📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыАгасфер. В полном отрыве - Вячеслав Каликинский

Агасфер. В полном отрыве - Вячеслав Каликинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 173
Перейти на страницу:

Надо сказать, что столь подробная информация вызывала недоверие в русских штабах, подпитываемое теми чинами, которые и были призваны обеспечивать армию подобными сведениями. Обидно, но порой подробные донесения Бале просто ложились под сукно, как «плоды буйной фантазии французского писаки» – ибо, по мнению завистников, добыть такие сведения «обыкновенному репортеришке» было просто не под силу.

К счастью, Бале так никогда и не узнал об этом…

Эрудиция французского журналиста позволяла ему неплохо разбираться в вопросах экономики и финансового положения Японии. Сведения об этом он получил в банковских структурах, японском МИДе и прочих министерствах страны.

Одним из первых из европейских и американских журналистов, специализирующихся на Японии, Франсуа Бале обратил внимание на несоответствие бодрых заявлений токийских властей реальной обстановке в стране. Занявшись этим вопросом вплотную, корреспондент «Фигаро» выяснил, что маньчжурская авантюра едва ли не изначально была для Японии не по зубам в экономическом смысле. Военные расходы Японии, составляющие по самым грубым прикидкам, не менее миллиона иен в день, были для страны непосильны. Японию лихорадило – в прямом смысле этого слова.

Командировки француза по стране позволили выявить начинающееся всеобщее разорение. Все фабрики и заводы страны – кроме работающих на военных, да еще производство шелка, чая и очистки риса – были остановлены.

Бале сообщал о причинах особого недовольства японцев – нескончаемых мобилизациях, повышении призывного возраста, затруднениях правительства со сбором налогов. Страна, бывшая некогда примером законопослушания населения, медленно, но верно скатывалась в пучину акций неповиновения властям, а то и прямого сопротивления. Протест населения принимал самые различные формы – от отказов садить рис и прочие сельскохозяйственные культуры – до прямого дезертирства и бандитизма. Даже в Токио, не говоря уже о провинциях, появились вооруженные шайки, грабившие население и даже нападавшие на иностранцев.

Фантастичная легкость, с которой Бале добывал самые разнообразные сведения, начинала все больше беспокоить русские штабы и Министерство иностранных дел. Недоверие к французскому журналисту распространилось отчасти и на Александра Ивановича Павлова: не раз и не два доброжелатели передавали ему о сомнениях не только в достоверности получаемой им информации, но и целесообразности ее оплаты, которая многим казалась непомерно высокой.

От Павлова требовали расписок агентов и даже – подтверждений японских официальных лиц тем или иным сообщениям. Не будучи профессиональным разведчиком, Павлов интуитивно чувствовал, что подобного рода «отчетность» до добра не доводит. И всеми мерами пытался сузить круг посвященных в дела его агентуры лиц.

Не стоит думать, что Франсуа Бале был единственным «счастливым билетом» вытянутым дипломатом Павловым. У Александра Ивановича еще до конца 1904 года появился целый круг секретных сотрудников, поставлявших камергеру информацию. Среди полутора десятков агентов стоит упомянуть французского посла в Сеуле виконта де Фонтене, посетившего Японию проездом в Европу, бывшего переводчика сеульской миссии Матвея Кима. Окрещенный в православие кореец по просьбе Павлова стал его резидентом в Корее. Матвей и сам проводил «полевую разведку» на реке Ялу, в местах дислокации японских войск, и привлек к разведочным действиям в пользу России агентов императора Кореи – с ним у Павлова, как мы помним, были особо доверительные отношения.

«Разовые» агенты были посылаемы шанхайским резидентом по следам замаскированных японских офицеров на Формозу и в Батавию[89]. И почти все они выполнили свое предназначение и по мере сил и возможностей приносили нужные данные и пресекали действия японских шпионов и диверсантов.

Время подтвердило правоту и осторожность Павлова: оставившая в марте 1905 года Мукден армия Куропаткина в спешке бросила многочисленные штабные документы, в числе которых были и списки русской агентуры, и сведения о немногочисленных «помощниках» Шанхайской резидентуры. Документы, естественно, попали в руки японцев, и это нанесло секретной службе Павлова невосполнимый удар. Опасаясь за жизнь своих агентов, он был вынужден отозвать их из Японии. Был в числе прочих отозван и Бале. Не скрыв от своего лучшего агента горькой правды, Павлов рекомендовал ему как можно быстрее покинуть Дальний Восток.

Японская контрразведка в конце концов вычислила результативного шанхайского резидента, работавшего в интересах России. Его пытались перевербовать, физически устранить, а когда это не удалось, 2-й отдел Японского генштаба предпринял меры по дискредитации результатов самоотверженной работы Павлова. И это японской разведке вполне удалось – хотя реальной пользы, разумеется, не принесло…

Глава тринадцатая

Москва

На Николаевском вокзале Москвы контрразведчики, исходя из интересов дела, переоделись в статское и, оставив шинели в дежурной комнате станционной жандармерии, только потом направились в издательский дом Сытина, где была расположена и редакция «Русского слова». И там же произошла первая заминка: ротмистр со своим спутником были вынуждены около часа ожидать окончания редакционной летучки, на которой присутствовал и Сытин.

Чтобы не топтаться без толку в ожидании, подпоручик решил произвести некоторые «разведочные действия» и побрел по длинному коридору, дергая закрытые двери в расчете найти хоть кого-нибудь, кто мог подсказать им место пребывания героя сегодняшнего дня, Краевского. Нашел он лишь один обитаемый кабинет, в котором в поте лица трудилось около десятка счетных работников и бухгалтеров. На деликатные вопросы о том, где бы можно было повидать г-на писателя Краевского, счетные работники реагировали по-разному. Кто с плаксивым выражением лица отмахивался от посетителя счетами и папками с цифирью, кто смотрел как на ненормального чудака, спрашивающего на перекрестке дорогу на Марс.

Вернувшись из обхода второго этажа с нулевым результатом, Новицкий решил попытать счастья на первом этаже, где размещалось типографское производство и принимались объявления от публики. Там он нашел лишь изрядную толпу экзальтированных дамочек, жаждавших того же, что и петербургские «ходоки» – хоть на минуточку увидеть этого героя, засвидетельствовать ему свое почтение и уважение. Вернулся Новицкий к своему шефу, что и говорить, несолоно хлебавши.

А когда летучка наконец закончилась, и из кабинета редактора вывалился газетный люд, выяснилось, что Сытин и Дорошевич заперлись там, вырабатывая какую-то газетную стратегию, и беспокоить их никак невозможно. Заявивший об этом сторож в форменной фуражке с ленточкой «Русское слово» загородил дверь и без того запертого на замок кабинета всем своим массивным телом и при каждом движении надоедливых посетителей, никак не желающих сообщать – кто они и откуда, – поигрывал цепочкой с внушительным оловянным свистком и смутно намекал на полицию.

Наконец, замок на двери скрежетнул, и в проеме блеснули очки Сытина. Ловко отпихнув сторожа в сторону, Новицкий освободил путь ротмистру, и тот, шагнув вперед, решительно приветствовал издателя:

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 173
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?