Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку - Валерий Киселев

Огонь стал стихать, и мы пошли выводить роту. Там был какой-то старлей зашуганный, мы втроем пинками стали поднимать его лежавших на поле под обстрелом солдат, чтобы уходили быстрей, они были в шоке, очень напуганы – ужас! По нам еще раз или два «чехи» долбанули из гранатомета, и снайперы огонь вели серьезный. Километра два-три бежали. Наконец, вышли к КП командира полка…

Ползли по глине – мы были все глиняного цвета. Воды не было, умываться пришлось чаем.

«Не ожидал, что вот так сразу все и будет…»

Евгений Ильин, санитар-стрелок медвзвода 2-го мотострелкового батальона, затем снайпер 5-й мотострелковой роты:

– В полк я попал по контракту в конце ноября 99-го. Привезли нас на «шишигах» к газораспределительному заводу. Ночевали в каком-то овощехранилище на соломе. Потом меня привезли во второй батальон, в обоз. Командиром взвода был сержант, звали его Олег, механиком-водителем нашей «мотолыги» – Гена, и еще один санитар – Андрей. Всего во взводе нас было пятеро. Меня туда механом по штату определили, но механ уже был, вот я и стал санитаром.

А на следующий день и «движуха» началась – наступление. На третий день своего пребывания в полку попал я в этот бой, когда погиб подполковник Васильев. На «мотолыге», помню, подъезжаем к той сопке, встали, вылезли. Я смотрю на все – дико так: не ожидал, что вот так сразу все и будет… Чуть ниже ребята из минометов лупят, небо – свинцовое, гарь кругом. Поднялись чуть выше – там «бэха» стояла и танк. Я только к ним подошел, как долбанет что-то. Я-то думал, что это танк стрельнул, не знал еще ни хрена. А оказалось, что это ПТУР в танк влетел. Потом слева ПТУР и в «бэху» влетел. Ребристый лист улетел метров на 10 вверх.

Все вниз ломанулись: боялись, что боекомплект рванет. А когда подходили к краю сопки, то видели внизу, как наш танк к нам летит. Олег мне кричит: «Залазь на машину, вниз за пацанами поедем!» Я залез и думаю: «П… ц нам там внизу будет…» У меня даже автомата не было, только сумка санитарская с гранатами.

Танк подъехал, броня – в крови. Мы подбежали, сняли парня, у него ранение в живот было. Олег ему сразу промедол вколол. Потом подполковника Васильева сняли и к нам в машину на броню сверху положили. Стали уезжать, с нами сел капитан, я не знаю кто – у него ранение в ногу было. Везем мы «двухсотых» и «трехсотых», темно уже стало. Два раза ПТУРом пытались нас сбить. Потом остановились. Смотрю – вертушка в стороне стоит. Мы Васильева еле сняли с брони – очень тяжелый был, и понесли к вертушке. Затащили на борт, а темно, я спотыкаюсь. Пригляделся, а в вертолете на полу ребята – «двухсотые»…

Когда приехали в свой обоз, то прямо в десантном отсеке спирт стали пить…

«Стрелял, с перекуром, до утра…»

Дмитрий Усиков, старший помощник начальника артиллерии полка:

– Когда стемнело, уехали в школу, там был КП полка. В этот день из отпуска приехал Зинченко, пришел Костюченко, принес две бутылки водки, выпили. Костюченко управлял огнем своего дивизиона по Первомайскому – «Чтобы к утру его не было!» – приказал Юдин. Я тогда стрелял, с перекуром, до утра. Много снарядов ушло.

Вышел перекусить, возле забора грелись у костерка. Воды не было, отдолбили лужу, вскипятили эту воду на костре, типа чая что-то получилось. Потом сходил, простился с Васильевым. Его вытащили, он лежал у здания на плащпалатке. Завернули его в фольгу. Про Леонтьева, что он ранен, я узнал потом. Как закончилась ночь, не помню, спал на ящиках.

Эдуард Дроздов, командир медроты полка, старший лейтенант медицинской службы:

– Шокирующей была новость о гибели зам. командира полка подполковника Васильева. Меня она застала врасплох, я даже не осознавал, что это правда, не верилось. Даже когда я видел его тело в «крыле» «апэшки», думал: «А может, не он, может, ошибка?» Но ошибки не было…

«Почему нас не пускаете?»

