Безобразная Жанна - Кира Измайлова

– А она, кажется, начала понимать, что не в сказке оказалась, – проговорила я. – И что Рикардо вовсе не любит ее, а без любви… да что там! Без обычного желания, по необходимости – какая уж там радость, не стошнило бы.

– Женщин из веселых домов не тошнит, – хмыкнул он, – хотя это их ремесло, они за это деньги получают. И то, бывают такие клиенты, Леата говорила, что им хозяйки отказывают, не желают своих подопечных мучить ни за какие деньги. Но то в приличных местах, конечно, в какой-нибудь дыре спрашивать не будут кто заплатил, того и обслуживай, кем бы он ни был. Хотя, знаешь, встречал я таких хозяек даже в трущобах, на которых девицы молились: пусть денег не так много, но хоть не заставляют вытворять что-нибудь непотребное. Ладно там матросы после долгого плаванья, это дело простое и привычное, а вот какой-нибудь зажравшийся купец, которому подавай что-нибудь с переподвывертом, куда хуже. Но для таких есть дорогие дома: заплатят достаточно, получат что угодно, на все желания свои умелицы найдутся, лишь бы у клиента золота достаточно было.

– Ты знаток, я смотрю!

– Наслышан, – без улыбки ответил Рыжий, – и повидал немало. И будто тебе Леата ничего не рассказывала… У хороших хозяев что люди, что кони всегда досмотрены и ломовую лошадь в прогулочную коляску не запрягут. И наоборот: призового скакуна не отправят навоз возить.

– Рассказывала, – кивнула я, – но моя сестра не продажная девка. Отчего же супруг обращается с нею хуже, чем рачительный хозяин со скотиной? Хотя не отвечай, не нужно, и так ясно… Он не рассчитывает использовать ее год за годом, ему нужно получить приплод, а там хоть трава не расти…

– Не углубляйся в сравнения, – серьезно сказал он, – больно уж гнусно звучит. Дай, поцелую лучше!

– Да уж, целуй лучше, – невольно улыбнулась я. – До чего ж ты горячий, будто и правда жар у тебя никогда не проходит…

– Так и ты не ледышка! И хватит болтать, скоро уж рассветет, а на завтра… тьфу ты, уже на сегодня дел полно!

На другой день Рыжий – уже в одиночку, не считая слуг, – нанес визит вежливости Рикардо, дабы убедиться, что тот вне опасности, а раны его не представляют большой угрозы.

Как с досадой сказал Рыжий, вернувшись, Рикардо хромал не сильнее обычного и отлеживаться в постели не собирался. Кабан, мол, зацепил его вскользь, только кожу вспорол, крови было много, а вреда почти никакого – сапог спас ногу. Вот лошадь – та пала, кабан таки продырявил бедняге брюхо, а после бешеной скачки с вываливающимися кишками… Впрочем, шансов у нее не было изначально.

– Его, поди, и леопардами не затравишь, – вздохнула я, выслушав этот рассказ.

– Выходит, нет. И яд его не возьмет, и сталь… обычная во всяком случае, но волшебного кинжала у нас под рукой нет, а где искать такие диковины, я не знаю, – совершенно серьезно произнес Рыжий.

Краска уже начала смываться с его волос, хотя Леата клялась, что на девицах она держится месяцами, разве что надо подкрашивать, когда волосы отрастают. Ну раз мы все равно отбывали из этих краев, можно было не мучиться. Тем более огненно-рыжим он нравился мне куда больше, чем, как он выразился, серо-буро-малиновым!

– О чем ты?

– В сказках говорится, что фею можно убить волшебным клинком, – пояснил он. – От дедов-прадедов я слыхал, что мать короля Эдриана умудрилась проткнуть фею гарпуном, наконечник которого был сделан из огненного стекла. Слыхала о таком?

Я покачала головой.

– Из огнедышащих гор иногда течет расплавленное стекло, – пояснил он. – Черное, как те горючие камни, прозрачное и очень прочное… когда застынет, конечно. Его можно расколоть, если умеючи, и выйдет неплохой кинжал, куда острее стального. Но в наших краях таких диковин нет, а огненное стекло если и попадается, то небольшими кусочками. Еще, говорили, убивали фей оружием из небесного железа…

– О таком я хотя бы читала, – кивнула я. – Его выплавляют из тех камней, что иногда падают с неба, да? Я всегда считала, что это бывшие звезды… только на земле они гореть не могут, вот и остывают.

– Может, и так, – кивнул Рыжий, чему-то улыбаясь.

– Надо послать кого-нибудь к жениху Медды, – сказала я. – Он кузнец, мог слыхать о таком. Вдруг да найдется кусочек? Может, хоть на оковку ножа хватит? Или на наконечник стрелы?

– Дело говоришь, – одобрил он, – да только Рикардо – не чистокровная фея. Неизвестно, может, ему такое не повредит.

– Если в сердце или в глаз воткнуть, думаю, он все-таки сдохнет, – прямо сказала я. – Но этак можно и обычным кинжалом пырнуть.

– Пророчество вспомни, хозяйка. Рикардо суждена смерть от огня.

– Или от руки рыжего человека…

– …который этот огонь разожжет, – закончил он уже без улыбки. – Ну, пару бочонков «негасимого огня» нам уже раздобыли, Клешнявый передал. Осталось придумать, как его применить, чтобы столицу не сжечь!

– Жаль, на корабль Рикардо не заманишь, – с сожалением сказала я. – На праздники прежде всегда устраивали фейерверки на рейде… Этак вот облить его да поджечь – прекрасно бы вышло! Секундное ведь дело – опрокинуть бочонок откуда-нибудь с реи и искру высечь! Я ради такого даже флагман не пожалела бы!

– А команду? – спросил Рыжий. – Прочих гостей? Матросня-то еще успеет в воду попрыгать, а дамы? Сестра твоя? А если и успеют, выплыть все равно не смогут, во всех этих юбках-накидках, да еще сверху пылающие обломки посыплются… И будет на дне морском большая могила.

– Это просто фантазии, – ответила я, глядя в сторону. – Говорю же, не пойдет он на корабль. Так-то… Шонгорский не жаль, а команда опытная, они успели бы убраться с горящей палубы. Пригласить бы Рикардо побывать на «Ястребе», скрутить, уйти подальше в море и…

– Так – дело другое, – кивнул он. – Но, опять же, без свиты он не появляется. А свита, даже если околдована, ни в чем не повинна. Я тебе уже говорил, что я не палач, забыла?

– Не забыла. Просто пытаюсь представить, что можно сделать, но на ум ничего не идет!

– Не злись. – Рыжий взял меня за локти и пристально посмотрел в глаза. – Злость – плохой помощник. Ты сама говорила, что сгоряча порой делала глупости, помнишь?

Я кивнула. Когда он вот так держал меня, я странным образом успокаивалась и начинала мыслить здраво.

– Послушай… – вспомнилось вдруг мне. – Аделин там, в карете, сказала обо мне: «Совсем отобрать ум не вышло, разве что взять немного… для меня, чтобы сравняться…» Я не оправдываюсь, у меня всегда был скверный нрав, но неужели Рикардо мог и разум мой повредить так же, как лицо?

– Разум – нет, а немного ума отнять мог, наверно, – серьезно ответил Рыжий. – Разве тебе не говорили никогда, что ты умна не по годам? И что ум у тебя неженский?

– Частенько говорили, и отец об этом твердил, и Саннежи, – ответила я. – Но я думала, они мне просто льстят. Отец – потому, что воспитал такую наследницу, а…