Эксгумация - Даниэль Жирар

— Иногда, — ответила мать, кивая.

Анна ощутила прилив сочувствия. Ее мать была далеко не старой, но она хоронила последнего члена их семьи своего поколения. Конечно, это заставляло ее обостренно почувствовать себя смертной, как будто она была следующей на очереди.

— Какие еще симптомы?

— У меня болят колени и спина…

Анна молчала, ожидая услышать что-то, что указывало бы на болезнь. То, что описывала мать, — просто старческие недомогания.

— Почему бы нам не вернуться в дом Авы? Мы найдем тебе комнату, поговорим о том, что происходит. Ты можешь решить утром.

— О нет. Поезжай одна. Я останусь в отеле.

Шварцман резко втянула в себя воздух.

— Что?.. Я думала, мы остановимся у Авы. Мы обе.

Мать принялась рыться в сумочке. Прошла минута. Наконец она вытащила связку ключей и вложила их в ладонь дочери.

— Можешь заночевать там, Аннабель. В любом случае, дом теперь твой. А я не могу. Слишком много воспоминаний. Я просто недостаточно здорова, чтобы войти в тот дом.

Шварцман уставилась на мать. Когда она была маленькой, та редко бывала в Чарльстоне. Более того, после того как она закончила начальную школу, мать не появлялась там вообще. Во время каникул в Гринвилл всегда приезжала Ава. Почти тридцать лет назад…

— Что за воспоминания?

— Ты в курсе, что твои бабушка и дедушка хотели, чтобы мы устроили свадьбу в этом доме? Они хотели, чтобы служба прошла здесь, в храме.

— Я думала, что служба состоялась в нашей церкви в Гринвилле, а прием — в загородном клубе.

— Так и было. Я бы никогда не вышла замуж в любой другой церкви, но Ава и твои бабушка с дедушкой хотели сделать по-своему.

— И это тебя расстроило.

— Конечно, это меня расстроило. Это было ужасно.

— И по этой причине ты не хочешь остановиться там?

Мать очередным взмахом руки отмела эту идею.

— Плюс в доме будет ужасно пыльно. Там всегда было пыльно и сыро. Мне никогда не было там комфортно.

— Я не хочу ночевать там без тебя, — призналась Шварцман. — Если хочешь, я могу остановиться с тобой в отеле.

— Не глупи, Аннабель. Ты справишься без меня.

— Мама, там была убита Ава.

— Но полиция впускает нас в дом. Если они не беспокоятся, то чего бояться нам?

Анна в упор смотрела на мать. Больше всего на свете в эти минуты ей хотелось материнской любви. Крепких, обнадеживающих объятий, сигнализирующих: «Я всегда буду рядом с тобой. Несмотря ни на что. Ты всегда можешь прийти ко мне домой».

Увы, ее мама была не таким человеком.

— О, Аннабель… Я вижу, ты во мне разочарована.

— Нет, — быстро сказала она, пытаясь подавить неприятный всплеск эмоций и желание сказать «да». — Нисколько. Просто я хочу…

Быть твоей дочерью. Быть с тобой. Рассказать о моем раке.

— Я просто хочу побыть с тобой.

Анна почуствовала, как на глазах у нее выступают слезы, и поспешила сморгнуть их.

— Боюсь, у меня нет сил. Мне нужно прилечь. — Мать похлопала ее по ноге. — Надеюсь, ты понимаешь, дорогая. Не так ли?

— Конечно.

Как глупо желать, чтобы мать стала той, кем никогда не являлась. Этим человеком для Шварцман была Ава. До Авы — отец.

— Прими то, что мать может предложить, — сказала она себе.

— А если я приеду в отель чуть позже? Мы могли бы поужинать вместе?

— Хорошо, — согласилась мать. — Звучит прекрасно.

— В шесть часов?

— Не возражаю. Но если у тебя другие планы, не беспокойся обо мне, дорогая.

— Других планов у меня нет и вряд ли будут. Встретимся в ресторане отеля в шесть часов.

— Хорошо, договорились. Меня это устраивает.

К обочине подъехало такси, и мать встала со скамейки.

— Ты вызвала такси?

— Мне его вызвал мистер Вулворт.

Вудворд. Мать забыла его фамилию. Она стареет.

— Увидимся через несколько часов, — сказала Шварцман.

— Отлично, дорогая. До скорого.

— Я люблю тебя, мама.

— Да, дорогая. Я знаю, что ты меня любишь, и я люблю тебя.

Не оглядываясь назад, мать положила сморщенную руку на дверную ручку, открыла дверь и медленно села в такси.

Чарльстон, Южная Каролина

Харпер узнала племянницу Авы Шварцман, как только она вошла в похоронное бюро Вудворда: та была худой и высокой, как и тетя. Прямые плечи, которых едва касались волнистые темные волосы. Из-под плаща выглядывали спортивные леггинсы для йоги и толстовка с капюшоном. Одежда для дороги. Харпер предположила, что племянница Авы приехала в бюро прямо из аэропорта.

Харпер отступила в сторонку. Аннабель Шварцман и немолодая женщина разговаривали, стоя рядом с белым гробом. Племянница повернулась в профиль, и Харпер увидела, что у нее точно такой же нос, как и у ее тети. А вот пухлые губы и большие светлые глаза были копией женщины с ней рядом. Ее матери. Харпер уже знала, что племянница Авы — единственный ребенок в семье.

К ней подошел Ти-Джей Вудворд.

— Золовка и племянница Авы Шварцман. Они уже сделали выбор, так что не стесняйся. Можешь подойти к ним.

Харпер заколебалась. Да, ей было о чем расспросить родственников Авы, но появление в похоронном бюро — не самый деликатный способ вступить в контакт. Ее собственная мать пришла бы в ужас. Детектив решила, что просто представится и попросит позвонить ей в удобное для них время. И будет надеяться, что это удобное время наступит довольно скоро.

Младшая Шварцман наклонилась к матери. И пока она говорила, миссис Шварцман смотрела только на гроб. Женщины не касались друг друга, но здесь, на Юге, это было частью воспитания. Не говоря уже о том, что горе порой творит с людьми странные вещи.

Tи-Джей стоял с ней рядом, хотя, как владелец похоронного бюро, он наверняка уже не раз наблюдал за проявлениями людской скорби.

В старших классах Ти-Джей был нарушителем спокойствия. Школьная болтовня у шкафчиков была полна сплетен о выходках Ти-Джея и его приятелей: их герой пил, курил травку и время от времени устраивал разгром в похоронном бюро своего отца. Даже сейчас очень мало что в его внешности соответствовало статусу солидного владельца похоронного бюро: высокий и тощий, с копной волнистых светлых волос, которые только начинали седеть. Пытаясь придать себе более серьезный и зрелый вид, Ти-Джей отрастил бородку и усы, что было не самым удачным решением. Он так и не остепенился и имел привычку встречаться с женщинами, которые с каждым годом были все моложе и моложе его. Харпер подозревала, что он до сих пор покуривает травку.