Александр Цыбаев, зам. командира 3-й мотострелковой роты по воспитательной работе, гвардии лейтенант:

– Мы тот бой под Первомайским видели с сопки километров с полутора. Как там наши бьются… Над головами – шквал пуль, как же тогда там, где ребята… Командир роты Грошев рвался в бой, по рации то и дело спрашивал комбата: «Почему нас не пускаете?» – «Стойте, где стоите!» Грошев и рацию бросил, психанул. Потом опять слушает бой на общей волне по рации, вдруг руку опустил, мы спрашиваем: «Что такое?» – «Васильева убили…» Все мы были в шоке…

Перед этим боем, когда стояли побатальонно, обратил внимание, что у одного лейтенанта на зимней шапке – золотая кокарда. «Его же снайпер заметит!» Он как раз задачу своим солдатам ставил, еще улыбался, сидя на броне БМП. Офицеры мне сказали, что это лейтенант Соломатин.

Ночью после этого боя все мы не спали, сидели в оцепенении…

«Ни подняться, ни назад оттянуться…»

Александр Фролов, и. о. начальника штаба полка, гвардии подполковник:

– Когда полк выехал в Чечню, я остался в пункте постоянной дислокации за командира полка. Приехал в Чечню 23 ноября. Неделю стояли, принимали решения – как, куда наступать. Тогда, 1 декабря, задача дня была выполнена, но светлое время позволяло, и 4-я и 6-я роты пошли дальше поставленной задачи. Вечером 6-я рота и попала в огневой мешок, причем очень продуманный. Командиру полка не было видно, что там происходит. Командир 6-й роты, только назначенный, немножко растерялся, рота попала под шквальный огонь, снайпера стали планомерно выбивать бойцов. Наши засекли тогда их позывные: «Глаз-один», «Глаз-два» и «Глаз-три», сидели они за цистернами ГСМ, стоявшими на краю обрыва. Местность, где шел этот бой, была такой, что не накрывалась нашей артиллерией: гряда, под ней откос, в нем вырыты лазы с выходом наверх, прикрытыми камнями. Попасть сюда артиллерией – в линию ребра, где были вырыты подземные ходы сообщения, было невозможно. Минометами можно было, но для этого надо видеть, куда стреляешь, а куда – не видно.

Одну нашу «бэху» там сразу подбили из гранатомета, пехоту духи положили, не дают ни подняться, ни назад оттянуться. К ней 4-я рота пошла, но она стала пятиться. В это время подполковнику Васильеву и поставили задачу: с помощью двух танков вывести роты из боя. Я в этот момент сидел на связи и весь ход боя слышал. Когда танк стал отползать назад, была опасность, что наедет на БМП и лежащую пехоту, Васильев его остановил, встал спиной к противнику, поднял руку, в этот момент снайпер в него и попал… В конце концов ребята там разозлились, начали отстреливаться, броней прикрылись и отошли. Два наших пулеметчика, прикрывавших отход, тогда были убиты снайперами. В ту же ночь чеченцы отсюда смылись.

«Дал мне напутствие…»

Виталий Заврайский, командир 4-й мотострелковой роты:

– Правее от позиции нашей роты по хребту шел жестокий бой. Командир полка вытянул на себя начальника артиллерии и с этой высоты стал управлять боем. Уже темнело, когда я узнал, что с соседней ротой погиб заместитель командира полка подполковник Васильев. Перед этим наступлением у нас была рекогносцировка. После ее окончания Васильев дал мне напутствие, чтобы я не лез на рожон, остановился, осмотрелся и закрепился на выгодном рубеже. Каково было мое состояние, когда я узнал, что он героически погиб, вытягивая соседнюю роту из-под огня боевиков… Правее, в первой мотострелковой роте, погиб командир мотострелкового взвода. В соседней роте нашего батальона был тяжело ранен мой хороший товарищ. Были и еще потери среди личного состава, солдаты мужественно, когда уже были ранены, лежали и отстреливались. Как жалко, такие были хорошие люди…