Мужской гарем - Елизавета Соболянская

Слом протокола вызвал неконтролируемое паническое выражение на лице мажордома, но влажный блеск пола на том месте, где только что прошла новая королева под руку со своим супругом, объяснил ему все моментально. Верный служитель короны с судорожной улыбкой на лице взял все в свои руки, пока король нервно дергал звонок, требуя немедля всех повитух сразу.

Лисанне удалось, опираясь на руку Малика, дойти до своих комнат. Тут уже можно было согнуться, хватаясь за живот, и плакать от боли, вызывая «кошек». Ее команда сработала безупречно. Посреди спальни молодоженов поставили малый походный шатер. Опытная «повивальный отец», сопровождавший принцессу всю дорогу, немедля принялся отдавать распоряжения, и одновременно раздевать принцессу, бросая бесценные артефакты на кровать, как простые побрякушки. Туда же улетели драгоценные ткани коронационного платья, шпильки, туфли и пара кинжалов, припрятанных недоверчивой воительницей.

Полы шатра опустились, мужья и «боевые кошки» остались снаружи, ждать и надеяться. Время тянулось невыносимо медленно. Малик ходил туда-сюда, изрядно раздражая окружающих, но выставить его прочь никто не имел права – старший супруг королевы подчиняется только ей. Кошки мрачнели, слушая, доносящиеся из шатра, команды акушера и едва различимые стоны Лисанны.

Напряжение разрядила тихая мелодия свирели. Оглянувшись, принц-консорт увидел Лирана. Закутанный в синий балахон, младший супруг сидел, прислонившись спиной к стене и, закрыв глаза, выводил легкую светлую мелодию, словно приветствовал появление нового человека, идущего в мир. Табиб огляделся, выбрал серебряную сахарницу, вытряхнул содержимое на поднос, и разбил мелодию легким звонким стуком, похожим на капель.

Малик прислушался, и вспомнил, как развлекался в детстве. Шелковый пояс, натянутый как струна на спинку стула, давал приглушенный звук, легко вписавшийся в общее звучание. Они играли перед притихшими воительницами, желая своей супруге быстрых и легких родов, а потом заметили, что стоны и команды из шатра входят в один ритм с их музыкой. Алатина сообразила первая, схватила тарч и поддержала ритм:

– Кошки, боевую песнь! – скомандовала она подругам.

Через минуту стоны Лисанны были заглушены четким ритмом и резкими выкриками женщин. Сколько они стучали, играли, пели, было не ясно. Вся комната вибрировала и резонировала в такт, кажется, даже ножки кресел постукивали по паркету. И вдруг в это трансовое звучание ворвалось тихое мяуканье, обиженное и недовольное. Никто не остановился, но «кошки» переглянулись, проверяя – показалось или нет?

Еще несколько минут из шатра ничего не было слышно, потом пола откинулась, выпуская красного, усталого акушера:

– Мальчик, – слабо улыбнулся он мужьям, – светленький и голубоглазый.

Малик шагнул вперед, выпустив пояс, забыв о болезненном притоке крови к усталым ногам, и с благоговением принял синий сверток, прячущий недовольное красное личико. Повитуха махнула рукой на ошеломленного папашу и вернулась к роженице. Кошки неслышно подошли ближе, любуясь умилительной картиной – отец, прижимающий к плечу сына. Табиб и Лиран тоже не остались на месте, они восторженно сверкали глазами, стараясь рассмотреть сморщенное недовольное личико крохотного кронпринца.

Между тем в шатре вдруг раздался шум, стон, и громкий голос повитухи. Переглянувшись, все вновь схватились за инструменты, устроив от неожиданности такую какофонию, что с нижнего этажа прибежали лакеи, выяснить, что случилось. Им тут же поведали радостную весть о рождении принца, и вскоре за окнами загрохотали пушки, раздались приветственные крики и звон часов с набатной башни.

В следующий раз «повивальный отец» вышел почти через час, весьма растрепанный, потерявший повязку, но в руках бережно нес невесомый алый сверток:

– Девочка, – прошептала она, – наша маленькая принцесса!

Восторженным воплем «кошек» можно было дробить камни. Табибу и Лирану пришлось подпереть старшего супруга, чтобы он не свалился на пол, раздавленный таким огромным и всеобъемлющим счастьем. Женщина улыбнулась, вручая отцу второе дитя, и кивнула на шатер:

– Можешь войти, поблагодарить супругу за щедрый дар.

Малик откинул полог и вошел в душное, пахнущее кровью пространство, чтобы увидеть измученное лицо Лисанны, прижать к лицу ее прохладные ладони, с почтением поцеловать их, благодаря за рождение детей. Потом, смущаясь, он вынул из пояса два узких браслета – один, усаженный красными камнями, другой синими:

– По нашим обычаям, муж дарит супруге браслет за каждого рожденного ребенка. Ты примешь их?

Лисанна слабо улыбнулась пересохшими губами, после всех испытаний ее клонило в сон:

– Приму. Где ты раздобыл такую красоту?

– Зит помог, – немного неохотно ответил Малик, – пока тебя мучали примерками, я сумел договориться с ним о встрече. Госпожа посол довольна им. Она велела спросить тебя, подтверждаешь ли ты его разводное письмо, кажется, Зит приглянулся одной из ее дочерей.

Рука супруги скользнула по щеке мужчины:

– Нужно спросить Зита, если он захочет вступить в новый брак, я подпишу его свиток.

Мужчина прижал ее ладонь к своей щеке, целуя самую середину ладони:

– Прости, я понимаю, что сейчас не время для этих разговоров.

– Он твой брат, – пожала плечами Лисанна, обводя пальцем узоры вокруг глаз мужа.

Некоторое время они просто гладили друг друга, радуясь безмолвной близости, потом полы шатра раскрылись, впуская акушера:

– Мамочка, пришло время кормить деток! – мужчина игнорируя недовольный возглас Малика ловко распахнул нарядный халат воительницы, приспустил сорочку и приложил к груди красный сверток. – Смотри, отец, как нужно правильно прикладывать. Если жена будет спать, сам приложишь, ей отдыхать нужно.

Синий сверток Малик прикладывал сам, борясь с дрожанием рук и внутренним опасением причинить боль малышу.

Впервые ощущая крошечные детские ротики у своей груди, воительница вздохнула, принимая на свои плечи ответственность за увеличившуюся семью. Теперь ей будет вдвойне сложнее вернуться в страну моря и песка, но у нее есть стимул сделать это.

* * *

Торжества по случаю рождения наследного принца и его сестры затянулись на целую декаду. Король не дал дочери и дня передохнуть от родов – уже следующим утром он явился в ее спальню с целым ворохом бумаг, которые требовали ее внимания и подписи. Каждый свиток читался, обсуждался, и решение всегда оставалось за королевой Алессандрой.

Конечно внезапная передача короны и появление наследника многим не понравилось. Покушения на молодую мать и детей не прекращались, но тут свое веское слово сказала посол Кумквана. Отряд «кошек» был оставлен во дворце «для охраны новорожденной внучки правительницы». Со временем подруги перевезли в страну холодной зимы свои семьи, принеся Лисанне личную клятву верности.

Мэл-Малик всюду был рядом с женой. Охранял, берег, следил за прогулками и тренировками, недавая королеве закиснуть в душных залах. А еще он купал детей, пеленал, учился у акушера делать массаж животиков и ножек, следил за питанием кормящей матери и чистотой кормилиц. Лисанна не хотела лишать своих детей материнского молока, а потому кормилицы подменяли ее только ночью.