Толковая Библия Лопухина. Ветхий Завет - Александр Павлович Лопухин

обещана была новому предводителю народа израильского — доблестному и испытанному воину Иисусу Навину.

XXIV. Иисус Навин, завоевание Земли обетованной и разделение ее. Религиозное одушевление израильского народа

Славный преемник Моисея происходил из колена Ефремова и был одним из тех двух мужественных и преданных Моисею людей, которым одним только дано было из всего народа, выведенного из Египта, увидеть Землю обетованную. При выходе из Египта Иисусу Навину было около сорока пяти лет, и, таким образом, ко времени вступления в Землю обетованную на его плечах лежала уже тяжесть восьмидесятипятилетнего возраста. Но подобно великому своему предшественнику, Иисус Навин и в этом возрасте был еще полон сил и неустрашимого мужества и вполне отвечал высоте своего положения. Как ближайший сподвижник Моисея, он вполне был знаком со всем относящимся к управлению народа и потому не нуждался в подробных наставлениях. Для него достаточно было одного божественного слова: «Будь тверд и мужествен», чтобы всецело посвятить себя исполнению возложенной на него задачи — завоевания Земли обетованной.

Последний стан израильтян находился в Ситтиме, у горы, на которой почил Моисей. Местность кругом изумляла своей роскошной, чисто тропической растительностью, поддерживаемой множеством журчащих повсюду ручьев. От Земли обетованной их отделял лишь Иордан, за которым во всем своем великолепии красовались горы и холмы земли, текущей молоком и медом. Но она не была совершенно открыта для них. Прежде всего нужно было перейти сам Иордан, а затем верстах в двенадцати от него высились грозные твердыни Иерихона, который как бы держал в своих руках ключи к Земле обетованной. Поэтому нужно было исследовать как место перехода чрез Иордан, так и особенно состояние Иерихона. С этой целью Иисус Навин отправил двух соглядатаев, которые должны были тайно проникнуть в Иерихон и разведать о состоянии как его, так и окружающей страны. Пробираясь к Иерихону, соглядатаи, наверно, изумлялись роскоши и богатству окружающей местности, которая и теперь поражает щедростью даров своей природы. Пальмовые рощи и бальзамовые сады наполняли воздух чудесным ароматом, и вся местность звенела от щебетания множества самых разнородных и редких птиц. В самом Иерихоне собрано было множество богатств, как естественных, так и промышленных, и взятие его обещало богатейшую добычу. Но город был одним из самых сильных в стране, и граждане его были настороже. Чтобы не навлечь на себя подозрения, соглядатаи, тайно проникнув в город, остановились на самой его окраине и нашли приют у некой Раав, которая содержала на окраине города, в самой городской стене, нечто вроде гостиницы, но настолько грязной и сомнительной, что и сама содержательница пользовалась в городе худой славой блудницы. Несмотря на все предосторожности соглядатаев, иерихонцы, очевидно находившиеся в страшной тревоге и бдительно следившие за всеми подозрительными личностями, узнали о их присутствии и донесли царю, который тотчас же потребовал выдачи их от Раавы. Но она, пораженная рассказами о чудесах, сопровождавших шествие израильтян к Земле обетованной, и признавая превосходство их Бога, скрыла их в снопах льна у себя на кровле и тайно выпустила их через окно стены за город, направив их совершенно по другой дороге, чем по которой отправились в погоню за ними иерихонцы. Предчувствуя неминуемое падение города, она взяла с соглядатаев обещание пощадить ее и ее родню во время взятия города, условившись, что знаком ее дома, в отличие от других, будет служить та самая «червленая веревка», на которой она спустила израильтян за стену.

Иисус Навин оставляет в живых Раав.

Благополучно возвратившись в стан, соглядатаи известили, что как жители Иерихона, так и другие народы поражены ужасом от побед израильтян, и Иисус Навин на следующее же утро приказал двинуться за Иордан. Это было время жатвы пшеницы (в апреле), когда Иордан обыкновенно выступает из берегов благодаря таянию снегов на горах Антиливана, и потому переход через реку был более затруднителен, чем во всякое другое время. Но когда, по особому откровению, священники, несшие ковчег Завета во главе народа, ступили в реку, воды в ней разделились, верхняя часть стала стеной, а нижняя стекла в Мертвое море, так что образовался сухопутный проход на ту сторону. Священники двинулись с ковчегом на середину русла реки и стояли там, как бы сдерживая воду, пока не перешли чрез реку все израильтяне. В ознаменование этого чуда двенадцать избранных мужей взяли из русла двенадцать камней, из которых потом воздвигнут был памятник в Галгале перед Иерихоном, где израильтяне остановились станом по переходе Иордана, а из других двенадцати камней, взятых на суше, поставлен был памятник на том самом месте, где стояли священники с ковчегом Завета. В Галгале устроен был укрепленный лагерь, который сделался не только местом продолжительной стоянки, но и опорным пунктом для завоевания. Там израильтяне в сороковой раз по исходе из Египта совершили Пасху, и так как во время странствования по пустыне, вследствие постоянных тревог и бедствий, по необходимости часто оставляем был без исполнения закон об обрезании, то перед совершением Пасхи на почве Земли обетованной народ должен был исполнить этот закон, и весь мужеский пол был подвергнут обрезанию. Тут же прекратилась и манна, которой доселе питался народ, и теперь он должен был питаться уже плодами самой Земли обетованной.

Наконец нужно было приступить ко взятию страшных твердынь Иерихона. Когда Иисус Навин осматривал укрепления вражеского города, он вдруг увидел перед собой человека с обнаженным мечом в руке. «Наш ли ты или из неприятелей наших?» — спросил его храбрый вождь. «Нет, я вождь воинства Господня», — отвечал незнакомец. Иисус Навин в благоговении пал ниц и получил откровение о том, как может быть взят Иерихон. Согласно этому высшему указанию, Иисус Навин велел священникам выступить с ковчегом Завета и нести его вокруг стен Иерихона, причем семь священников должны были идти перед ковчегом и трубить в трубы, а вооруженные воины молча идти впереди и позади ковчега. Шесть дней обходили они так город по одному разу — к великому изумлению иерихонцев, которые, конечно, ожидали приступа на город. В седьмой день шествие повторилось семь раз, в конце последнего обхода вдруг раздался потрясающий возглас безмолвного дотоле народа, и страшные твердыни Иерихона пали от чудесного сотрясения, оставив город совершенно беззащитным перед израильтянами. Все жители, кроме Раавы и ее сродников, были истреблены, сам город разрушен, и произнесено было проклятие на всякого, кто бы попытался построить его вновь. Раав за свою веру во всемогущество истинного Бога была награждена принятием ее в общество избранного народа. И