Путь Кассандры, или Приключения с макаронами - Юлия Вознесенская

– Холодно?

– Нет, страшно!

– А кто это?

– Мурена. Морской угорь. Только очень уж крупная.

– Надо запомнить, как она выглядит. Пригодится для Реальности, Пошли наверх, надо вытереться и согреться, я ведь оба наши полотенца мурене скормила…

– Зачем же?

– Отвлекала от вас.

Мы поднялись к машинам, быстренько вытерлись насухо, взяв другие полотенца из наших запасов, и оделись. Мать Евдокия принялась готовиться к ужину, а я достала наш)' аптечку и стала искать в ней бинт, чтобы перевязать руку. Вдруг, совершенно случайно поглядев в сторону террасы, я увидела, как по скале, извиваясь всем своим безобразным пятнистым телом и помогая себе толстыми плавниками, с широко распахнутой страшной пастью к нам поднимается мурена.

– Мать Евдокия! К нам мурена подбирается!

– Неостроумно, Сандра! – сказала мать Евдокия, не поднимая головы от бутербродов, которые она в этот момент чем-то намазывала. – Мурены – рыбы, они по камням не лазают и без воды жить не могут…

Она что-то там еще говорила, по-прежнему не желая отвлекаться от своего занятия, но уже не было времени что-то ей объяснять; я побежала к джипу, вскочила в кабину и тронулась с места. Шум двигателя привлек внимание мурены уже выбравшейся на край скалы. Тварь приподняла верхнюю часть змеиного туловища и водила безобразной головой, выясняя обстановку. С ее пасти свисали и падали на камни длинные сопли желтой слизи. Мы ринулись навстречу друг другу одновременно. Не доезжая до нее метров десять, я подалась назад, чтобы заманить ее за собой и вместе с тем отвести

джип подальше от края скалы. Решив, что добыча уходит, тварь быстро заскользила ко мне по ровной площадке скалы. Отъехав на порядочное расстояние от края, я остановилась и подпустила ее еще ближе, а потом бросила машину ей навстречу, слегка вильнув, чтобы наехать на нее сбоку. Оба передних колеса прошлись по ее туловищу с противным хлюпающим звуком. Я услышала истошный визг матери Евдокии и удары мощного хвоста по капоту. С полу раздавленным телом мурена вывернулась из-под джипа и снова яростно кинулась в атаку. Я дала задний ход и увидела расплющенное в двух местах тело неистово извивающееся и мотающее зубастой головой. Я опять бросила на нее тяжелую машину, и опять, и опять… Мне пришлось отъезжать и наезжать несколько раз, пока я не убедилась в неподвижности чудовища. Но и теперь куски его, почти отделенные друг от друга, содрогались, кончик хвоста мотался из стороны в сторону, а искореженная пасть кусала воздух окровавленными зубами.

Выйдя из кабины, я первым делом оглядела передние колеса – не прокушены ли они зубами? Ко мне подошла мать Евдокия с совершенно квадратными глазами.

– Господи, да что же это такое? – спросила она прерывающимся голосом.

– Это такая рыбка, мать Евдокия. Мурена называется. Она плавает себе в водичке и на суше совершенно не опасна.

– Да нет же, это какой-то монстр!

– Слава вашему Богу, теперь и вы разглядели! Я думаю, это мурена-мутант.

– Ой, на вас кровь! Она вас задела?

– Нет. Это я о скалу руку поцарапала.

– До того или после того?

– Не поняла вопроса.

– Вы поранили руку до того, как мы сошли в воду или после?

– Ну, скорее всего, когда я спускалась к воде.

– Вот в этом все и дело! Запомните, Сандра, никогда нельзя лезть в воду с открытой раной – запах крови быстро разносится в воде и привлекает морских хищников, – все еще стуча зубами, назидательно произнесла монахиня. – Если бы вы мне сказали про вашу царапину, я бы ни за что вас в воду не пустила. А теперь из-за вас придется нам всю ночь не спать: по следу одного чудовища могут придти и другие.

