В ожидании Синдбада - Наталия Миронина

Мария Александровна изменилась. Ника вдруг с ужасом поняла, что те ощущения, которые в ней бродят словно вино уже неделю, это обман и наваждение. Ника поняла, что встреча с Егором дала ложное чувство остановившегося времени. Конечно, делая над собой усилие, она неизменно твердила про себя: «Двадцать лет – это большой срок, мы уже стали другими!», но это делалось для проформы. В душе заливались соловьи и господствовало убеждение, что годы-то прошли, а вот они, Ника и Егор, остались прежними, даже стали еще лучше.

Когда Ника вошла в гостиную этого огромного дома и увидела сухонькую, невысокую даму, опирающуюся на палку, она невольно вздрогнула. Словно это не мать Егора стояла перед ней, а посланница Времени.

– Ника, девочка моя, как же я рада тебя видеть! – воскликнула Мария Александровна. Ника смутилась – в прошлом отношения с матерью Егора были натянутыми, а если быть точной, их практически не было. Виной ли тому роман Калерии Петровны с Бестужевым-старшим, ревность и тревога за сына – сейчас уже не поймешь. Но через двадцать три года это восклицание из уст пожилой дамы прозвучало очень естественно.

– Я тоже вас рада видеть! И как хорошо, что Егор привез меня сюда.

– Да, это просто счастье! – Мария Александровна промокнула платочком глаза. – Это счастье, потому что тебя и твою маму я должна поблагодарить за сына. Я знала, что у меня будет такая возможность! Я верила, что мы увидимся.

– Мы ничего такого не сделали! Если бы я оказалась в такой ситуации, вы поступили точно так же. Мария Александровна, давайте присядем – так удобнее будет разговаривать.

Когда все наконец уселись, Ника передала Марии Александровне пакет:

– Вот, это вам гостинцы из Петербурга. Ничего особенного, но мне кажется, вам приятно будет их отведать.

– Ах, конфеты! Наши конфеты! – Мария Александровна развернула пакет.

– Я специально выбирала ассорти!

– Да, спасибо, помню, как Петр Николаевич из командировок такие привозил.

Ника с улыбкой смотрела, как мать Егора, не удержавшись, сунула в рот шоколадную помадку. «А вот эта несдержанность – самая лучшая награда тому, кто дарит!» – подумала Ника и, потянувшись, тоже выдернула из кучи конфетку.

– Я только одну, за компанию, – подмигнула она Марии Александровне.

Егор, который до сих пор молчал, вдруг расхохотался:

– Давайте ужинать! А то вы конфет наедитесь и не оцените мастерство Пауля.

– Кто такой Пауль? – Ника посмотрела на Марию Александровну.

– Пауль? Наш повар. Он не каждый день приходит, а лишь когда особые гости, как сегодня, например. Мастер он потрясающий! Ты сама в этом убедишься.

Ника кивнула. Дом, гостиная, в которой они сидели, картины на стенах, повар Пауль – потрясли ее воображение. Даже частный самолет, салон которого был обит белой кожей, не произвел такого впечатления. В конце концов, самолет, как она верно заметила, это воздух. Но дом, его убранство, старые полотна и мастер Пауль – все это внушало трепет.

Столовая, в которую они вошли, была точно такой же, как и гостиная, – большая и парадная. Ника внимательно окинула ее взглядом и не нашла ни одной лишней детали. Овальный стол, мягкие с высокими спинками стулья, приборы, несколько низких комодов стояли вдоль стен. Егор усадил мать, отодвинул стул Ники.

– Я словно на приеме у королевы, – пошутила Ника, а Егор расцвел от удовольствия.

– Ты не представляешь, я всю эту мебель купил у потомственного графа. Настоящего французского графа.

«Он хвастается достигнутым, это очень понятно. Я бы тоже на его месте хвасталась», – оправдала Ника его суетность.

Обед был великолепен. Шеф Пауль появился на минуту, чтобы только удостовериться, что главное блюдо – седло косули под ежевичным соусом – понравилось гостям.

– Вы превзошли себя, – Мария Александровна прижала руку к сердцу.

– Просто божественно! – подтвердила Ника. – Я никогда ничего подобного не пробовала.

Ника не врала – она в жизни не ела подобных деликатесов.

После ухода повара Мария Александровна спросила:

– Как Славск? Что там изменилось? Вряд ли мне удастся там побывать…

– Но это не так далеко, – Ника посмотрела на Егора.

– Мама не летает самолетами. И я не думаю, что волнения, связанные с такой поездкой, пойдут ей на пользу.

– Думаю, Егор прав, хотя, конечно, я тоскую по тем местам. И по тому времени.

– Не дай бог! – Голос Егора прозвучал неожиданно резко. – Не дай бог. Я никогда ни за какие деньги не вернусь в те времена. И в те места. Я перевезу прах отца, но мы туда не поедем!

Мария Александровна переглянулась с Никой. В ее взгляде была грусть.

– Понимаешь, я не так категорична, как Егор. Но вспоминать прошлое я бы не хотела.

Ника посмотрела на мать и сына. Перед ней сидели люди, которые прошли такой трудный путь, которые столько сделали, чтобы выстоять и стать независимыми. У них хватило мужества и трудолюбия начать все заново. Им многое можно простить. Ника произнесла про себя слово «простить», хотя оно было совершенно неуместно. Егор и Мария Александровна были пострадавшими, но Нике вдруг стала неприятна резкость Егора. Все-таки Славск – это город, в котором они когда-то жили, где они познакомились и полюбили друг друга.

– Я понимаю, – Нике не хотелось спорить. Тем более она видела, что Марии Александровне разговор неприятен.

– Можно еще чаю? И кусочек орехового торта? Интересно, как получаются такие воздушные коржи? – применила Ника самый действенный прием. Разговоры на кулинарные темы снижают градус конфликта и даже устраняют его предпосылки.

Ужин длился долго, но, сидя в светлых сумерках, ощущая, как с гор сходит холодный воздух, они уже не спорили, а предавались воспоминаниям. Ника вдруг поняла, что для этих двоих, несмотря на разногласия, самый драгоценный гость – это она, Ника. Она была проводником из прошлого в настоящее, подтверждением их успеха и стойкости, напоминанием о пережитом, которое подчас уже казалось чем-то нереальным.

– Ника, деточка, мы тебя заговорили. Ты же устала! – вдруг спохватилась Мария Александровна.

– Что вы, я отдохнула после перелета. Егор позаботился.

– Жаль, что ты у нас не остановилась…

– Спасибо, отель великолепный. Я таких никогда не видела! И Егору спасибо…

– Он хороший мальчик, я горжусь им, – сказала Мария Александровна, когда сын вышел переговорить с кем-то по телефону.

– Я вас понимаю.

– А ты замужем? – Мария Александровна улыбнулась.

– Нет, я развелась. Давно. Из Москвы вернулась в Славск.

– Почему же в Москве не осталась?

– Не захотелось. Мне в Славске всегда нравилось. А сейчас там стало так красиво!