Книга 2. Бич Божий. Крест и полумесяц - Руслан Ряфатевич Агишев

император, размахивая кулаками. — Где? Идут! Господи, идут! Сделали милость! — император уже стоял у окна. — Сейчас посмотрим на этих красавцев.

Заложив руки за спину, он быстро вышел из кабинета. Следом увязался Ринат, уже понимая, какую картину они сейчас увидят на плацу. Правда, увиденное оказалось еще «чудесатее».

— Столица… — с характерной интонацией протянул Ринат, а затем сплюнул на брусчатку. — Совсем зажрались, черти. Вас бы всем скопом в горы отправить на пару месяцев — под пули, под камни, под дождь и снег…. Элита, б…ь!

На площади собралось около трех или даже четырех сотен гвардейцев, разных полков, стоявших отдельными группами. Взгляд сразу же цеплялся за помятые лица, круги под глазами, царапины или даже синяки. У одного приклад ружья расщеплен, у второго ножны сабли висят почти до самой земли, у третьего штык ружья погнут. Все это больше на банду махновцев походило, чем на элиту русского воинства. Видно, что храбрости, удальства не занимать, а вот дисциплины и порядка почти нет.

Ринат, вдобавок, был готов побиться об заклад, что редкий из собравшихся на площади гвардейцев имел запас патроном, пороха и продовольствия. Скорее всего, побросали в подсумки, что было под рукой, и побежали. Может у кого, вообще, в подсумке бутылка вина с закуской, а не воинские припасы.

К вечеру, конечно, большая часть личного состава полков собралась. Стройные шеренги вытянулись по всей площади, стоявшие гвардейцы боялись лишний раз вздохнуть. Офицеры, чувствуя за собой провинность, вообще, казались каменными статуями.

Отсутствовала почти десятая часть. У большинства не было никаких припасов. На шесть полков было в наличие лишь две артиллерийские батареи с шестью ядрами на ствол.

Вдобавок ко всему этому, по столице поползли слухи о вражеском вторжении. Болтали такое, что волосы дыбом вставали. Мол, английская эскадра уже подходила к петербургским фортам, австрийский корпус обходил город с запада. Естественно. Это вносило еще большую неразбериху в исполнение объявленной государем военной тревоги…

— И что? Что делать? — император был едва не раздавлен. Ведь, это было дело всей его жизни. Именно армия с ее прусским порядком, жёсткой системой наказаний и поощрений, с четким пониманием целей и задач, была его идеалом, в соответствие с которым он стремился выстроить и государство Российское. Это была его мечта, казавшаяся очень и очень близкой, достижимой. А что в итоге? В итоге полнейшая профанация и подражательство, за которыми ничего и не было. — А что же эти скоты? В глаза врали мне, получается. Развалили все, а мне красивые сказки рассказывали?

Ринат грустно кивал. Все так и в это, к сожалению, беда многих государей. Им редко говорят правду, страшась их гнева. Обманывают, приукрашивают, искажают действительность, избегают проблем. У них всегда все гладко, все чисто и хорошо. Реальность же нередко прямо противоположна. Но не говорить же императору об этом. Легче ему всё равно не станет. Здесь нужно лишь отрезвляющее действие, тяжёлая и нудная работа над ошибками. Другого рецепта просто не существует.

— Дашь мне, Ваше Величество, карт-бланш, через полгода получишь такой полк, что армии будет стоить, — Ринат решительно подошёл к императору. Сейчас у него появлялся реальный шанс радикально повлиять на историю своей страны. Начав с армии, что всегда была становым хребтом России, он мог такого наворотить… — Я костьми лягу, чтобы сделать из них лучших солдат в мире. Главное я точно знаю, что нужно делать. Ведь я видел тех, от поступи кого вздрагивал этот мир. Не сомневайся, Ваше Величество, сделаю.

Испытывающе оглядев его, император махнул рукой. Мол, чего уж теперь, бери этот самый карт-бланш и пользуйся им на здоровье.

— Вот, выбирай любого, — Николай Павлович пошел прямо к строю гвардейцев, которые стояли навытяжку. В первого же попавшегося детину, высоченного гвардейца с пройдошистом лицом, резко ткнул пальцем. — Хоть всех бери! Все равно одни пьяницы и гуляки! — кричал император, тыкая в очередного гвардейца. Те аж отшатывались назад, когда императорский палец едва не протыкал их. — Воины кабацкие, трактирные… Тьфу!

