Проигравшему достается жизнь - Наталья Андреева

Спускаясь вниз, Володя подумал: «Она вернется. Когда-нибудь вернется». Квартиры не бросают. Почему же МаРина отдала ему кукол? А куда с таким довеском? Неизвестно еще, какая в них ценность! Во всех или в одной? И в какой именно? На вид это просто изящные безделушки.

На следующий день Володя приехал в студию и внимательно рассмотрел кукол и даже каждую взвесил в руке. Кажется, он понял, в чем дело. Руки дрожали, когда он нетерпеливо снимал голову с красавицы-брюнетки в костюме полицейского…

Во второй половине дня он поехал в клинику пластической хирургии.

– Что вы хотели? – спросила пышногрудая женщина на ресепшн. Взгляд Володи остановился на бейдже с ее именем: Валентина.

«Георгий Рубенович и Валя, медсестра. Его любовница», – вспомнил он и сказал:

– Я хотел бы поговорить с Георгием Рубеновичем.

– Проконсультироваться? – Валентина глянула на него, оценивая, и кивнула: – Понимаю вас.

В его внешности было что исправлять. Сплошные недостатки: маленький рост, узкие плечи, такое же узкое лицо с острым подбородком и торчащие уши, которые он скрывал за длинными волосами. Это не лечится, если только Владимира Стеценко отправить в плавильню, сделать из него болванку – заготовку и отлить из нее новый человеческий экземпляр. А еще, как выяснилось, есть операция по пересадке лица. Он вздрогнул, вспомнив Ма-Рину. Это же воровство! Воровство и убийство!

– Проходите, пожалуйста, – пригласила Валя. – Первая консультация у нас бесплатная, а дальше по обстоятельствам. Что Георгий Рубенович вам посоветует.

Слова «Георгий Рубенович» медсестра произносила с придыханием, Володя заметил, как билась синяя жилка на ее шее. Георгий Рубенович – это был Валин Бог.

Он оценил лицо бога, как широкое поле деятельности для пластического хирурга: нос ну очень большой. И сросшиеся брови. Бородавка на левой щеке. Узкие губы. Хирург смотрел на него так же, видимо думая об остром подбородке и маленьких, близко посаженных глазах. Об ушах тоже, кажется, догадался.

– Садитесь. Как вас зовут?

– Володя.

– Ну-с, Володя? С чем пришли? Рассказывайте!

Стеценко оглянулся: в кабинете они были одни, Валя ушла. А скорее всего, стоит под дверью, подслушивает.

– Ну-с? – повторил хирург нетерпеливо.

– Могу я говорить прямо?

– Разумеется, можете! Вы затем сюда и пришли! Ну-с? Что вас беспокоит?

«Подбородок или нос? А может, уши?» – Пронзительный взгляд хирурга уперся в его переносицу.

– Осенью вы сделали в своей клинике уникальную операцию: пересадку лица.

Георгий Рубенович вздрогнул:

– Откуда вы знаете?

– Я был знаком с девушкой, которая стала донором, – немного волнуясь, сказал Володя. – Вернее, я знаком с обеими. И с той, которой досталось лицо Рины тоже. С Мартой.

– Послушайте, это был единичный случай! – взмолился хирург. – Просто повезло с донором!

– Повезло?! Да вы ее убили! Рину!

– Вы что, из милиции? – занервничал хирург и тут же полез в карман за пачкой сигарет. Щелкнула зажигалка.

– Нет. Но я любил Рину, – соврал он. – Я хотел бы знать: как она умерла?

– Зачем вам это? – сигарета в сильных пальцах хирурга слегка дрожала.

– Ведь это же убийство! Я хочу знать, кто…

– Я не виноват, – оборвал его Георгий Рубенович. – Поймите, молодой человек, у меня выхода не было. Любовник отказался платить за лечение и уход, я ему звонил. И даже разговаривал с его женой. Меня, грубо говоря, послали. Оба. Потом я звонил ее матери.

– Вы?

– Валя звонила, – с досадой сказал хирург. – Какая разница? Мы даже в милицию обращались, искали адрес матери, ведь Рина указала как место жительства съемную квартиру. Поверьте, я предпринял все усилия, чтобы ее спасти. Но у меня нет таких денег: годами платить сиделке, пока чужая мне девушка находится в коме. Шансов, что Рина из нее выйдет, было мало, я приглашал специалиста. Я сделал все, что мог, – повторил Георгий Рубенович.

– А почему она оказалась в коме?

– Анафилактический шок. – Хирург глубоко затянулся. – Сильнейшая аллергия на антибиотики. Причем, она указала, как аллерген, аспирин. Я лично велел Рине сделать маркеры, чтобы определить, какое именно лекарство является для нее аллергеном.

– Как же так получилось, что в заключении указали аспирин? Ошибка клиники, где она сдавала анализы?

– Не было никакого заключения, – сердито сказал Георгий Рубенович. – Об аспирине я знаю с ее слов. А также об аллергии на какое-то лекарство. Что касается анализов, то они были в порядке. Гемоглобин низковат, но это не повод отказаться от операции по увеличению груди.

– Но у нее же на руках были анализы! Где заключение об аллергии на антибиотики? Куда оно делось?

– Вы меня спрашиваете? Не знаю. Поверьте, я тоже был на грани инфаркта, когда у меня в палате после несложной операции пациентка вдруг начала задыхаться.

– Значит, кто-то хотел ее смерти до того, как Рина оказалась в клинике, – задумчиво сказал Володя.

– А что с ней такое случилось? – напрягся Георгий Рубенович. – Она давно не приходила. Я имею в виду Марту.

– За ней слежка. Причины не знаю. – О кукле Володя пока умолчал.

– Но что она натворила?!

– Не она. Рина. Выясняется, что на модель уже покушались. Заключение об аллергии на антибиотики куда-то пропало. Уверен, что оно было! Получается, что Рину убили! Но тот, кто ее убил, этого не понял, он ведь провожал Рину на операцию по увеличению груди и не знал о том фокусе, который выкинули вы. Увидел Марту и подумал, что Рина выжила! И все началось сначала! Зачем вы дали Марте документы Рины? Ее вещи?

– Надо же было девушке помочь. У нее проблема: деньги в ячейке, а в паспорте совсем другое лицо. Рина, то есть Марта, никак не может их оттуда взять. А жить на что-то надо? Я подумал, что она теперь может стать моделью, вместо Рины.

– Заботитесь о ней, значит. Ценный экспонат, да? Сначала искалечили, а теперь…

– Слушай, ты кто такой, чтобы мораль мне читать?! – вскочил хирург. – В милицию хочешь пойти?! Иди, дарагой. – Георгий Рубенович разволновался и стал говорить с акцентом. – Что хочешь от меня? Дэньги? Сколька?

– Хочу знать, кто ее убил.

– Дурак ты! – сердито сказал Георгий Рубенович. Потом дрожащими руками достал еще одну сигарету, закурил, после чего немного успокоился, сел и вдруг предложил: – Хочешь, я тебе операцию сделаю? Бесплатно? Нос новый хочешь? А уши?

– Ага! Вы меня усыпите, а потом, как Рину – в кому! И разберете на запчасти. Лицо-то у меня, может, ни на что не годится, но на здоровье не жалуюсь. Вдруг у вас кто-то в очереди за почкой стоит?