Три д'Артаньяна - Сергей Нечаев

Заговорщики испугались и решили поспешить с физическим устранением кардинала. Нужен был только исполнитель, и его нашла все та же герцогиня де Шеврёз из числа своих многочисленных поклонников. Им оказался 27-летний Анри де Талейран-Перигор, граф де Шале, человек из близкого окружения Гастона.

Знакомое имя? Правильно: именно он оказался дальним родственником ставшему знаменитым в XIX веке Шарлю-Морису де Талейран-Перигору, влиятельному министру иностранных дел эпохи Наполеона Бонапарта.

Анри, родившийся в самом конце XVI века, был младшим из троих детей Даниэля де Талейрана, выходца из семейства де Перигор, три поколения которого носили титул принцев де Шале. Матерью Анри была дочь знаменитого маршала де Блеза, находившегося, кстати, в родстве с семейством де Монтескью, одна из представительниц которого — Франсуаза де Монтескью — стала матерью Шарля де Батса де Кастельмора, имя которого, взятое им по названию одного из владений семьи его матери, д’Артаньян, стало бессмертным благодаря произведениям Александра Дюма.

С двадцати лет граф де Шале служил в армии и был даже серьезно ранен в одном из боев.

В 1623 году он женился на молодой вдове Шарлотте де Кастилль, которая до этого была женой графа де Шарни. Шарлотта происходила из очень богатой семьи и была внучкой по материнской линии Пьера Жаннена, советника короля Генриха IV и его чрезвычайного посла.

О том, что граф де Шале был влюблен в герцогиню де Шеврёз, рассказывает нам в своих «Мемуарах» мадам де Мотвилль. Этот факт можно считать историческим: такая профессиональная интриганка, как герцогиня, могла «лепить» из молодого и очень красивого графа все, что ей было угодно. По свидетельству мадам де Мотвилль, герцогиня де Шеврёз делала все, чтобы вызвать ревность графа, рассказывая ему о том, что кардинал де Ришелье влюблен в нее и постоянно навязывает ей знаки своего внимания.

Выбор герцогини был крайне удачен, так как граф де Шале оказался близким другом Гастона, который был сыном, братом и дядей трех французских королей и которому недоставало лишь одного — самому примерить корону.

Мадам де Шеврёз пригласила графа к себе, не без приятности понежничала с ним и наконец сказала тоном капризной маленькой девочки: — Вы говорите, граф, что любите меня, но ни разу не подумали доставить мне хоть какое-нибудь удовольствие.

У графа при этом от удивления округлились глаза. Прерывающимся от волнения голосом он ответил, что у него в жизни никогда не было иной цели. — Просите у меня, что вам будет угодно, — пролепетал он.

И тут коварная герцогиня рассказала ему о плане заговорщиков свалить «вознесшегося до небес» кардинала. — Если вам это удастся, вы будете вознаграждены.

Игривая улыбка, с которой были сказаны последние слова, так взволновала графа, что он тут же согласился убить кардинала. Было решено, что это произойдет в его летней резиденции Флёри-ан-Бьер, в четырех километрах от Фонтенбло, во время визита туда брата короля Гастона.

По некоторым данным, все дело испортил сам граф де Шале, отличавшийся излишней болтливостью, которая порой может погубить и целое государство. Он неосмотрительно посвятил в заговор своего крестного, господина де Валансэ, который тут же помчался сообщить обо всем кардиналу де Ришелье.

По другой версии, донос кардиналу написал граф де Лувиньи, друг графа де Шале. По словам современников тех событий, они были «как братья», но потом между ними произошла ссора, и де Лувиньи послал кардиналу письменный донос, в котором не только сообщал о переписке де Шале от имени «Месье» с господами де Лавалеттом, де Суассоном и другими заговорщиками, но и утверждал, что де Шале обязался убить короля, а брат короля с друзьями должны были при этом стоять у дверей спальни для поддержки.

Хорошо известный нам де Куртиль в своих «Мемуарах графа де Рошфора» приписывает главную заслугу в раскрытии заговора своему вымышленному герою. Он утверждает, что кардинал направил де Рошфора в Брюссель для наблюдения за скрывавшейся там мадам де Шеврёз. От имени де Рошфора де Куртиль пишет:

«Ее подозревали в том, что она интригует, вступив в сговор с группой высокопоставленных дворян, и я должен был раскрыть эти интриги. Однако, чтобы никто не заподозрил о цели моего путешествия, мне приказали переодеться в капуцина».

Прибыв в Брюссель, граф де Рошфор якобы вступил в контакт с неким маркизом де Лаиком, фаворитом или даже возлюбленным мадам де Шеврёз. Вскоре они стали друзьями, и де Лаик однажды спросил, не согласится ли «капуцин» передать от него несколько писем во Францию. Шпион кардинала ответил, что с удовольствием окажет ему эту услугу. По пути другие агенты кардинала вскрыли пакет, потом вновь аккуратно запечатали его, ознакомившись с содержимым. Пакет предназначался некоему Пьеру, якобы адвокату, жившему возле площади Мобер. За ним проследили, и оказалось, что этот Пьер, ничего не опасаясь, направился к графу де Шале, что позволило сделать вывод о том, что пакет предназначался именно ему. Это подозрение еще больше укрепилось, когда выяснилось, что Пьер был его слугой, а потом ответ граф де Шале написал собственноручно, и кардинал узнал его почерк, как только ему доставили его письмо. Он был очень удивлен тем, что там прочитал. В письме речь шла о заговоре против короля, о плане выдать его супругу за его брата Гастона, а самого кардинала заговорщики вообще планировали убить. Этого было достаточно, чтобы подписать смертный приговор де Шале, и король потребовал, чтобы это немедленно и сделали. Однако кардинал посчитал, что торопиться не надо, и следует выявить всех сообщников. Король вынужден был согласиться при условии, что графа не выпустят из вида и не позволят ему скрыться.

Как бы то ни было, заговор был раскрыт, и стало точно известно, что главная акция была назначена на 11 мая 1626 года. Накануне граф де Шале в сопровождении группы единомышленников прибыл во Флёри-ан-Бьер, чтобы уведомить кардинала о скором приезде Гастона, а заодно изучить обстановку, в которой ему предстояло действовать. Граф и его единомышленники оказались озадачены, когда кардинал де Ришелье принял их в окружении весьма многочисленной охраны. Усиленные посты были расставлены по всему дому. Обескураженный де Шале и его люди покинули Флёри.

Не медля ни минуты, кардинал де Ришелье в сопровождении охранников отправился в Фонтенбло с визитом к Гастону, которого он застал в постели. Ришелье сразу же дал ему понять, что заговор потерпел полный крах. Затем кардинал произнес длинную назидательную речь о необходимости укрепления единства в королевском доме и об опасностях, которые подстерегают государство в случае раздоров среди членов королевской семьи. Потом он вдруг резко сменил тон, призвал Гастона образумиться и назвать имена заговорщиков. Перепуганный насмерть Гастон, не задумываясь, выдал всех участников заговора и безропотно подписал все бумаги, предложенные ему кардиналом де Ришелье.

Получив подробные сведения о заговоре, кардинал сообщил обо всем Людовику XIII. Одновременно с этим он подал королю прошение об отставке, сославшись на слабое здоровье. Хитроумный кардинал сознательно пошел на обострение ситуации, понимая, что в столь критический момент Людовик XIII как никогда будет нуждаться в нем. Ришелье же нужен был новый мандат с более широкими полномочиями. И он получил его. Девятого июня 1626 года королевский курьер вручил кардиналу письмо, в котором, среди прочего, говорилось: