Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Марина Рыбицкая

— проорала я вслед обиженно, наплевав на этикет и все остальное. Благо, кроме меня и моих фрейлин во главе с Омаль, рядом никто не околачивался. Свита принца на полпути как-то рассосалась, остался только толстенький усатый дядька.

— Куда пойдем? — неуверенно спросила Омаль, останавливаясь.

— Моя интуиция подсказывает, — оторавшись вволю и послушав эхо под сводами, энергично высказалась я, — что лучше всего — туда! — И ткнула веером в противоположную сторону.

— Ваше высочество! — сладко запел знакомый голос, и к нам из недр коридора выплыла герцогиня Криворузкая в подчеркнуто строгом платье черного крепа с экзотичным для меня в этом мире испанским плоеным воротником. Дама присела в реверансе и, пока я на нее отупело взирала, церемонно возвестила: — Ваше высочество, прошу покорно следовать за мной.

— Вы тут какими судьбами? — вырвался вопрос, прежде чем я успела прикусить язык. Омаль заботливо поправила мой зеленый дорожный плащ — видимо, чтобы напомнить, кто тут статс-дама и поставить эту гадюку на место.

— Ваше высочество, — герцогиня величавым жестом пригласила меня следовать за ней, — вы, должно быть, позабыли. Ваш супруг — да пребудет он в здравии! — назначил меня смотрительницей королевских покоев…

МАМА! Мне теперь все простыни ядом закапают? Или в постель тропических лягушек подкладывать станут? Боже, спасибо тебе, что здесь не водятся крокодилы! Обнаружить улыбающуюся морду аллигатора перед своим лицом… круто, но слишком экстремально!

Мы с дамами легко процокали запыленными туфельками и башмачками по драгоценному паркету красного дерева, вовсю разглядывая резные панели мореного дуба, большие и малые художественные полотна с видами охоты, разнообразными батальными и бытовыми сценками в обрамлении позолоченных багетов.

Герцогиня дошла с нами почти до конца коридора и, распахнув одну из дверей, присела в реверансе:

— Прошу вас, ваше высочество!

«Прошу к нашему шалашу! А с милым рай и в шалаше, если кто-то отмороженный ваще!» Какой бред мне лезет в голову!

Меня ввели через маленькую приемную комнатку в спальню с прикроватным альковом, богато задрапированным занавесями цвета слоновой кости. Плотную ткань из блестящего дамаска ромбами пересекал орнамент из роскошных алых плетей роз.

Все прикроватное пространство, кроме ковра на полу и белых деревянных панелей, украсили той же тканью. Она спускалась сверху в виде балдахина, служила покрывалом, ею же оббили потолок и стены. Словом, сплошная беседка из роз. С одной стороны — безвкусно, с другой — миленько.

Вот она — страшная месть герцогини! На фоне этого декора я, должно быть, выгляжу пламенеющей морковкой.

— Дамы, — обратилась я к присутствующим, — весь этот красно-белый ужас мы будем срочно менять!

— Прямо сейчас? — растерялась одна из фрейлин, бойкая невысокая хохотушка с ямочками на щеках и вечно растрепанными каштановыми кудряшками. Я к ней давно присматривалась. Мне почему-то казалось: девушка не безнадежна.

— Как зовут? — поинтересовалась я, расстегивая плащ. Ко мне подскочила другая фрейлина, почтительно помогла его снять и положила на спинку пузатого стула с гнутыми ножками.

— Миралисса Кудеяр, дочь графа Солея, — присела фрейлина в реверансе.

Я кивнула в честь знакомства и продолжила:

— Все будем менять кардинально! Этот цвет вызывает у меня несварение желудка!

— Ваше высочество! — влезла герцогиня. — Вы не можете! Это убранство утверждено ее величеством королевой!

Упс! У меня начало постепенно красным заливать глаза. Какая у меня добрая «мамочка»! Прямо ангел! Обо всем позаботилась! Небось точно знала, что я рыжая! Так вот: это — не пройдет!

— Королева будет здесь жить? — нахмурилась я, изучающе глядя на кастеляншу. Та съежилась. Видимо, не ожидала от меня столь явного проявления твердости характера.

— Н-нет… — чуть замедлилась с ответом Криворузкая. — Но их величество…

— Брысь отсюда! — взбешенно приказала я. — И на глаза мне не показываться, пока сама не велю!

— Но… — посмела было мне возражать герцогиня, нервно комкая в руках черный батистовый платочек. Лицо ее начало заметно кривиться, а руки конвульсивно тот самый платок чуть не разодрали.

— Ну! — с нажимом сказала я ей в тон, и мадам вымелась за дверь.

Проводив ее недобрым многообещающим взглядом, я уселась в кресло, доброжелательно обозрела свой женский батальон и начала командовать:

— Миралисса Кудеяр, во дворце ориентируешься?

— Да, ваше высочество, — снова присела девушка, приминая пышные юбки.

— Тогда так, — начала я военные действия. — Берешь… — улыбнулась тоненькой блондинке с яркими голубыми глазами. Та поймала мой взгляд, низко присела и представилась:

— Каревна Босоркань, дочь графа Арина.

— Так вот, Миралисса, берешь Каревну и топаешь на склад тканей. Знаешь, где такой?

Девушка кивнула, внимательно слушая распоряжение.

— Берете образцы тканей — и бегом сюда! Предпочтение отдавать серому, голубому, зеленому, синему, коричневому, в крайнем случае — фиолетовому. Все понятно? — Я посмотрела на фрейлин.

— Да, ваше высочество, — ответили те и выскочили за дверь.

— Прекрасно, — обрадовалась я и перешла к следующему вопросу: — Кто в курсе, где расположены дворцовые мастерские?

— Я, ваше высочество, — выдвинулась вперед высокая стройная шатенка с шикарными, слегка вьющимися волосами, одетая в элегантное палевое платье, обильно украшенное кружевом. — Вемуля Умятин, дочь маркиза Мередита, к вашим услугам.

— Это хорошо, что к услугам, — улыбнулась я. Мне вообще нравились мои фрейлины. Практически все мои ровесницы, ни у кого в лице стервозинки вроде как не наблюдалось. К тому же предыдущие события показали: девушки всегда действовали слаженно и на моей стороне. Посмотрим…

— Идешь в мастерские и узнаешь, когда и за какое время они могут перетянуть мебель и стены! Желательно за час-два! И остальное безобразие в виде балдахина — тоже, — приказала я.

Вемуля присела в реверансе, поколебалась, но все же спросила:

— А если мне откажут?

— Что?! Что сделают? — изумилась я. — Откажут? Принцессе?! Если этим смертникам так захочется испытать новых ощущений, скажи — я сама к ним приду, но чур потом не жаловаться!

— Слушаюсь, ваше высочество! — обрадовалась Умятин, явно предвкушая, как она будет это излагать.

— Иди, — царственным жестом благословила я ее на ратный подвиг. Перевела внимание на следующую фрейлину. Смуглая юная брюнетка с роскошной фигурой, черными глазами и родинкой у правого уголка пухлых губ присела в реверансе сама и, не дожидаясь вопроса, представилась:

— Мора Ксе, дочь князя Еленка, ваше высочество.