Бойся самого худшего - Линвуд Баркли

Рой наконец опустился в кресло.

— Среди его работников была одна девушка, похожа на китаянку. Славная, очень симпатичная. Вернее, становилась такой, когда улыбалась, что бывало редко. Она так мне нравилась, что я однажды решил позвать ее сюда и сказать, ну, как-нибудь, чтобы она меня поняла, что я, мол, ценю ее добросовестность, и все такое, и готов взять ее на обучение, чтобы сделать официанткой. И представляете, она заходит, закрывает за собой дверь и застывает передо мной с опущенной головой. Я начинаю ей говорить, что она работает хорошо, то да се, понимаете? Чувствую, девушка не улавливает смысла моих слов, но обходит стол, вот этот, и становится на колени в позу, как будто вроде готова, ну, сами знаете к чему.

— Знаю.

— Я говорю ей: «Не надо, встань, мне это не нужно». Девушка была очень удивлена. Она, видно, считала, что это входит в ее обязанности. Понимаете? Однажды, когда он приехал забрать их где-то в два ночи — можете представить, как они вымотались, — я заметил, что она забыла свою кофту, и вышел к фургону. Вижу, этот парень в кабине занимается с ней таким непотребством, просто ужас. И она делала все, что он прикажет. Знаете почему?

— Почему? — спросил я.

— Потому что он был ее владелец, — ответил Рой Чилтон. — Он владел всеми этими людьми. Они были его рабами, которых он просто сдавал в аренду, как, например, рыбачьи лодки.

— Торговля людьми, — произнес я.

— Что?

— У полицейских это называется торговлей людьми. Преступники заманивают людей в нашу страну, сулят им исполнение «американской мечты», те платят им тысячи долларов, а оказавшись здесь, попадают в полную зависимость.

— В общем, я тут же решил с ним распрощаться, — сказал Рой. — Больше этот парень здесь не появлялся.

— А почему вы решили, что это для меня важно? — спросил я, глядя на Арни.

— Когда я был у вас в последний раз, — ответит тот, — вы упомянули фамилию, которую я случайно запомнил. Трайп. Рэндалл Трайп.

Я посмотрел на Роя. Тот улыбнулся:

— Это тот самый парень. Сегодня я почему-то вспомнил, как несколько недель назад прочитал в газете, что труп этот подонка нашли в мусорном контейнере, и сказал об этом Арни. А мой брат сразу вспомнил о вас. — Рой презрительно поморщился: — Думаю, лежавший там мусор по сравнению с этим типом выглядел стерильным.

Да, рассказ Роя Чилтона для меня, несомненно, имел значение. Только я не знал, что с этой информацией делать. Кровь Рэндалла Трайпа обнаружили в машине моей дочки. Значит, он как-то был с ней связан.

Неужели Сид участвовала в его бизнесе с рабами? Или случайно его разоблачила? Но как это могло произойти? Где Сид могла познакомиться с таким подонком как Трайп?

Возможно ли, что она работала у него? Я вспомнил документальный фильм о торговле людьми, который смотрел по телевизору. Так там говорилось, что жертвами преступников нередко становились не только нелегалы-иммигранты, но и рожденные здесь, в Соединенных Штатах. Что преступники охотились на людей, особенно молодых. Им плевать было, откуда они родом.

Самое правильное было бы передать рассказ Роя Чилтона детективу Кип Дженнингз, но я больше не хотел иметь с ней никаких дел. Я не верил, что она поможет.

Оказавшись в Милфорде, я решил все же заехать в «Бизнес-отель», поискать игрушку. Поставил машину у входа, вошел в вестибюль.

Сегодня у стойки дежурила Вероника Харп с Оуэном. Увидев меня, она улыбнулась. Немного смущенно. После нашей последней встречи, когда она предложила мне на время забыть неприятности и предаться радостям секса в свежей постели, осталось чувство неловкости.

— Мистер Блейк, — произнесла она деловым тоном (видимо, потому что в паре метров от нее стоял у факса Оуэн), — чем могу помочь?

Я объяснил, что, наверное, оставил тогда в номере игрушку-лосенка.

— Когда дочка вернется, хочу, чтобы он ее ждал.

Вероника понимающе кивнула:

— Пойду посмотрю в нашей коллекции находок.

Я походил по вестибюлю, поразмышлял. Вскоре Вероника вернулась с пустыми руками.

— Вашего лосенка там нет.

— А тот номер сейчас занят? Могу я подняться и посмотреть сам?

Вероника посовещалась с компьютером.

— Так… номер не занят, но ключ кто-то сломал. Пойдемте, я открою вам своим.

— Спасибо, — сказал я.

Она вышла из-за стойки. В одной руке мобильный, в другой — ключ-карточка.

Мы вошли в лифт.

— Не исключено, что какая-то из горничных нашла игрушку и не отдала. — Вероника грустно улыбнулась. — Такое бывает.

— Конечно, — согласился я.

— А вы не думаете, что могли потерять ее где-то в другом месте?

— Мог, — сказал я. — Но мне кажется, она здесь.

Двери кабины раздвинулись. Когда мы вышли в коридор, телефон Вероники зазвонил. Она глянула на определитель и приложила трубку к уху.

— Погоди секунду. — Затем она быстро подошла ко мне и протянула ключ: — Возьмите. Мне очень нужно поговорить.

Я кивнул, а она вошла в лифт с прижатой к уху трубкой.

Попасть в номер не составило труда.

Он был прибран и готов к приему гостей. Разумеется, Милта нигде видно не было. Значит, действительно горничная нашла и решила оставить себе. Игрушка была потертая, ей было много лет, но опять же горничные, наверное, народ небогатый и принести домой дочке игрушку, хотя бы такую, тоже неплохо.

Я обошел комнату, посмотрел под стульями, открыл ящики шкафа. Везде было пусто.

Затем встал на четвереньки и заглянул под кровать. Вот где давно не пылесосили. Шарики пыли были размером с мяч для гольфа.

Под кроватью я обнаружил эротический журнал, пустую сигаретную пачку и даже книгу в мягкой обложке, роман Джона Гришема. А у самой стены вырисовывался небольшой темный предмет. Я потянулся и вытащил его.

Это был Милт. Весь в пыли, но целый и невредимый.

— Вот ты и нашелся, — сказал я, глядя в его глупое лицо. Потрогал правый рог, который наполовину оторвался. — А я уж думал, что потерял тебя.

А затем на меня вдруг навалилась такая безысходная тоска, что я прижал к себе Милта и заплакал как ребенок.

Это продолжалось минуты три, может, чуть дольше. Затем я поднялся на ноги, зашел в ванную, ополоснул лицо водой, вытерся салфеткой и вышел из номера.

Направляясь к лифту с Милтом в руке, я услышал приглушенные тревожные звуки. Кажется, они доносились из номера в конце коридора.

Вскрикивала женщина. Негромко и коротко. Каждые несколько секунд.

Я миновал лифт и направился туда, где кричали. Остановился в конце коридора, пытаясь понять, откуда исходят звуки.