Корень зла - Александр Варго

– О, мы так рады, что вам понравилось наше блюдо, – обрадовался халдей, – а то мы уж начали расстраиваться – вы так долго его ели.

– Безумно вкусно, – улыбнулся Артем, – а главное, способствует мозговой деятельности.

Настроение после трапезы поднялось. Он заказал маленькую рюмочку французского коньяка, чем привел официанта в полное умиление (притворялся, наверное, сволочь), стал приводить в порядок разбежавшиеся мысли. То, что у него в наличии картина, оказавшаяся неподделкой, безусловно, козырь, вот только на хрена ему этот козырь? Обратиться в Интерпол? В местный аналог ФСБ? А как он, кстати, называется, этот аналог? Ну что ж, в таком случае в список его врагов плавно перекочует не только контора господина Ватяну, но и контора господина Ангерлинка, Гергерта и иже с ними. А это автоматически означает, что жить Артему остается с гулькин нос. Никто не поверит. Но картину, ясное дело, изымут. Еще бы не изъять…

Городок маленький, его наверняка ищут и вскоре с радостью найдут. Он сам к ним придет. Вот только не сразу… Он подозвал официанта, представился приезжим и поинтересовался, какие удовольствия предусмотрены в этом заманчивом уголке старушки Европы для гостей города. Вопрос поставил официанта в тупик. Он задумчиво почесал вихрастый затылок. Оказалось, что в городке нет ни казино, ни прочих игорных заведений, ни пляжей, ни концертных залов, ни приличного кинотеатра, ни стрип-бара.

«Господи, – подумал Артем, – как же они тут живут?»

– Может, еще кофе? – сконфуженно спросил официант.

– Лучше коньяк, – пробормотал Артем, – двойной. И пусть в нем утонут все мои корабли…

Последняя фраза была произнесена на русском, что немного озадачило официанта. Но он проворно исполнил «последнюю волю» клиента.

– Если хотите, месье, пойдемте со мной. Будут вам развлечения, – тихо произнесла сидящая за соседним столиком девушка. Она уже давно пытливо поедала его глазами.

Артем вздохнул. На агентессу темных сил это божье создание явно не тянуло. Молчим, как говорится, поручик… Двойным коньяком уже не обойтись. Как минимум, бутылка. Нет, он, конечно, понимает, что девушки разные нужны, и было бы очень скучно жить, если бы все женщины были одинаково красивы…

«Она красивая, – подумал он с тоской, – она просто ИНАКОкрасивая».

– Официант, – щелкнул он пальцем, – то же самое, и в два раза больше.

Божье создание с насмешливой грустинкой наблюдало, как изысканное пойло пропадает в луженой русской глотке.

– Вы русский? – спросила девушка.

– Есть немного, – крякнул он.

– Вы так много пьете…

– Согласен, – икнул он, – это национальное. У нас в России даже сажень – косая.

– То есть? – она нахмурилась.

– Фразеология, – отмахнулся он, – куда пойдем, девушка? Меня зовут Арти.

– А меня Анна-Мария, – она подумал и добавила: – Через черточку. Прадед был русским белогвардейцем, бежал за Врангелем из Севастополя. А мама – вылитая немка. Не бойтесь, я не проститутка, – тихо вымолвила девушка, и узенькое невзрачное личико осветилось улыбкой, – я работаю в пыльном архиве муниципалитета, сегодня выходная, живу на соседней улице и давно уже не была замужем…

«Не дрейфь, – подумал Артем, – не так страшен квадрат, как его нарисовал Малевич. А вдруг это и есть твоя радости скупая телеграмма?»

– Приглашаете в гости? – на всякий случай уточнил он.

– Приглашаю, – она кивнула, – я же вижу, что вам некуда пойти, вы сильно опечалены, нервничаете, чего-то боитесь, но по вашему лицу видно, что вы не сделали ничего противозаконного. Можете взять с собой немного коньяка – если вам так нравится этот напиток…

Он вернулся в этот грязный мир, когда практически стемнело. Закурил, пустил в потолок густую дымную струю. Тошно стало. Он раздавил сигарету в пепельнице, дотянулся до бутылки, где на донышке оставалось на полпальца. Встал, узрел свое смурное отражение в зеркале напротив, отвернулся. Завесить надо все зеркала, чтобы не видеть эту похмельную рожу…

Он был полностью выжат, вычерпан и обескровлен. Артем Белинский на поверку оказался мумией.

– Где я, господи… – стон вырвался из самого сердца. Он обхватил голову руками, изобразил кручинушку.

Что-то завозилось под одеялом, выбралась заспанная мордашка, ткнулась ему под ребро. Теплая рука обняла за пояс.

– Ты забыл, как называется этот город?

– Помню, – буркнул он, – Бодун-Бодун. – Разве? – удивилась Анна-Мария. – А ты не ошибаешься?

– Не ошибаюсь. Так называются любые города и курорты, где отдыхают русские.

Он дотянулся до своей одежды, начал облачаться.

– Уже уходишь? – печально спросила девушка.

Он повернулся, крепко обнял ее и поцеловал в горячие губы. Она была хорошей девушкой. Он искренне не хотел с ней расставаться. Но разве дело в девушке? Дело, собственно, в мальчиках.

– У тебя большие неприятности, – скорбно вымолвила Анна-Мария, – ты даже ни словом о них не обмолвился.

– Зачем? Это мои неприятности, я никому их не отдам.

– У тебя… есть враги в этом городе?

– Да, – улыбнулся он, – но их осталось совсем немного.

– Ты придешь еще?

– Я постараюсь.

– Но ты уж хорошо постарайся, ладно?

– Я буду стараться изо всех сил, – уверил Артем и покинул гостеприимный чистенький домик с флюгером на крыше и видом на заросшее камышами озеро. Он был уверен на сто процентов, что больше никогда сюда не вернется.

Самое время сдаваться. Он добрался до проезжей части, поймал такси, которое в этом городке появлялось по мановению волшебной палочки, стоило лишь невзначай пошевелить рукой, расположился с удобством на заднем сиденье, озвучил адрес:

– Мон-Пегасс, девяносто шесть, пожалуйста.

Он стоял у входа в гостиницу «Сезанн» и абсолютно ничего не чувствовал. Хоть бы кроху печали или злости – ничего. Только похмелье. Все усилия насмарку, кругом одни тупики, но это было ясно с самого начала, он знал, чем кончится безумный демарш. Если вокруг него такие умельцы, то за ним следят весь день, не нарушая чинную тишину городка, зная, что никуда он не денется.

Ах, как хочется вернуться в городок и куда-нибудь деться…

Начало ночи. Ни одной машины, ни одного прохожего – в этом городке рано ложатся спать. В окнах гостиницы нигде не горит свет, а вот это уже несколько странно. Может, их всех выселили? Или арестовали? Или они вымерли, как динозавры?

Он поднялся на крыльцо, помялся перед закрытой дверью с табличкой «Извините, мест нет». Можно сжечь картину Брейгеля вместе с портфелем и всеми воспоминаниями. Вот смеху-то будет. А его в любом случае прикончат. Он толкнул дверь, которая отзывчиво рассталась с косяком и погрузилась в темноту холла.