «шайбу» вруки,— Ябызабрал еесебе. Для исследования. Может, скажу поней что-нибудь.

—Ксожалению, оставить утебя немогу,— япокачал головой, забирая шайбу, пряча еевкольцо,— Есть уменя один человечек…

* * *

Нарынок все же, съездили. Хотя небыло смысла. Ибо отВарны— нислуху нидуху. Совсем девка замоталась насвоей изнанке.

Всамих «магазинах» небыло ничего примечательного. Отпросившись уАльбины, вмашину, больше трех часов просидел вней, ведя пустые беседы сводителем.

Альбина неспорила, исама пошла искать одежду Варне. Вроде как, наглаз определила ееразмеры.

После ужина взабегаловке водитель Воробьева доставил нас домой.

Отдых выдался нетаким, каким хотелось бы… хотя сама встреча сВаней…

Понимать быеще, кто эти люди, которых онназвал, какое отношение комне они имеют ичем опасны.

Принимая прохладный душ после духоты вавтомобиле, тоидело смотрел насвои вены. Боль, что напала наменя еще перед выходом, никак неунималась. Наоборот, становилась все сильнее исильнее.

Иуже переодевшись вчистое, невыдержал, окликнул ворона.

«Что случилось?»

«Тыпросил небеспокоить помелочам. Боюсь, здесь немелочи.»

Ворону ненужно было ничего объяснять, онсам все увидел ипонял.

«Разрывы каналов маны. Серьезные.»— подытожил он,— «Виной тому макры втвоей крови, которые были вмомент твоей смерти отрук того, как его…»

«Альберта.»

«Да, именно его. Тело, хоть иполучил жизненную силу— много отдал своей магической энергии. Подобные боли будут, ну… несколько недель. Ксожалению, слабее нестанут. Будут усиливаться.»

«Это чем-то чревато?»

«Психика пошатнется»,— начал перечислять ворон,— «Судороги, жажда, потеря веса… полный комплект неприятных последствий.»

«Как это вылечить?»

Тут. Наступила тишина. Причем— долгая.

«Тебе— нужно обновить тело. Тыженепереродился!»— онкак-то радостно это сказал.

«Вкаком смысле?»

«Тынепотратил избыточную энергию навозрождение тела. Просто поднял старое тело. Помнишь?»

«Ну… и? Что делать?»

«Умри»,— как-то странно произнес ворон,— «Это поможет, снимет стебя эту болячку, поможет выплеснуть остатки макров, иглавное— тебе непотребуется чужая душа, чтобы возродиться. Энергии наодно возрождение втебе имеется.»

«Очем тыговоришь?»

«Потом, все потом… нет нисил нивремени.»

Онтак иоставил меня вполном гордом одиночестве. Размышляя над его словами, ненашел ниодного повода, чтобы неверить…

Дуло пистолета замерло, уперевшись вподбородок.

Немного странные чувства держать пистолет усвоей головы. Веют некоторыми воспоминаниями.

Решиться натакой шаг, вот так легко оборвать свою жизнь, даже, зная, что тыпереродишься, было очень тяжело.

Ябольше минуты сосредотачивался, стараясь подбодрить себя нужными мыслями. Выискивая плюсы иминусы.

Минусов было мало. Ивсе они были одного типа: это аморально.

Ну, а, после минутки сомнений вголову ударило резонное опасение— назвук выстрела сбегутся все. Пришлось сквозь боль использовать один макр и, качая изнего энергию, создавал воздушный вихрящийся шарик вокруг головы. Это заглушит звук выстрела ияникого непобеспокою.

Глянул настену, где был грубо вставлен кирпич. Хотел узнать, сколько времени тратиться навозрождение… пришлось идти задедом.

Первое, что онсказал мне, когда яобъяснил суть дела, было очень матерным исодержало упоминание моего поврежденного мозга. Второе несильно отличалось. Новсе жепонаблюдать онсогласился.

Снова использовал макр исоздал вихрь вокруг головы…

Трясущийся палец, смог нажать накурок. Иуслышал я, лишь отголосок выстрела, который, вскоре эхом отразился в«пустой» голове.