Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» - Елена Княжина

– Да какой же он «Пугливый», если ничего не боится?

Встав позади, Карпов вынырнул головой из-за моего плеча и мрачным, загробным голосом сказал:

«Бу!»

Растение тотчас затряслось, резные листья склеились веерами. Оливкоподобные ягоды покрылись толстой рябью, словно броней. Все еще стоя за моей спиной, профессор протянул руку и тронул гроздь. С грозным, воинственным кличем твердые «виноградины» снарядами полетели в меня.

– Ой! Да чтоб вас! – заорала, выставив вперед ладошки.

Теперь я была обеспечена синими пятнами не только на рубашке, но и на коже. А ведь только начало вечера!

– Как я уже говорил… Иногда приходится чем-то жертвовать, – довольно поглядывая на меня, сыпал нравоучениями мучитель. – Сок нужно взять сейчас, из свежесобранных. Пока дойдем до кабинета, ягоды расслабятся и полопаются.

Раздраженная и взвинченная – ух, как я его в эту минуту ненавидела! – я собрала с пола отвердевшие плоды и высыпала в серебряное корытце. Поставив рядом стеклянный графинчик, я вооружилась коротким ножом с острым лезвием, закругленным наподобие когтя. Нервно сковырнув плотную кожицу, выдавила первую ягоду в сосуд.

– Вам следует действовать аккуратнее. Порежетесь, – равнодушно бросил Карпов. Не слишком-то его волновало мое благополучие.

Остервенело распотрошив вторую ягоду, – вот гад, намеренно подставил меня под град разгневанных «пасленов»! – я выдавила и ее.

– Предупреждаю: так вы отрежете себе пальцы. Нож острый.

Третья ягода получила глубокую колотую рану в черное брюшко. Нет, ну можно же было отойти в сторону! Чертов Демон! Ах… Твою ж…

Лезвие соскользнуло на ладонь, проковыряв в ней до тошноты глубокую борозду. Я вскрикнула и выронила нож, быстро зажав рану мокрой тряпкой, лежавшей поблизости. Она тут же пропиталась кровью насквозь. Как же больно! Плотно закусив губу, я едва слышно заскулила.

С удовлетворенным выражением «я же вам говорил» Карпов уставился на мои страдания. Ни один мускул на хладнокровном лице не дрогнул. Равнодушная сволочь.

– Что такое, мисс Дэлориан? Опять ждете жалости? – будничным тоном проговорил профессор, буравя черными льдинками. – Сами виноваты в случившемся.

Кровь просочилась через тряпку и принялась капать на пол. Я обмотала ткань вокруг ладони и сильнее придавила свободной рукой.

– Идите в больничное отделение и разберитесь с этой проблемой. Мари обработает рану. Потом понимайтесь в кабинет. Занятие еще не окончено, – отрывисто проинструктировал Демон. – Оставшийся сок, так и быть, я для вас подготовлю.

В воинственном расположении духа я набросила на плечи плащ и дерганным размашистым шагом потопала по темной дорожке назад в Академию. Будь у меня две здоровые руки, я бы его задушила.

***

Больничное отделение встретило тишиной. Кабинет Мари был заперт, постояльцев не наблюдалось. Ну, точно, чаевничает с Карамзиной – излюбленное вечернее развлечение пожилых леди. Ничего, справлюсь самостоятельно.

Размотав алую ткань, сунула ладонь под струю воды. Кожу обожгло холодом, и я, не в силах больше изображать из себя гордое, терпеливое создание, дала волю слезам. Все равно в полутьме не видно.

– От обиды или от боли?

Резкий, отрывистый голос гулом прошелся по пустой больничной палате.

– А? – непонимающе подняла я заплаканную физиономию.

Карпов стоял на входе и, прищурившись, наблюдал, как кровавые ручьи текут в раковину с моей ладони.

– Слезы.

– Больно, – нехотя призналась я, потрясла рукой и замотала рану стерильной материей.

Начала подкатывать привычная дурнота, лоб покрылся холодной липкой испариной. Но ноги пока держали.

– Сядьте.

Кивнув на кушетку, профессор по-свойски принялся рыться в шкафчиках со снадобьями. Достав четыре бутылька – в двух из которых я узнала жгущийся антисептик и едкую заживляющую мазь, – он направился ко мне. Ох, черт…

– Не нужно, сэр, – с дрожью в голосе пролепетала я, предчувствую эпичную пытку. – Само как-нибудь заживет.

– Сказал будущий врач, истекая кровью...

Согласна, фобии для лекаря не самые уместные. Но я катастрофически не любила боль – ни «входящую», ни «исходящую». Это был мой самый мощный кошмар. Причем боялась я ее как-то дистанционно, заочно, на подсознательном уровне. Когда дело доходило до реальных травм – ссадин, ушибов, – я оказывалась на редкость выносливой и терпеливой. Попади я на консультацию к дипломированному мозгоправу, он бы быстро нашел зачатки зла в детских переживаниях.

Не приняв всерьез мой протест, Карпов взял новый лоскут стерильной ткани и свернул в несколько слоев. Затем плеснул на него понемногу из всех склянок и выжидающе уставился на меня.

– Давайте сюда.

Несогласно замотав головой, я спрятала руку за спину. Огласив кабинет издевательским смехом, Карпов насильно вытащил израненную ладошку и убрал ткань. Рана была изрядной глубины, перед глазами заплясали черные пятна. Демон вооружился лоскутом, смоченным в болезнетворных зельях. В ужасе зажмурившись, я из последних сил выдернула руку обратно и затряслась.

– Успокойся, Анна! – неожиданно рявкнул профессор, и я удивленно захлопала глазами.

Пока отходила от вопиющей фамильярности, он цепко обхватил кровоточащую ладонь и прижал лечебный компресс. Послышалось шипение, повалил дым… Но из ощущений – лишь легкое покалывание. Почти приятное. Да и боль от ранения начала стремительно пропадать. А где все те круги ада, которые предполагалось пройти?

– Иногда, упрямая мисс, можно обойтись и без жертв, – тихо сказал Карпов, все еще крепко зажимая ладонь меж двух демонических лап.

– Как у вас это получилось?

– Добавил обезболивающее, – снисходительно объяснил профессор, – и снимающее раздражение. При обработке поверхностных ран они не положены. Но кое-кому и так сегодня досталось.

– Вы что, в прошлой жизни были врачом? – продолжала недоумевать я, все еще ожидая подвоха от подозрительной заботы.

– Нет. Но долгое время мне приходилось ухаживать за одним человеком. Серьезно больным.

– За родственником?

– За другом, – смутившись, пробормотал в пол Карпов.

Кажется, ему не хотелось даже на секунду терять свое чудовищное лицо.

– Мы сильно отклонились от графика, – глянув на часы, проворчал Карпов и зажег настольную лампу.

Его кабинет встретил привычным запахом старых книг, сушеных трав и выделанной кожи. Поставив на зельеварительный стол колбу с волосками псевдоежа и графин с соком пасленовых ягод, он забрался в свое кресло и с невеселым видом принялся разбирать высокую кипу бумаг.

– Сушеную мелиссу найдете в серванте, нижняя полка. Инструкция на столе, варите… – подавив зевок, пробормотал Карпов.