Личная ведьма Тёмного - Алена Игоревна

Юми покачала головой. Кожа её стала ещё бледней, чем была.

— Понимаю, ты наверняка боишься того, кто это сделал, но я даю тебе слово, что больше он не тронет тебя даже пальцем.

— Вряд ли. — Юми слабо улыбнулась, но тут же сморщилась и коснулась разбитой губы.

— Не скажешь имя обидчика?

— Не могу.

Юми вздрогнула, сжалась, её стошнило тёмной кровью. Глаза её закатились, всё тело напряглось, как гитарная струна. Губы сбивчиво шептали что-то, и превозмогая страх и ужас я наклонилась ближе.

— Король… Кор… Король…

Король! Да, мне срочно нужен был Ронтагур!

Юми снова напряглась, а затем резко обмякла у меня на руках. Руки её остались лежать на животе, и только сейчас я заметила ещё одно пятно, расплывающееся из под бледных ладоней. Тонкая голубая венка на шее Юми едва билась.

— Господи, только держись! Продержись ещё немного!

Я аккуратно переложила голову Юми на пол и что было сил рванула на поиски помощи. Я кричала, наплевав на то, что слуги давно отдыхают, но замок словно вымер. Ни единая живая душа не откликнулась на мои вопли о помощи, и к тому моменту, как я добралась до покоев короля, отчаяние уже успело затопить всю меня без остатка.

— Ронтагур! — Я ворвалась в двери без стука, сама не понимая, как вообще смогла передвигаться на ватных ногах. — Ронтагур! Там Юми, служанка! Ей пло…

Слова встали поперёк горла.

Ронтагур сидел в кресле, вальяжно откинувшись на спинку. На голом торсе, плечах, на лице его застыла кровь, которая блестела в свете огня в камине. Всё вокруг было в крови: и скомканная постель, и каменные полы. И даже кубки с красным вином казались мне наполненными кровью.

В руках Ронтагур крутил длинный кинжал, а при виде меня плотоядно улыбнулся.

— Что ж, Амели, проходи.

34

Разум отказывался верить в то, что видели глаза. Я так и не смогла пошевелиться: ужас свинцом разлился по венам, сделав из меня статую. В голове беспорядочно метались мысли, и все они пытались найти оправдание страшной картине. Наверняка на Ронтагура кто-то напал. Напал прямо в собственной спальне, пока он занимался любовью с хорошенькой служанкой. И кинжал в его руках — лишь орудие для защиты, и кровь на его теле — цена, которую нападавший заплатил за мятеж. Но что-то новое, непривычное и опасное во взгляде Ронтагура заставляло меня напрячься: он выглядел безумным. В его глазах плескался неподдельный восторг. Восторг, который не мог испытывать человек, застигнутый врасплох в собственной постели и вынужденный обороняться.

— Зайди и запри двери. — Сказал Ронтагур тоном, которого раньше не допускал в разговоре со мной. Я поняла, что ослушаться его сейчас может стоить мне жизни.

— Что произошло? — Прохрипела севшим голосом.

— Ничего. — Ронтагур беззаботно пожал плечами. — Мы просто играли.

— Она умирает. Она… Она умирает!

— Она оборотень. Умеет регенерировать. Быстро восстанавливается.

— Ронтагур, это… Это не даёт тебе права издеваться над девушкой!

— Я в своём праве! — Закричал Ронтагур, дернувшись вперёд. Вены на его лбу надулись и посинели. В два шага он преодолел разделяющее нас расстояние и навис надо мной, держа у лица кинжал. — Я здесь король! Я король этого долбаного государства!

Я вздрогнула и обняла себя руками. Ронтагур казался совершенно невменяемым, а потому ругаться или спорить с ним не имело смысла.

— Ты король. Никто не оспаривает твою власть.

— Власть. — Ронтагур, сморщившись, почти выплюнул это слово. — Надо мной смеются. Думаешь, я этого не знаю? Дурак, управляющий государством без магии в мире, где правит магия.

— Этот путь вы выбрали с отцом и…

— О, Тьма! Амели! — Ронтагур отступил назад и расхохотался. — Моя глупая птичка. Ты так ничего и не поняла? Минкос — это кусок дерьма, стоящий на самой неплодородной земле Эриды! Но отец, он… Ты слышала историю о том, как мой отец пришёл к власти? Очень давно он явился из того же мира, что и ты. Остроумный весельчак, борец за справедливость — очень быстро он собрал вокруг себя свиту верноподданных. В Минкосе в те времена было не спокойно: государство разваливалось на части из-за того, что магия здесь очень хаотична, почти неуправляема. Мой отец вместе со своей свитой сверг короля и сам уселся на трон, решив, что будет править Минкосом по Земным правилам — не используя магию. Приток сил перерубили, золотая чаша опустела. Да, Амели, слухи не врут. Золотая чаша пуста и я не могу её наполнить. А вот ты…

— Ты меня использовал?

— Как и все! — Ронтагур поковырялся острым кончиком кинжала в ногтях, вытаскивая засохшую кровь. — Разве ты ещё не привыкла?

— Ты мне противен!

— Признаться, ты заставила меня поволноваться, когда исчезла во время бала. Но в итоге всё сложилось даже лучше, чем я планировал.

— Во время бала?

Навязчивое воспоминание крутилось перед глазами: аккуратные ботиночки с рисунком золотого кубка и стакан воды — отрава от Суры. От Суры ли?

— Это был ты… — Прошептала я, а Ронтагур снова рассмеялся так искренне, словно я рассказала ему хорошую шутку.

— Долго, Амели, долго! Если бы ты соображала чуть быстрее, то имела бы возможность улизнуть с Сурой. Но, Тьма, как же мне повезло, что твои куриные мозги еле ворочаются!

— Сура разгадала твой план, верно? — Спросила я и скрипнула зубами. Челюсти уже сводило от напряжения. — Поэтому она так разозлилась?

— Об этом можешь уже не волноваться. После инициации, когда мы выпустим твой дар наружу и свяжем эфиры, нас не осмелится потревожить ни Сура, ни Дарк.

— Майрион убьет тебя! — Сказала я прежде, чем успела подумать.

— Майрион? — Ронтагур состроил грустную рожицу. — О, ты ещё думаешь о нём? Об этом типе, который убил твою сестрёнку и выбросил, изуродованную, на обочину дороги?

— Он всё равно убьет тебя! Он… Он…

Я закрыла глаза. Сердце так сильно колотилось, что его стук отдавался в горле. Уши заложило, а комната начала вращаться перед глазами. Огромным усилием воли я подавила это состояние и постаралась выпрямиться.

— Откуда ты знаешь? — Спросила тихо, и Ронтагур, увлеченный разглядыванием себя в зеркало, обернулся.

— О чём?

— О том, что мою сестру нашли изуродованной на обочине?

Глаза Ронтагура забегали, а потом он вдруг широко улыбнулся.

— Упс! Птичка, навёрстываешь упущенное?

— Это был ты! Ублюдок, это был ты!

Не помня себя от ярости, я бросилась на Ронтагура. Возможно, он был прав, и я не так умна, раз кидаюсь в бой с противником, который превосходит меня физически и, к тому же, вооружен. Но в тот момент я была ослеплена ненавистью