Вот так, я же и виновата оказалась! Проявила скромность и получила воздаяние. Чтобы всерьез не рассердиться на мать Евдокию, я решила довести ситуацию до абсурда и явила кротость поистине монашескую.

– Простите меня великодушно, мать Евдокия. Это я во всем виновата. Я больше так делать не буду.

– Бог простит. Зато вы сдали экзамен на экологистку – уничтожили животное-мутанта.

Вот тут уж я возмутилась по-настоящему!

– Мать Евдокия, прошу вас, никогда не называйте меня экологисткой!

– Почему, Сандра? Разве в этом есть что-то обидное? Экологисты делают полезное дело – уничтожают животных-мутантов, очищают землю от дьяволоха…

– И от асов тоже.

– При чем тут асы?

– Может быть, вы не в курсе, несмотря на всю вашу образованность и продвинутость, но основная задача экологистов – выслеживание и уничтожение асов. А защита природы – это так, прикрытие.

– Сандра! Вы это точно знаете?

– Абсолютно. Из первых рук, можно сказать. Я встречалась с экологистами и беседовала с ними.

– Господи! Если это действительно так, то теперь мне понятно, почему над нашим островом все время появляются вертолеты Экологической службы! Они нас пока не обнаружили, но мы-то их видели и не придавали этому значения, мы считали, что они охотятся за мутантами. А это они, значит, нас искали! Сандра, спасибо вам огромное, это очень важно – то, что вы мне сказали. Вы это должны непременно рассказать нашей матушке во всех подробностях.

– Ладно, давайте готовиться к ночлегу. Я не думаю, что другие мутанты па нас нападут. Они наверняка подстерегают свою добычу в воде, а эту лжемурену мы просто уж очень здорово допекли: сначала у нее под носом, чуть ли не в самом логове, развели в воде туалетное мыло, потом раздразнили запахом свежей крови, а после нахально увели добычу из-под самого носа. Ее можно понять. Но на всякий случай мы будем спать в джипе, задраив двери и окна. А что делать с этим? Столкнем в воду?

– Страшно прикасаться, вдруг эта тварь покрыта ядовитой слизью? А в воде ее останки могут потревожить других мурен, которые, может быть, тоже обитают теперь в бывших Коршуновых норах. Давайте оставим все как есть!

На том и порешили. Мы отвели машины на другую сторону площадки, я достала мешок с грязным бельем, выбрала полотенце похуже, вытащила канистру с водой и принялась очищать переднее стекло джипа, заляпанное зеленой слизью и багровой кровью мутанта. Мать Евдокия тем временем продолжала готовиться к ужину. Когда я закончила свою работу и вымыла руки, она прочла молитву, мы поели и уселись в кабину джипа, наглухо закрыв окна. Спать пришлось сидя, но, кажется, я уже ко всему притерпелась и потому уснула мгновенно, оставив мать Евдокию молиться и сторожить.

Ночью мне приснился сон, похожий на Реальность: будто мы с матерью Евдокией едем в нашем джипе по гладкой дороге темного асфальта с белыми полосами по краям. Обгоняя нас, проезжают разноцветные машины, и у каждой видно в окно круглое рулевое колесо, за которым сидит то девушка в ярком платье с длинными волосами, то мужчина в цветной майке или белой рубашке, а на задних сиденьях машин сидят веселые ребятишки в пестрых одежках, они нам улыбаются и машут руками; мы проезжаем городки, где под каждым окном в деревянном ящике растут цветы, а стены домов увиты плющом или виноградом, и вслед нам весело звонят колокола церквей; мы пролетаем насквозь деревушки, где каждый дом выглядывает из своего садика, как из корзинки, полной цветов и зелени; мы едем вдоль пляжа, где на солнце лежат почти раздетые загорелые люди, а по воде скользят лодки с белыми и цветными парусами. «Вот так здесь было совсем недавно, перед приходом Антихриста. Потеряв Бога, люди потеряли и все радости, какие были в их жизни», – говорит мне во сне мать Евдокия. Я проснулась и провела в темноте рукой по лицу – оно было мокрым от слез. Потом я снопа уснула и снов больше не видела.