Наблюдая это, Ринат страдальчески морщился. Совсем ему это предложение не нравилось. Как можно ему с гвардией работать? Кто он и кто в столичных полках служит? Он бессермен, горец, не дворянин, и, вообще, никто для местного дворянского сообщества! В гвардии же служили сплошь дворяне таких голубых кровей, что голубее нет: бароны, графы и князья. Пока с ними со всеми договоришься, десяток березовых дубин обломаешь об их головы и спины. Словом, гвардия для его планов совсем не годилась.

— Благодарю вас, Ваше Величество. Думаю, начать лучше с самого обычного полка, стоявшего где-нибудь на границе, например, на Кавказской военной линии, — предложил Ринат. Объяснил императору все нюансы про тайну и норов дворян их гвардии, чем сразу же его и убедил. — К тому есть такая идея, что вамобязательно по душе придется. Через полгода проведем смотр, военные игры, на которых посмотрим, чей полк лучше — мой или гвардейский. Как такое?

Император пришел в восторг от этой идеи. Приосанился, оглядел окаменевший строй и громко закричал:

— Слышали, горе-воины? Сроку вам даю полгода! Чтобы за это время не бражничали, не гуляли, а воинскими упражнениями занимались…

Оставшееся до своего отъезда время, Ринат провел с императором. Тот ни на минуту не отпускал его от себя. Обложившись многочисленными блокнотами, листами и книгами, все продолжал и продолжал спрашивать о будущем. Его интересовалось, казалось все на свете: каких лошадей запрягали в армии в будущем, чем кормили в сиротских приютах, как освещали улицы в столице, какие болезни лечат, а какие нет. Несколько раз, когда уставал спрашивать о серьезном и важном, задавал довольно курьезные вопросы: носят ли бабы в России будущего или нет, много ли детей в семьях, наказывают ли за прелюбодеяние. Рассказывая об этой «клубничной» сфере, Ринат чуть увлекся и на эмоциях выдал про новые веяния прогресса в сексуальном просвещении — про сотни гендеров, про трансвеститов, про беременных мужиках и других мерзостях.

— Что? Содомиты правят балом на православных землях? — схватился Николай Павлович за голову. В глазах сверкала ярость, вздымалась грудь от возбужденного дыхания. — Содомию развели? Содом и Гоморра? Бреешь⁈ — драчливым петухом наскочил он на Рината, едва не грудки его хватая. — Не бывать этому! Никогда не бывать!

Сильно взъярился. Раскраснелся, кулаками стал размахивать.

— Что же вы их к ногтю не прижмете⁈ Уд резать нужно под самый корень таким! Самих же в Сибирь! В Сибирь к медведям! — топал он ногами. — Может и православную веру забыли?

От греха подальше, Ринат рта больше не раскрывал. Больше отмалчивался. Не дай Бог, императора от инсайдов будущего кондратий хватит. Запросто ведь может.

—…Чтобы трудилось на благо наших народов легче, — перед прощанием по-доброму улыбнулся Николай Павлович. Они шли в окружении многочисленной свиты, на лицах которой до сих пор не проходило шоковое состояние от последних событий. Ведь, не каждый день со своих должностей летят, как драные коты, десятки генералов, действительных и тайных советников. Это же представители известнейших дворянских фамилий. — Жалую тебя князем Кавказским и полковником лейб-гвардии Семеновского кавалергардского полка. Получай во владение бывший дворец графа Воронцова в Петербурге, — кто-то из свиты при этих словах громко и завистливо вздохнул и что-то уныло пробормотал. Если бы не император, многие высказались бы гораздо жестче, обружив на Рината проклятья.

Уже вечером с ворохом разных верительных документов, что по силе и эффекту больше напоминали мандаты революционного времени, Ринат отправился назад, на Кавказ. Позади его черной кареты в сопровождении скакал целый взвод лейб-гвардии Семеновского кавалергардского полка, который теперь ему полагался по статусу.

— Значит, господин, замириться придется с белым царем? — косясь на столь внушительное сопровождение, спрашивал Наиль. Сам то и дело хватался за рукоять шашки, словно готовился вступить в схватку. — Войне конец?

Ринат кивнул, задумчиво смотря в окно кареты. Видит Бог, он прекрасно понимал своего товарища и сотни таких же горцев, для которых война с русскими была делом всей жизни. Что теперь будет с ними? Что они должны будут делать, как жить дальше? Ведь, горцы — воины и другого они не умеют. Становится крестьянами, кузнецами и охотниками? На все эти вопросы нужно было ответь ясно, четко и однозначно, иначе жди беды.

—…Не беспокойся, дружище,