Эхо Древних - Анджей Б.

Улица с жилыми домами закончилась, впереди раскинулась большая площадь. Теперь, чтобы добраться до входа в зиккурат, требовалось пересечь открытое пространство. Но по крайней мере избавились от вероятности, что зверь обрушится на плечи сверху, с крыши. Не сбавляя темпа, побежали дальше. Преследовавшей их твари пока не было видно.

Беглецы преодолели большую часть площади, когда заметили впереди движение. Из-за преграждавших дорогу обломков статуй, пустующих постаментов и упавших откуда-то каменных глыб, одна за другой стали появляться невысокие фигуры.

Существа напоминали людей – прямоходящие, с округлой, чуть вытянутой, головой, с парой рук и парой ног. Маленькие, словно дети, и совершенно голые, с безволосой белой кожей, отражавшей свет Бии.

Вспыхнувшая надежда сменились тревогой, когда удалось разглядеть карликов поближе. Всё-таки назвать их людьми язык не поворачивался. Все они оказались одинакового роста и комплекции, не имели половых признаков. Но самое главное – у них не было лиц. Ни глаз, ни ртов, ни ушей – ничего. Словно деревянные манекены спустились с витрин одежных лавок.

Кевин и Мишек невольно замедлили шаг, даже не представляя, что может сулить встреча с подобными существами. Вдруг они вообще не разумны, или это какие-то ночные хищники, лишь издалека напоминающие людей?

Карлики никак не реагировали – вскарабкавшись на небольшие возвышения, замерли неподвижно, словно ожидая чьей-то команды.

Предположение оказалось правильным. Они действительно подчинялись чужим приказам, и спустя минуту из прохода в стене зиккурата показался хозяин. Нормальный человек, достаточно высокий, с обычным лицом. Одетый в широкую мантию с капюшоном, наподобие тех, что носят жрецы и монахи. В одной руке он сжимал небольшую масляную лампу, свет которой призывно манил, обещая уют и защиту. Незнакомец, заметив чуть притормозивших Кевина и Мишека, энергично помахал им рукой, советуя поторопиться.

Выбор оказался несложным – пришлось довериться нежданному спасителю. Тем более, что позади уже слышался хруст щебня под тяжелой поступью догонявшего зверя.

Мужчины пробежали мимо замерших, словно мраморные статуи, белых карликов, и начали подниматься вверх по ступенькам.

- Люди-кегли…- пробормотал непонятное Кевин.

Когда они добрались до площадки перед входом в здание, Мишек почти задыхался, хватал воздух, как выброшенная на берег рыба, широко открывая рот. Он не был слабым или толстым, но такой бег, да ещё и вверх по ступенькам, кого хочешь выбьет из сил. Кроме Кевина, разумеется – лорд дышал хоть и глубоко, но по-прежнему ровно и спокойно. Встречавший их человек тоже обратил на это внимание и посмотрел на Кевина внимательней. Возможно, даже с подозрением. Впрочем, сам он при ближайшем рассмотрении выглядел не менее странно. Желтоватая, как старый пергамент, кожа на сухом лице не имела морщин, однако назвать её молодой язык тоже не повернулся бы. Прямая спина, благородная осанка, уверенные движения. Тыльная сторона ладони, высовывавшаяся из рукава мантии и освещенная светом лампы, чистая – никаких пигментных пятен. А вот голос звучал старше, не соответствуя внешности – он уже начинал дребезжать, как у старика:

- Прошу за мной. Муляки задержат погоню, - человек говорил на хорошем имперском, даже без южного шарибадского акцента.

- Вы здесь один живете? – спросил первое, что пришло в голову, Кевин.

Незнакомец неопределённо кивнул:

- Можно и так сказать… Отшельник, смотритель руин, жрец…

- Жрец? И какого же бога?

Человек ничего не ответил, уже скрывшись в темной нише дверного проёма. Мужчинам ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Напоследок Мишек оглянулся – внизу, перед началом каменной лестницы, на засыпанной обломками площадке, катался слепленный из тел ком. Беснующаяся темная туша, со всех сторон облепленная белыми наростами. Карлики отлетали в стороны как тряпичные куклы, ударялись о камни, но в тот же миг вставали и снова прыгали на чудовище. Вдвойне жутко было из-за того, что схватка происходила в полной тишине – ни монстр, ни нападавшие не издавали ни звука.

Что было дальше, Мишек не увидел, поспешив вслед за отшельником и лордом укрыться за каменными стенами зиккурата.

Глава 39

Утром колонна свернула с имперского тракта и теперь ноги пленников месили грязь просёлочной дороги. Моросил, не переставая, хмурый октябрьский дождь. Холодные струи барабанили по неприкрытой голове, стекали по лицу, ручейками забегали за шиворот.

Повезло тем, кого забирали из дома и разрешили захватить с собой одежду потеплее. А Грушека взяли прямо на улице. Когда положили мордой в землю, была на нём лишь холщовая рубаха и жалкое подобие кожаного нагрудника. Вырядился как городской стражник при исполнении и гордился собой. Даже не захотел надевать вязаную шапку, предложенную матушкой, – несолидно выглядела, не по-солдатски, вот бы вместо неё настоящий стальной шлем… Дурак-дураком. И что в итоге? Повоевал, герой? Когда всё полетело к чертям, Грушек тоже испугался, чего уж тут скрывать. Сбежал с поста, бросил тяжелый неудобный бердыш, и ломанулся с перепугу куда глаза глядят. А как было поступить иначе, если вокруг разверзся настоящий ад, а рядом не нашлось не то, что командира, но даже одного-единственного напарника? Кто в одиночку выдержит такой кошмар? Когда едкий удушливый дым накатывает стеной, и слышно, как за ним ревёт рвущееся к небу пламя. Где-то там, среди пожара, мучительно гибнут люди, издавая последние жуткие, душераздирающие крики. И вдобавок слышны не менее пугающие вопли паникёров о том, что враг уже в городе.

Слышал, на привале болтали, что надо было стать на колени, изображать радость и приветствовать захватчиков как долгожданных гостей. Якобы несколько торговок так сделали – и их не тронули. И что они не сами такое придумали, а услыхали от знающих людей. Поговаривали, что на самом верху, в городском совете, притаились предатели. Потому и горючие запасы неспроста полыхнули, и кусок стены не враги снаружи взорвали, а изменники с нашей стороны. Они-то и распространяли слухи, чтоб люди не сопротивлялись, а покорились дикарям.

Может оно и на самом деле так было. Иначе кому пришла бы в голову подобная чушь? Это ж надо быть не столько смелым, сколько придурочным. Подумать только: от взрыва рушится стена, враг с боем входит в город, а ты к нему обниматься лезешь. И он такой добрый сразу становится, прям родственная душа, улыбается и подарки дарит. Такие друзья одарить могут лишь дубинкой по башке. Дескать, радуйся, что не копьём в живот – поживешь ещё, если череп не треснет.

Особенно дикарье, которое теперь охраняет колонну – уродливые карлики, разъезжавшие верхом на больших зубастых ящерицах. В плен-то Грушек угодил не к ним, а