Три родинки на левой щеке. Восток - Таня Рысевич

без лишних мыслей. Однако от лёгкой дремоты её почти сразу пробудил деликатный стук в дверь. Девушка осторожно скользнула к двери, недоумевая, кто же это может быть.

Маленькое окошко в двери было открыто, снаружи падал свет.

— Добрый вечер, — раздался приятный, но незнакомый голос.

— Доброго Солнцестояния, — откликнулась Искра. На вежливость стоило отвечать вежливостью.

— Простите за беспокойство, — снова заговорил неизвестный за дверью. Он оставался в тени и Искре не удавалось его рассмотреть, — но я хотел бы прояснить один вопрос. Там на стене в сумке висит некий предмет. Неужели это то, о чём я подумал?

— Откуда же я знаю, о чём Вы подумали? — усмехнулась Искра.

— Но разве Вы не можете прочитать?

— Я могу прочесть лишь то, что было написано, — уж это правило Искра твёрдо уяснила.

Незнакомец сдавленно охнул. Потом послышалась возня и щёлкнул открывающийся замок. Искра на всякий случай отскочила назад, не зная, чего ожидать. Дверь отворилась и на пороге возник стражник с фонарём в одной руке и связкой ключей в другой. Это был пожилой мужчина с сухим морщинистым лицом. Он поднял фонарь и пристально осмотрел Искру.

— Скажите пожалуйста, — дрогнувшим голосом произнёс он, — давно ли у Вас эти родинки на щеке?

— Сколько я себя помню, — ответила Искра, жмурясь от света.

— И как давно?

— С пожара в Лейваане, — почему-то призналась Искра. Она затруднилась бы назвать точную дату, но все так или иначе знали, когда был пожар.

Мужчина чуть не выронил фонарь, но потом совладал с собой и вдруг низко поклонился.

— Госпожа Хранительница, — произнёс он.

— К-как Вы узнали? — Искра была поражена до глубины души.

— Я наблюдал, — мужчина добродушно улыбнулся, — и делал выводы. Но что же Вы стоите? Здесь Вам не место.

— Вы хотите меня отпустить?

— Конечно, — мужчина отступил в сторону, освобождая проход.

Всё складывалось проще некуда. Может, стоило сразу воспользоваться советом Дона? Почему-то Искра была уверена, что нет. Девушка шагнула была к выходу, но у порога резко остановилась и обернулась.

— А что же будет с Вами?

— Со мной?

— Я просто думаю, не будет ли у Вас неприятностей, если я уйду. Вы ведь вроде как должны меня сторожить.

Мужчина растерянно улыбнулся. Похоже, её забота действительно его тронула.

— Не стоит беспокоиться обо мне, — наконец ответил он.

— Вы можете опять запереть камеру и потом сделать вид, что не знаете, куда я делась, — предложила Искра.

— Конечно, я так и сделаю, — кивнул мужчина, — и я сделаю ещё много чего. Но сейчас не стоит терять времени. Ступайте за мной.

Искра послушно последовала за стражником. Он вернул все конфискованные ранее вещи, а потом они прокрались мимо караулки, где остальные стражники уже вовсю отмечали праздник, в комнату, где висел Свиток. Искра коснулась сумки и почувствовала невероятное облегчение. Оказывается, разлука со Свитком очень её тревожила, а она и не замечала. Её спутник смотрел на Свиток с благоговейным трепетом. Потом была ещё одна осторожная прогулка по тёмным коридорам. И тёплое прощание во внутреннем дворике возле конюшни.

— Я могу что-нибудь для Вас сделать? — спросила Искра.

— Если только позволить взглянуть на Свиток, — было видно, что стражник и не надеется на выполнение своей просьбы.

Искра достала артефакт. Он мерцал тёплым жёлтым светом. Развернув, девушка обнаружила внутри стихотворение. Искра повернула Свиток так, чтобы стражник мог видеть текст.

— Только не трогайте, — предупредила Хранительница, — он этого не любит.

Мужчина демонстративно сложил руки за спину и пробежался глазами по тексту. Искра свернула Свиток и положила обратно в сумку и только тогда заметила, что мужчина плачет. По его щеке скатилась одинокая слеза.

— Извините, — смутился он и протёр глаза, — просто понимаете, это были мои стихи.

Искра тут же пожалела, что не успела сама их прочитать. Повинуясь внезапному порыву, она крепко обняла стражника. Кроме пота и старой потёртой кожи от него пахло ещё чем-то неуловимым, но знакомым и приятным.

— Спасибо Вам большое, — прошептала она, — я надеюсь, у Вас всё будет хорошо.

Стражник рассеяно погладил её по голове, разнял её руки и отступил на шаг назад.

— Передайте Арниру, что он правильно поступил, — серьёзно произнёс он, — даже лучше так: есть пересмешки, а есть завирушки, есть сойки и есть сороки и Уж считает, что Арнир сделал верно, не исполнив предназначения. Повторите?

Искра повторила сказанное и только тогда возразила:

— Но я ведь не знаю, кто такой Арнир.

— Конечно, знаете, — уверенно ответил стражник. — Но теперь не время медлить, я слышу, сюда идут.

Искра кивнула, выскочила через калитку на улицу и тут же оказалась среди праздничной толпы. Ночь новолуния была бы тёмной, если бы не повсеместные процессии с факелами, костры, горящие чуть ли не на каждом перекрёстке и развешанные повсюду фонари. Умопомрачительный запах медовых коврижек тут же вернул Искру в детство. Вернее, вернул бы, если бы она что-то помнила. Хотя запах коврижек всё-таки был потрясающе знакомым.

Однако даже всеобщее веселье не смогло заставить Искру забыть о том, что её в любой момент могут начать искать.

***

Янера аккуратно поставила чашечку с кофе на блюдце. Когда-то ей казалось, что отец пьёт кофе только ради того, чтобы показать, что может себе это позволить. Зачем ещё пить эту пахучую чёрную жидкость — было непонятно. До того самого дня, когда она догадалась добавить в кофе молоко. С тех пор кофе обрёл смысл и вкус.

Сегодня она блестяще сдала выпускной экзамен. На самом деле она сдала его ещё в прошлом году, но оценка «средне» для старшей дочери Мелгара Гальди, барона Лир-Конского, конечно же, не годилась. Янера попросила пересдачи и теперь была вознаграждена за год ожидания. Это, конечно же, то, как это видели окружающие, в том числе и отец. Сама-то Янера прекрасно знала, что это было лишь уловкой, чтобы остаться в Ордене ещё на год.

И всё же день был хорош. Отец, похоже, тоже был ею доволен. После торжественного ужина в честь дня Солнцестояния он пригласил её в свой кабинет и теперь они пили кофе и приятно беседовали. А после беседы можно будет пойти гулять по улицам в компании таких же выпускников, как она. Отец, конечно, не одобрит, но ему знать необязательно.

— Я ведь пригласил тебя не просто так, — вдруг сказал барон, отодвигая свою чашечку.

Сердце Янеры гулко ухнуло и провалилось куда-то в область живота. Конечно, она не надеялась, что отец способен забыть о своих важных делах. Но мог бы подождать недельку, хотя бы из милосердия. Впрочем, лорд Мелгар и милосердие — вещи довольно несовместимые. Янера отложила ложечку,