Кольцо с изумрудом - Мэй Макголдрик

– Политики всегда прибегают к лжи. И ничего. Что такого мог ты сказать, чтобы так переживать из-за этого?

– Я солгал ему относительно тебя. Ну и еще там кое в чем о политике. И все поверили тому, что я сказал.

Эмрис действительно солгал Франциску, нарочно преувеличивая могущество Джованни Медичи. Он решил, что его другу надо дать время собраться с силами. У Флоренции нет шансов устоять под напором мощной армии Франциска I. Это было то единственное, что мог сделать Эмрис для Джованни.

– Я всех их оставил в дураках.

– Ты не оставил их в дураках, Эмрис, они таковыми являются от природы. – Элизабет с трудом удерживалась от улыбки. Подумать только, он беспокоится о такой ерунде!

Тут новая мысль пришла ей в голову.

– Но, милорд, подумайте, что же тогда будет с вами, когда мы приедем в Шотландию? Если вы так переживаете, что солгали французскому королю, то как же вы будете себя чувствовать в разговоре с королевой Маргаритой? Или, чтобы не врать королеве, вы повесите меня на ближайшем дереве, как только мы достигнем границ Шотландии?

– Это не такая уж плохая идея, – задумчиво протянул он. – Мне не придется больше ссориться с вами, миледи, и моя душа и совесть освободятся от тяжкого груза.

– Замечательно! – ответила Элизабет, драматически воздев руки к небу. – Только зачем же ждать так долго для спасения души? Нам предстоит еще длительное путешествие, неужели вы будете нести всю эту тяжесть на совести? Что же нам делать? И увы, никакого священника нет поблизости, чтобы вас исповедовать. Вы уверены, что нет никакого другого способа снять этот груз с ваших плеч? Не могу ли я поспособствовать вам и помочь вашей страдающей душе? Дать ей освободиться от груза? А-а! Знаю! Возможно, здесь потребуется жертва с моей стороны, пожертвование для очищения вашей души…

Эмрис слушал ее болтовню сначала раздраженно, а потом уже со смешком. До чего она все же красива! Чистое лицо, умный взгляд, сверкающие глаза. Даже не подозревая об этом, она предложила то, что действительно могло полностью вытеснить из его головы все остальное.

– Я согласен.

– С чем согласен?

– С предложенным пожертвованием.

Элизабет ослепительно улыбнулась.

– Я очень рада. – Она достала из седельной сумки кошелек, полученный от Франциска I, и протянула его Эмрису. – А вот и пожертвование. У первой же церкви ты можешь отдать его и очистить свою душу.

– С моей душой все и так в порядке. – Эмрис засунул кошелек обратно в подседельник. – Груз мне надо снимать не с души, а с тела. Именно оно страдает несказанно от ужасной тяжести.

Элизабет покраснела и замолчала. Через некоторое время она решилась ответить:

– Это проблема. Мне надо немного подумать относительно средства для исцеления твоего тела.

Эмрис наклонился и сильно стегнул ее лошадь. Кобыла взвилась и помчалась вперед, Эмрис пустил своего коня ей вслед.

Элизабет выпрямилась в седле и обернулась к Эмрису:

– Подожди! Мне надо еще подумать!

– Не бойся! Я знаю отличное средство излечения!

«Похоже, что маркиз из Труа любит окружать себя роскошью даже во время охоты, – подумала Элизабет, оглядывая просторную спальню, уставленную красивыми вещами. – И если это убранство комнаты для гостей, то каковы же покои самого маркиза?»

– Честно говоря, не хочу этого знать, – ответила она сама себе, проводя рукой по вышитой поверхности покрывала на огромной кровати под балдахином.

Эта уединенная усадьба, или, как ее называли, охотничий домик, по внешнему виду и обстановке напоминала скорей королевский дворец. Именно сюда привел ее, ничего не объясняя, Эмрис Макферсон после того, как они свернули с основной дороги и поскакали по темной лесной тропе.

Сейчас, сидя на краешке широкой кровати, Элизабет пыталась привести в порядок свои мысли. Мысли были сумбурные.

Плоть, сказал он. Не душа, а плоть. Жертва ради его жаждущей плоти? Элизабет покачала головой. Неужели он имел в виду именно это? Или он просто хотел ее испытать?

Почувствовав внезапную усталость, Элизабет прилегла на кровать. Но едва она прикрыла глаза, как вдруг ожили страхи, дремавшие в глубине души… Она вскочила и начала нервно ходить по комнате.

Ее бросало то в жар, то в холод. Все тщательно скрываемые страхи и опасения неожиданно всплыли на поверхность и не давали ей покоя. Она боялась и не знала, чего ей ждать. Да, она женщина, но в то же время у нее никогда не было никакого опыта с мужчинами. Что ей надо делать? Как себя вести?

Ожидая и желая внимания и любви со стороны Эмриса, она мучилась опасениями, что ему от нее нужно только физическое удовольствие. Нужна ли она ему так, как он нужен ей самой? Или его прельщает только минутное телесное удовлетворение? А как же тогда душа? Вопросы оставались без ответов.

«Нет, стоп! Прекрати! – приказала она себе. – Не надо накручивать страхи на пустом месте. Может быть, у меня слишком разыгралось воображение?» Эта мысль показалась ей утешительной.

Меряя шагами комнату, она сосредоточилась, обдумывая ситуацию. Место, где они сейчас остановились, – тот самый охотничий домик, где первоначально собирался их встретить Франциск I. Так что вполне логично, что они здесь остановились. И поскольку уже поздний вечер, то естественно, что они переночуют здесь, а завтра спокойно доедут до Труа. И ей не о чем беспокоиться, поскольку барка, на которой плывет Мэри, скорее всего еще не добралась до причала. Так что спешки нет никакой. И их нынешнее пристанище ничем не хуже любого другого.

«Господи, ну почему я так боюсь?» – виновато подумала она.

В конце концов, в доме полно слуг, и он такой большой, что можно найти укромный уголок и укрыться от Эмриса. Совершенно не о чем беспокоиться. И если она не хочет заниматься с ним любовью, то…

«Неправда!» – со вздохом призналась она самой себе.

Задумчиво вышагивая по просторной спальне, Элизабет поняла, что в этом сражении ей не победить. Она не может сражаться на два фронта – и с ним, и с самой собой. По крайней мере сейчас.

Пожав плечами, Элизабет постаралась выбросить на время все это из головы и подошла к широкому окну. С того момента, как они въехали в ворота, Элизабет не переставало восхищать сочетание практичности и изящества, видимое во всем обустройстве большого охотничьего хозяйства. Они проезжали мимо огороженных пастбищ для скота, дальше шли огороды, где выращивались овощи для стола маркиза, ближе к дому располагались дворовые службы и конюшни. Но наибольшее впечатление на нее произвел прекрасный парк. Нигде еще ни в Англии, ни во Франции ей не доводилось видеть ничего подобного.

В центре усадьбы располагался сам охотничий домик, великолепное здание, состоящее из многочисленных башен и башенок, покрытых коническими островерхими крышами. Симметрично расположенные флигели примыкали к главному крылу. Башенные постройки были сделаны из камня, тогда как соединяющие их стены – из дерева. Крестообразное переплетение деревянной обшивки придавало особую живописность и подчеркивало оригинальность архитектурного стиля.