Человек-Т, или Приключения экипажа «Пахаря» - Алексей Евтушенко

В дверь продолжали звонить.

Может, случилось что? Блин, как вставать не хочется…

Я встал, накинул на голое тело и халат и пошёл к двери.

– Кто там?

– Леонид, это я, Михаил, папа мальчика Кости, для которого вы достали лекарство. Откройте, пожалуйста!

Разумеется, я открыл. На пороге стоял Михаил, за спиной которого маячил необъятный телохранитель Дима.

– Можно войти? – спросил папа Кости.

– Да, входите. Что-то с Костей?

– Всё по порядку. Дима, жди меня здесь.

– Понял, – голос у могучего Димы оказался неожиданно тонким, и я не удержался от улыбки.

Мы прошли на кухню.

– Присаживайтесь, – сказал я, начиная нутром понимать, что с Костей все, скорее всего, нормально, а этот ранний визит мало приятного мне папы не сулит ничего, кроме проблем и неприятностей. – Вы меня разбудили.

– Так ведь днём вас не застать, – улыбнулся он. – Вот я и решил приехать пораньше. Чтобы, так сказать, наверняка.

– Так с Костей все хорошо?

– Да, спасибо. Лекарство помогло, как и ожидалось. Я к вам по другому делу.

– Ясно. Тогда подождите минуту – я умоюсь.

– Хорошо, умывайтесь, – разрешил он.

В ванной комнате я пустил воду и глянул на себя в зеркало. Оттуда на меня хмуро смотрел несколько встрёпанный, но уже совершенно проснувшийся довольно ещё молодой человек в тёмно-синем банном халате. Небритый.

– Спокойствие, – я постарался ему улыбнуться. – Только спокойствие. Как учил нас Карлсон, который живёт на крыше. Мы, конечно, не Карлсоны, но тоже кое-что умеем.

Я почистил зубы, умылся, не торопясь побрился и вернулся на кухню.

– Чай, кофе?

– Кофе, если можно.

– Отчего же нельзя?

Обычно дома я варю для себя кофе в джезве, но сейчас достал с полки растворимый.

– Итак? – я поставил перед ним полную чашку и уселся напротив. – Я вас слушаю.

Некоторое время он молчал, попивая мелкими глотками кофе и глядя на меня своими прозрачными бледно-голубыми глазами.

Меня помаленьку стала забирать злость. Какого…

– Леонид, – сказал он наконец. – Нам известно, что вы очень э-э… необычный человек. И в этой связи…

– Одну минуту, – перебил его я. – «Нам» – это кому?

– Значит, вы признаете, что человек вы необычный?

– Ерунда какая-то… каждый человек чем-то необычен.

– Вы прекрасно знаете, о чём я говорю.

– Понятия не имею, – пожал я плечами. – Вы, может, и знаете о чём говорите. Я же пока ни черта не понимаю. Опять же, вы не ответили на мой вопрос. Готов повторить. «Нам» – это кому?

– Нам – это мне и моим, скажем так, друзьям.

– Вот уж не думаю, что могу быть интересен вашим друзьям. – я сделал глоток кофе и закурил. – Или у них тоже больные дети, которым срочно нужно достать редкое лекарство?

– Нет. С их детьми, слава богу, всё в порядке.

– Рад слышать. А что же тогда у них не в порядке? Учтите, что бы это ни было, я вряд ли смогу им помочь.

– Почему?

– Потому что я не Санта-Клаус и не Дед Мороз. А также не добрый волшебник. Мне вполне хватает собственных забот.

– Ну, насчёт волшебника, вы, Лёня, пожалуй, прибедняетесь.

– Вы о лекарстве?

– Не только.

– ?

– Хорошо. – он поставил чашку на стол и наклонился ко мне. – Я предполагал, что вы не сразу пойдёте на контакт, поэтому буду откровенен…

– Давно пора, – я растянул губы в резиновой улыбке.

– Так вот. Мне всё известно о ваших необычайных, я бы даже сказал фантастических способностях. Неужели вы думали, что подобные вещи можно долго хранить в тайне? В общем, я предлагаю вам сотрудничество.

– Не понимаю о чём вы говорите, – я постарался как можно более естественно пожать плечами. – Какие такие фантастические способности? Извините, Михаил, но вас кто-то ввёл в заблуждение.

– Бросьте, Лёня. Я уже понял, что личность вы вполне самостоятельная и собственную свободу цените весьма высоко. Что ж, я сам такой и поэтому весьма вас за это уважаю. Но. Мне не очень хочется в этом признаваться, однако, вы меня сами вынуждаете. За вами велось наблюдение, Лёня. С того самого дня, когда мы расстались у больницы. И это наблюдение выявило любопытнейшие вещи.

– Интересно какие?

– Например, мне дословно известен ваш разговор с Машей в японском ресторане. Мой человек прятался за дверью в подсобку и все записал. Техника нынче такая, что позволяет это сделать без особого труда. Ну, а после разговора он, разумеется, последовал за вами и записал уже на видео ваше исчезновение со скамейки в парке. Достаточно? Могу ещё добавить. Хотите расскажу о вашей командировке в Ростовскую область и о тех странных событиях, которые там произошли? Разумеется, странных лишь для тех, кто не в курсе дела. Для вас, например, эти события странными не были, поскольку вы сами в них участвовали самым непосредственным образом. Кстати, вам большой привет от Ковригина.

– Спасибо. Вы знакомы с Ковригиным? Мне почему-то казалось, что вы, так сказать, по другому ведомству.

– Я много с кем знаком. Что же касается ведомства… Вам ли, Миша, как журналисту весьма уважаемого издания не знать, что в наше время и в нашей стране все так переплелось, что сам чёрт ногу сломит, определяя по какому, как вы изволили выразиться, ведомству проходит тот или иной гражданин. Скажу ещё раз. Я представляю очень и очень могущественные силы. Силы, с которой даже как-то не принято спорить и от предложения которой не принято отказываться.

– Понятно, – я закурил вторую сигарету. – По-моему, я знаю название этой силы… Послушайте, Михаил, а вам не кажется, что вы нагло нарушаете права личности?

– Разумеется, нарушаю, – засмеялся он. – А как же иначе? Но ведь по другому просто нельзя. И не потому, что мы живём в России. Поверьте, так происходит во всём мире. В том числе и в так называемом цивилизованном. Если хочешь чего-то в жизни добиться, то обязательно придётся нарушить чьи-либо права. Но, нарушая эти права, я стараюсь тем не менее относиться к ним с уважением. Знаете, я человек с довольно большими возможностями и слов на ветер не бросаю. Сейчас вы в отпуске и, насколько я понимаю, сами пока не знаете, что вам делать с вашим фантастическим даром. А я знаю. Доверьтесь мне, и вы обеспечите себя, а также ваших будущих детей и внуков.

– Знаете, я как-то не очень люблю деньги.

– Ну, деньги – это лишь следствие. А причина – интереснейшая работа. Работа, которую может выполнить только один человек в мире. Вы. Неужели вы до конца жизни собираетесь быть пусть неплохим, но, по сути, вполне обычным репортёром? Не верю.