Красавица-чудовище - Ольга Володарская

Нора употребила бы другое слово. И оно характеризовало бы положение Викентия более точно. Вот только он не ругался матом.

Он вынул руки из карманов. Обхватил ими голову. Как ни странно, они не дрожали, но были ледяными.

– Вы арестуете меня? – сдавленно проговорил Бородин.

– Нет. По крайней мере, не сейчас.

Викентий поднял глаза на майора. Он это серьезно или…? «Тонко» шутит?

– Я считаю вас человеком неглупым, – продолжил майор. – Это по меньшей мере.

– Уровень моего интеллекта сто сорок пунктов. Так что я, бесспорно, не дурак.

– Вот и я о том.

– Вы к чему клоните, майор?

– Разве умный человек оставит отпечатки на орудии убийства? Вы хирург. Вы привыкли работать в перчатках.

– Они, бывает, рвутся, – подала голос Нора.

– Согласен. Но случись так, Викентий протер бы рукоятку, перед тем как выбросить скальпель.

– А если он не заметил, что перчатка порвалась? Она же тонкая, хирургическая.

– Отпечатки очень четкие. Оставленные несколькими пальцами. Мне кажется это подозрительным.

– Подстава? – спросил Бородин.

– Очень похоже.

– Но где злоумышленник мог раздобыть скальпель с моими отпечатками?

– Вот вы и подумайте на досуге.

– Позвольте, я еще посмотрю на него?

Карели подвинул улику Викентию. Тот взял скальпель в руки (естественно, не вынимая из пластика). Повертел, рассматривая. – На нем нет никаких отметин, – сказал Карели. – Если вы ищите их. Царапин, зазубрин, искривлений.

– А это что? – спросил он, указав на бурое пятнышко на лезвии.

– Кровь Виолы Лебедевой. Ее немного ранили.

– Только ее?

– Да.

– А в других случаях тоже скальпели на месте преступления находили?

– Ни разу. Но, по мнению нашего эксперта, три жертвы убийцы…

– Дока! – ввернула Нора. Карели посмотрел на нее с неодобрением. – И что же они, его жертвы…?

– Убиты другим скальпелем с менее изящным лезвием.

– Все это не доказывает того, что я не причастен к этим смертям, а также к нападению на Виолу, – с горечью проговорил Бородин. – Улики, пусть и косвенные, указывают на меня. И я с ужасом жду того часа, когда вы мне предъявите обвинение.

– Я на вашей стороне. Поэтому вы еще на свободе. Но еще одна улика, и мы вас закроем. За нападение на Виолу Лебедеву точно.

– А если Вики представит алиби?

– Он не смог сделать этого. Увы.

Нора подошла к Бородину, обняла его за шею, потрепала по волосам.

– Какой ты у меня дурашка, – проворковала она. – Готов рисковать свободой ради меня…

Викентий посмотрел на бывшую супругу с недоумением. Что за игру она затеяла?

– Товарищ майор… Или вы господами стали, как превратились в полицейских?

– Хоть горшком назовите, только в печку не ставьте. – Похоже, бывшие милиционеры и нынешние полицейские сами не знали, как хотели бы, чтоб к ним обращались. «Товарищ» уже неуместно, а «господин» непривычно. – Так что вы хотели сказать мне?

– Вики был со мной в ту ночь. В нас неожиданно вспыхнули былые чувства. И мы как упали в койку в десять вечера, так только утром из нее вылезли. А скрывал Вики это от вас, потому что не хотел подставлять меня. Дело в том, что у меня есть жених. И он крайне ревнив!

«Интересно, у нее правда кто-то есть? – рассеяно подумал Викентий. – Или она врет на ходу?»

– Алиби, подтвержденное супругами и ближайшими родственниками, является довольно сомнительным, – наставительно произнес Карели.

– Я ни то, ни другое. Я бывшая! Считай, посторонняя.

– Для посторонней вы как-то часто бываете рядом со своим экс-супругом. Я вас вижу уже второй раз за три дня.

– Трахаться хочу, – выдала Нора. И Бородин едва не провалился сквозь землю. – Причем именно с ним. Вы не смотрите, что Вики такой сморчок. Он настоящий конь, не то что мой нынешний… – Она склонилась к майору. Ее грудь оказалась на уровне его глаз, и Карели стыдливо отвел взгляд. – Рассказать вам, что он проделывал со мной ТОЙ ночью?

– Мне не нужно. А вот на суде, если потребуется, расскажете. Вы ведь готовы выступить там в защиту бывшего супруга?

– Конечно.

– Вот и славно. Только помните, что за лжесвидетельство тоже наказывают. – И уже Бородину: – У меня пока все. Напоминаю вам, Викентий Сергеевич, покидать Московскую область вам строжайше запрещено. Ваш отъезд будет расценен как бегство, а значит, признание вины.

– Я все понимаю. И не собираюсь бежать. Надеюсь, вы найдете убийцу, и я заживу спокойно.

– Найдем, не сомневайтесь. – Карели встал, кивнул сначала Бородину, затем его бывшей жене и удалился.

Когда за майором захлопнулась дверь, Викентий медленно поднялся. Его взгляд был устремлен на Нору. Она тоже смотрела на него. В глазах алчный блеск. Бородин знал, что он означал…

– Ты это из-за денег? – хрипло спросил он у Норы.

Она покачала головой.

Он ей не верил. Но какая разница? Главное, она его хочет. Желание она никогда не могла скрыть. Ее выдавал тот самый блеск, что зажегся в глазах сейчас.

Бородин шагнул к Норе. Рывком прижал ее к себе. Ее грудь оказалась у него перед глазами…

Эта фантастическая грудь, просто созданная для поцелуев.

Но Бородин, как ни велик был соблазн, к ней губами не припал, а грубо сжал.

Нора едва слышно охнула. Викентий схватил ее за волосы и потянул. Шея Норы изогнулась. В нее-то он впился губами. Шея была ее главной эрогенной зоной.

Бородин схватил Нору за талию, поднял (он был сильным мужчиной, несмотря на худобу) и усадил на стол. Юбка задралась. Под ней тонкие трусики. Викентий сорвал их и без прелюдий вошел в свою бывшую жену…

Так, как она любила!

– Как я по тебе соскучилась, – простонала она, обхватив его бедра ногами.

«Если бы ты знала, как я по тебе», – мысленно ответил ей Викентий. Но вместо этого шлепнул ее по бедру. И это было только начало. Скоро он станет еще более жестким…

– Зачем мы развелись? Дураки… – услышал Викентий и зажал ей рот рукой.

Он и сам знал… что дураки.

Они проснулись одновременно.

Лежали лицом друг к другу и сразу встретились глазами.

– Привет, – прошептал Матвей.

– Доброе утро.