Тайны советского футбола - Владимир Малов

Из тех футболистов, что выступали за сборную СССР в 1952 году, в команде остались Автандил Гогоберидзе и Сергей Сальников, а также «олимпийцы» Анатолий Башашкин, Игорь Нетто, Анатолий Ильин. Возглавивший сборную Василий Соколов, до этого тренировавший московский «Спартак», привлек в команду немало спартаковцев — Юрия Седова, Никиту Симоняна, Бориса Татушина, Николая Тищенко, Алексея Парамонова. Появился в сборной СССР защитник Борис Кузнецов из московского «Динамо».

Состав сборной СССР продолжал обновлять и Гавриил Качалин, принявший команду в 1955 году. Тогда ему было сорок четыре года, до войны он играл в московском «Динамо», дважды был чемпионом страны, один раз выиграл Кубок СССР. Но в качестве тренера сборной СССР Гавриилу Дмитриевичу Качалину в ближайшие годы предстояло добиться куда большего и привести команду к высшим достижениям в ее истории — выиграть золотые олимпийские медали и звание чемпиона Европы.

Качалин готовил команду обстоятельно, по-новому. Он внушал спортивному руководству новую для того времени мысль: сборная страны должна не созываться время от времени, как это было прежде, а существовать постоянно, подобно любой другой футбольной команде, имеющей собственные традиции и историю, и что только при этом условии можно рассчитывать стратегию подготовки национальной команды на годы вперед.

В 1955 году впервые в истории советского футбола Качалин начал работать с командой еще зимой, отправившись для контрольных матчей в Индию. Футбол в этой стране был, конечно, слабым, зато климат теплым. Это позволяло начать наигрывать связи сборной СССР уже в начале февраля. А в матчах со слабыми соперниками можно было пробовать новичков, не боясь «потерять лицо». Увы, время еще было таким, когда за неудачи на футбольных полях, пусть даже в контрольных и товарищеских матчах, приходилось отчитываться перед партийным руководством страны.

Находить же талантливых новичков у Гавриила Качалина был особый дар. Нападающего Юрия Кузнецова он взял в поездку в Индию из Бакинского «Нефтяника», который тогда выступал в классе «Б». Тогда же поездку в Индию совершили семнадцатилетний Эдуард Стрельцов и его партнер по московскому «Торпедо» двадцатилетний Валентин Иванов. Немного позже защитника Михаила Огонькова Качалин открыл в дублирующем составе московского «Спартака» и пригласил сразу в сборную.

Сборная у Гавриила Качалина создавалась яркая, многие из молодых сборников середины 50-х годов стали звездами советского футбола. Некоторые, правда, уже были ими и до этого.

Нападающий московского «Спартака» Никита Симонян первый матч за сборную сыграл в сентябре 1954 года против сборной Швеции, закончившийся со счетом 7:0, и забил два гола из семи. Тогда Симоняну было двадцать семь лет, и он уже был непревзойденным рекордсменом: в сезоне 1950 года забил в ворота соперников «Спартака» 34 мяча.

Но болельщики восторгались не только его бомбардирским даром, но и элегантной техникой и безукоризненно джентльменским поведением на поле. Никто и никогда не видел, чтобы Симонян допустил по отношению к футболисту другой команды малейшую грубость. И вся страна знала, что настоящее имя Симоняна не Никита, а Мрктыч, что родился он в Армении, но детство провел в Сухуми, где и начал играть в футбол.

Никитой же его прозвали соседские мальчишки, потому что его было куда удобнее выговаривать, чем Мкртыч. Лихо гоняющего по сухумским пустырям мяч сначала подметили тренеры местного «Динамо», а уже в 1945 году — тренеры московских «Крыльев Советов», приехавших в Сухуми на весенний сбор. После этого Никита Симонян перебрался в Москву. Некоторое время партнером юного футболиста в «Крыльях Советов» был сам легендарный Пека — Петр Дементьев. А когда в 1949 году Никита Симонян оказался в «Спартаке», то играл вместе с другим Дементьевым — Николаем.

Сборная СССР создавалась Гавриилом Качалиным на основе московского «Спартака», поэтому и загородной базой для команды стала подмосковная спартаковская Тарасовка. Сбылось предсказание Николая Старостина, еще в 30-е годы убежденного, что ей предстоит сыграть огромную роль в истории не только «Спартака», но и всего советского футбола. Однако в сборной Качалина на ключевых ролях были не только спартаковцы.

Московский торпедовец Валентин Иванов в отличие от Симоняна был в середине 50-х годов звездой, только-только восходящей, да и неудивительно — он родился в 1934 году, на восемь лет позже знаменитого спартаковца. Острые на языки болельщики уже успели дать Иванову прозвище — «балерина». Игра торпедовского форварда и в самом деле поражала непривычным в ту пору изяществом, легкостью и артистизмом.

Великолепно подготовленный технически, Иванов запутывал оборону соперника тем, что мгновенно менял направление движения и ритм. Действия его были всегда неожиданны и хитры. Он прекрасно владел искусством обводки и был очень силен в индивидуальных действиях, но вместе с тем с удовольствием взаимодействовал с партнерами, снабжая их острыми передачами или открываясь, чтобы получить мяч для острого продолжения атаки.

Спортивный взлет этого блестящего форварда был стремительным. Тренеры команды «Торпедо» заприметили его на стадионе «Крылья Советов», где Валентин, работавший после семилетки сборщиком в Центральном институте авиационного моторостроения, играл в юношеской команде. В ноябре 1952 года талантливого юного футболиста пригласили вместе с командой в Сочи на сбор. Весной 1953 года Валентин Иванов уже был зачислен в команду. Так начался его путь к большим победам, которые были уже не за горами.

Правда, команда московского автозавода ЗИЛ «Торпедо» находилась в те годы как бы в тени первенствовавших армейцев, динамовцев, спартаковцев, играла «на вторых ролях». Но уже в 1954 году, когда в «Торпедо» появился совсем юный Стрельцов, от команды стали ожидать многого. Быстро сложившийся торпедовский тандем Иванов — Стрельцов заиграл настолько ярко и слаженно, что казалось, партнеры находят друг друга даже не глядя. Великолепный тандем представлял собой необыкновенно мощную силу и мог взломать оборону любого соперника.

А у Эдуарда Стрельцова была своя футбольная судьба. Он ворвался в футбол столь же ярко, как Всеволод Бобров, только куда в более юном возрасте. Ему было только семнадцать лет, а вся Москва уже заговорила о том, что в «Торпедо» появился «Стрелец», прирожденный центрфорвард, творящий на поле чудеса. Почему-то его имя сразу же стало обрастать разнообразными слухами — гадали, кто он да откуда? А правда была очень простой.

Родиной Стрельцова оказалось подмосковное Перово. Окончив семь классов, он работал на заводе «Фрезер» слесарем-лекальщиком и играл в футбол в заводской команде. Сначала в детской, но быстро вымахал ростом и совсем мальчишкой стал выступать за взрослых. В 1953 году, когда Эдуарду Стрельцову было шестнадцать, его и еще нескольких юных заводских футболистов, подающих большие надежды, тренеры «Торпедо» взяли на южный сбор вместе с командой мастеров.

Зимой Эдуард уже играл в основном составе на турнире торпедовских команд, проходившем в Горьком на заснеженных полях. А 14 апреля 1954 года в матче против тбилисского «Динамо» забил свой первый гол в чемпионате СССР. Тогда ему еще даже не исполнилось семнадцати.