Призраки белых ночей - Лена Обухова

– Я… не могу… не могу…

Антон обернулся к монстру, взявшему в заложники его дочь, готовый умолять его пощадить их обоих, обещать ему что угодно.

Монстра за его спиной больше не было, но в следующее мгновение он снова появился и выглядел при этом еще менее похожим на человека. Видение расплывалось, растягивалось в стороны, как изображение на плохом телевизоре. С ним явно что-то происходило.

Может быть, этот иностранец все же отключил его от системы жизнеобеспечения? В душе Антона затеплилась надежда.

Проекцию перекосило по диагонали, потом сплющило и снова вытянуло, она стала в два раза выше и тоньше, при этом сделавшись полупрозрачной. Через нее Антон видел противоположный парапет крыши и Вику на нем.

Он отошел от края и сделал осторожный шаг в сторону дочери.

Это не осталось незамеченным, и тогда Антон узнал, что звук у астральной проекции есть: Коля взвыл, как раненый медведь. Прежде, чем окончательно исчезнуть, он повернулся к Вике. Та моргнула, посмотрела на Антона и улыбнулась, как будто не было этих томительно долгих, наполненных ужасом и безысходностью минут, как будто он только что поднялся на крышу и увидел ее.

– Папочка, смотри, как я умею!

И с этими словами, не опуская рук, Вика шатнулась назад.

Мир замер между двумя ударами сердца. Антон понимал, что не успеет, даже если рванет изо всех сил, но он не мог и этого: тело снова парализовало.

Сердце ударилось второй раз, но Вика почему-то осталась зависшей над пропастью, словно натянулись невидимые нити страховки и удержали ее. А потом потянули обратно.

Антон внезапно почувствовал свое тело и наконец смог сдвинуться, побежать навстречу дочери и подхватить ее как раз тогда, когда она все-таки начала падать с парапета, но на крышу, а не в пропасть.

Она была дезориентирована, не понимала, где находится и что тут делает. И почему отец дрожит, все сильнее и сильнее сгребая ее в объятия, сжимая так крепко, что готов сломать ей кости, и едва не плачет.

– Думаю, нам лучше спуститься, – раздался рядом спокойный, холодный голос, показавшийся Антону лишь смутно знакомым.

Антон обернулся и увидел того самого мужчину, который привез его сюда. Саша называла его Невом. Только теперь он был какой-то другой, Антон так и не понял, что не так с его лицом. Он, конечно, не запомнил, что глаза у Нева были серыми, а не почти черными.

Но Антон понял, что именно этот человек остановил падение Вики. Он не знал как, но больше было некому.

– Спасибо, – едва слышно выдохнул Антон.

Нев только пожал плечами и пошел к выходу, равнодушно бросив на ходу:

– Извините, что задержался. Меня отвлекли.

11 июля 2014 года, 12.15

Ленинградская область

– Не волнуйся, все будет хорошо. – Максим протянул руку и заправил непослушный кудрявый локон Саше за ухо, скользнув кончиками пальцев по ее щеке.

Она кивнула, немного нервно сжимая лежащую на коленях сумочку, и повернулась к нему. Максим обнадеживающе улыбался, но Саша видела, что он тоже переживает. Она вывела пациента из искусственной комы в чужой больнице, обманом проникнув в реанимацию. За такое не только врачебную лицензию могут отобрать, но и вообще посадить. Конечно, они с Войтехом вышли через черный ход, едва только Коля открыл глаза, а в маленькой больнице не было камер видеонаблюдения, но ведь их наверняка запомнили и медсестра в приемном отделении, и дежурный врач. Связать два и два им не составит труда.

– В крайнем случае, попросим помочь этого вашего следователя, – предложил Максим, видя, что Саша все равно волнуется. – Это ведь была острая необходимость.

– Вывести из комы человека, астральное тело которого гипнотизирует и убивает людей? – хмыкнула Саша, снова поворачиваясь к лобовому стеклу. – Даже не знаю, как Дементьев будет объяснять это прокурору или кому там придется.

– Но ведь зомби и некроманта он как-то объяснил?

– До сих пор не понимаю как.

Саша немного помолчала, а затем тихо призналась:

– И за Колю я тоже переживаю. Его нельзя было выводить из комы, ты же понимаешь, чем это может грозить.

– Даже если он останется инвалидом или овощем – не жалко, – жестко сказал Максим, и Саша с удивлением посмотрела на него. – Что? Он убил трех человек, едва не убил тебя, ни в чем не виноватую девочку и эту твою ненормальную подружку, которую теперь придется как-то выселять из нашей квартиры, потому что, похоже, ей у нас очень нравится. – Максим скорчил смешную рожицу, и Саша улыбнулась.

– Но ведь он мог не осознавать того, что делает, – возразила Саша. – Это все равно как судить за убийство человека с раздвоением личности. Убивала одна личность, при чем тут вторая?

– А при чем тут убитые люди? Они пострадали, и виновный должен быть наказан. Никто из вас не виноват в том, что случилось, даже эта девочка. И потом, мы же не знаем, осознавал Смирнов то, что делал, или нет. Возможно, он и в здравом уме захотел бы вас убить. Ты боишься идти и тянешь время? Пойти с тобой?

Саша не сразу поняла такую смену темы, но затем покачала головой. Максим привез ее к клинике, где лежала дочка Антона. Тот по телефону велел приехать сюда, сказал, что это не телефонный разговор. Саша знала, что сегодня с самого утра Антон приезжал в ту больницу, где лежал Смирнов, и надеялась выведать у него подробности.

– Спасибо, я сама. Подождешь меня?

– Само собой.

Она поцеловала мужа в щеку, вышла из машины и заставила себя идти к воротам клиники, не оглядываясь. Она понимала правоту Максима, но где-то очень глубоко внутри понимала и Колю Смирнова. Нет, не в том, что он решил уничтожить группу Антона, его любимчиков, которые не имели ко всему происходящему никакого отношения. Она понимала его злость и обиду. Антон подставил его, его руками разгреб весь жар, обезопасил себя. Колю избили до комы из-за него. И он имел право злиться.

Антон вместе с Викой сидел на лавочке у кустов сирени, но, увидев Сашу, Антон что-то сказал дочери и поцеловал в лоб. Та, бросив быстрый взгляд на Сашу, пошла ко входу в клинику. Судя по всему, отец с ней поработал: она не выглядела испуганной. Возможно, даже не помнила произошедшего.

Антон не встал при Сашином приближении и ничего не сказал. Только когда она молча села рядом и посмотрела на него, повернулся к ней.

– Можешь не волноваться, лицензию у тебя не отберут, – ровным тоном сказал Антон. – Они уверены, что Смирнов вышел из комы сам, и погружать его обратно не собираются.

– А препарат, который я ему ввела?

– Мало ли куда он мог деться?

Саша немного помолчала, а затем решилась спросить:

– Насколько сильно это повлияло на его состояние?