Порожденная грехом: Часть 1 - Кора Рейли

Стук в дверь заставил меня подскочить в постели.

— Да? — позвала я дрожащим голосом.

Папа вошел, нахмурив брови.

— С тобой все в порядке, принцесса?

— Ты можешь не называть меня так? — спросила я, вспомнив, как много раз Эрл или Коди использовали это прозвище, заставляя меня ощущать себя грязной.

Папа напрягся, но кивнул. Он остался у двери, как будто внезапно не был уверен, как вести себя со мной. Я могла сказать, что у него было много вопросов, которые он хотел задать, но не сделал.

— Я пришел пожелать тебе спокойной ночи.

— Спасибо. — тихо сказала я.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Папа?

Он развернулся.

— Я отправлюсь с тобой завтра на допрос пленников.

— Марси...

— Пожалуйста.

Он кивнул, но выражение его лица все еще говорило «нет».

— Не думаю, что это хорошая идея, но я не стану тебя останавливать. Мы с Амо собираемся отправиться в тюрьму очень рано. Тебе следует выспаться и приехать позже с Маттео.

Как только он ушел, я еще час ворочалась в постели, но темнота навевала плохие воспоминания, и я не могла спать с включенным светом. В последние несколько недель Мэддокс был рядом со мной по ночам, и неважно, насколько нелепо это было, я чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Теперь, в полном одиночестве, тревога взяла надо мной верх.

Я встала с кровати, накинула халат и пересекла коридор, направляясь в комнату Амо. Я постучалась.

— Войдите, — позвал Амо.

Я проскользнула внутрь и закрыла дверь. Амо сидел за своим столом перед компьютером, только в спортивном костюме.

— Играешь в Fortnight? — спросила я, радуясь, что он вернулся к своей рутине.

— Это для детей и неудачников, — он пробормотал. — Я провожу исследование методов допроса, используемых Моссад и КГБ.

— Ох, — прошептала я.

Я испытала странное чувство потери. Мой младший брат исчез. До его шестнадцатилетия оставалось еще два месяца, но он вырос за те недели, что меня не было.

Амо оторвал взгляд от экрана и нахмурился.

— Тебе нужна помощь?

Я отрицательно покачала головой.

— Могу я остаться на ночь?

Я не могла вспомнить, когда в последний раз мы с Амо спали в одной комнате вместе. Мы были слишком взрослые для ночевок, но я не знала, куда еще пойти.

— Конечно, — медленно сказал он, критически оглядывая меня.

Я забралась под одеяло.

— Я лягу на краю.

— Не переживай. Я все равно не могу заснуть. Слишком много адреналина.

Я кивнула.

— Ты должен снова играть в видеоигры, как раньше, понимаешь?

— Завтра я собираюсь разорвать байкеров в клочья. Это единственное развлечение, в котором я нуждаюсь, — пробормотал он.

Я закрыла глаза, надеясь, что Амо скоро вернется к своему прежнему облику, но в глубине души я знала, что ни один из нас не сможет вернуть то, что было потеряно.

Я почти не спала, так что уже проснулась и вернулась в свою комнату, когда мама постучала в мою дверь рано утром на следующее утро. Большую часть ночи мои мысли крутились вокруг Мэддокса и моей семьи.

— Войдите, — сказала я, садясь в постели.

Ночь была наполнена болью в моей спине и неуверенностью в сердце.

Мама уже была одета в тонкое вязаное платье, и, в отличие от вчерашнего, ее глаза были ясными. Никаких признаков слез. Она выглядела решительной, словно пришла спасти нашу старую семью в одиночку. Она держала что-то в руке, когда направилась ко мне и присела на край кровати.

— У меня есть кое-что для тебя, — сказала она.

Я была рада, что она не спросила, как прошла моя ночь. Она, вероятно, могла догадаться, что я почти не спала. Я надеялась, что Амо не скажет ей или папе, что я была слишком напугана, чтобы спать в своей комнате. Сегодня ночью я останусь сильной, несмотря ни на что.

Она погладила меня по волосам, как делала, когда я была маленькой девочкой, а затем раскрыла ладонь, демонстрируя каффу в форме полумесяца из белого золота, усыпанную бриллиантами.

Мои глаза расширились.

— Это прекрасно.

Я осторожно коснулась своего уха. Она все еще была нежной, но я старалась не прикасаться к ней.

— Пока ты не решишь исправить ее, ты можешь покрывать ее красивыми украшениями.

Я взяла в руки каффу.

— Не думаю, что смогу это исправить. Это хорошее напоминание о том, что я ничего не должна принимать, как должное. — я подняла каффу. — Не поможешь надеть?

Я все еще не осмотрела рану, но мне пришлось бы это сделать, если бы я надела каффу сама.

Мама придвинулась ближе, затем очень осторожно приложила каффу к моему уху. Я сдержала дрожь, когда украшение коснулось моего все еще нежного уха.

— Хорошо, что у тебя в ухе много дырок.

Я рассмеялась. Я все еще помнила, как папа не одобрял то, что я прокалывала ухо, но я всегда носила только элегантные маленькие бриллианты, так что в конце концов он смирился с этим.

— Как это выглядит? — я спросила.

Мама просияла.

— Совершенно потрясающе. Иди, посмотри сама.

Я вылезла из кровати и взглянула на свое отражение. Каффа идеально прикрывала мою отсутствующую мочку уха. Я коснулась ее и улыбнулась. Таким образом, я могла бы сохранить напоминание, но выбрать, когда я хочу представить это миру.

Я повернулась к маме.

— Как тебе удалось купить украшение так быстро? Пожалуйста, только не говори мне, что папа пригрозил каждому ювелиру в Нью-Йорке, чтобы получить украшение, как можно скорее.

Мама хихикнула.

— Нет, нет. Я действительно начала каффу, когда... когда мы узнали, что произошло с твоим ухом. — она произнесла это так, будто я попала в аварию, которая стоила мне мочки уха, а не то, что мстительные байкеры отрезали ее и отправили моей семье. — Но твой отец пригрозил бы им всем за тебя, если бы это было необходимо. Он сделает ради нас все, что угодно.

— Я знаю, — ответила я. — Я не виню его, ты же знаешь. Пожалуйста, не говори мне, что вы с папой поссорились из-за меня.

Мама встала и подошла ко мне. Она коснулась моей щеки.

— Я ужасно боялась за тебя. А твой отец винил себя. Я видела, как сильно он ненавидел себя за это. Но я с ним не ссорилась. Мы все часть этого мира. Твой отец пытается защитить нас от этого в меру своих возможностей.

— Я всегда знала, что он спасет меня. И никогда в этом не сомневалась.