Невеста плантатора - Розмари Роджерс

— Я выломаю дверь!

— Не сомневаюсь. Ладно. Перестань.

Силия отперла дверь. Разъяренный Грант шагнул в купе.

— И что же дальше? — Девушка задрожала. — Принципесса позволила тебе покинуть ее?

— Дьявольщина!

— Что тебе надо, Грант?

— Ты спрашиваешь, что мне надо? Ничего! Это тебе нужна нянька. Ты опрометчива. У тебя нет ни капли здравого смысла.

— У меня?! Извините, мистер Гамильтон, но разве не вы везете какую-то леди неизвестно куда и зачем, после того как отвергли… отвергли… Ваше необъяснимое поведение убеждает меня в том, что лучше не проявлять благоразумия. Ваши уроки я запомню навсегда!

— Замолчи! — рявкнул Грант, и в этот момент поезд нырнул в кромешную темноту тоннеля.

Казалось, они спустились в преисподнюю. Их оглушил продолжительный гудок паровоза.

— Силия…

Грант заключил ее в объятия, и она не могла сопротивляться.

— Не надо… — выдохнула девушка:

Грант заглушил ее слова поцелуем, требовательным, настойчивым, неотвратимым как судьба. Они слышали мерный перестук колес, из окна пахло дымом, кругом была непроглядная тьма.

— Ты не можешь… не хочешь… — бормотала Силия, чувствуя, что его охватила дрожь желания.

— Цыганская ведьма! — Он страстно прильнул к ее податливым губам.

Она попыталась его оттолкнуть, но ее руки невольно обвились вокруг его шеи. Силия таяла от нежности. Грант завладел ее ртом так, как хотел бы овладеть телом.

И вдруг в окно снова хлынул свет. И почти в ту же секунду в купе вошли тетя, дядя, Антея, Джордж и ненавистная принципесса. Грант внезапно отпустил Силию. Адриана высокомерно взглянула на нее. Дядя Тео покраснел и похлопал племянницу по руке:

— Ну-ну, дорогая. Заметив, что дверь открыта, мы решили проверить, все ли у тебя в порядке.

— Все хорошо, — с вызовом бросила она. — Просто прекрасно! — И улыбнулась коварной цыганской улыбкой. — Мистер Гамильтон намеревался сообщить мне что-то важное, но ничего достойного внимания я от него не услышала.

Рональд Уинвуд решил встретить невесту не на станции в Кэнди, а на разъезде Пирадения. Тем самым он хотел убедить Силию, что за четыре дня успел соскучиться и жаждет поскорее увидеть ее.

Прошлой ночью, когда Сужата массировала его и втирала ароматические масла, Рональд понял, что времени терять нельзя.

Нужно немедленно жениться, и тогда плантация Марианны, которую он привык считать своей, официально перейдет к нему. После этого он рассмотрит выгодные предложения и навсегда обеспечит себе свободу.

Нельзя, чтобы Силия стояла у него на дороге.

На этот раз он никому этого не позволит — даже преданной, милой Сужате, возбуждающей в нем что-то вроде любви к верной собаке.

Но и Сужата, взбешенная его приближающимся браком с Силией, наверняка посодействует ему. Она много знает о местных заговорах и медленно действующих ядах — и не даст промаху. Молодая жена Рональда заболеет и умрет или станет жертвой несчастного случая, как когда-то ее мать. Потом ответственность ляжет на Сужату. Рональд — англичанин, а она всего лишь туземка. Власти, несомненно, примут это во внимание.

Что ж, лучше и не придумать. Если Рональд потеряет Сужату, останется Адриана. Осуществив же свои планы, он вернется к цивилизации и окажется в обществе опытных, искушенных женщин. Рональд вернулся к действительности, поскольку платформа заполнилась людьми. Чертов поезд опаздывал.

Рональд опустил золотые часы в карман и тут заметил Дугала Друмонда, рыжего, курчавого, всегда растрепанного. Друмонд спешил к начальнику станции.

Рональд задумчиво покрутил пшеничный ус: обычно Дугал никогда не показывался из имения Монераканде. Что же привело его сюда? Может, он весьма кстати решил встретить Силию в Пирадении?

Торговцы сладостями, толпясь на краю платформы, разложили товар и отгоняли надоедливых мух. Позади стояли цыгане в цветастых одеждах и говорили на своем странном языке.

Цыгане появлялись и исчезали, как времена года. Они гадали, били в бубны, танцевали свои дикие танцы. К этим музыкантам, заклинателям змей и философам питали почтение даже шаманы.

— Уинвуд! — Дугал, не останавливаясь, кивнул приятелю.

— Друмонд из Монераканде! Кого-то встречаете с поездом из Коломбо?

— Да, — лаконично ответил тот.

В этот момент порыв ветра оторвал от стены уголок объявления. Дугал машинально прочитал:

— «Объявлено вознаграждение за поимку или уничтожение слона-отшельника».

Далее следовало описание слона и его предполагаемое местонахождение. Мужчины с интересом уставились на плакат.

— За такое опасно браться, — заметил Рональд. — Этот отшельник, кажется, один из самых жестоких.

— Очень умное животное, — согласился Дугал. — Его ни разу не удалось заманить в ловушку. А сам он прикончил уже троих.

— Дело выгодное. Что скажете, Друмонд? Огромные бивни — шикарный трофей, если водрузить их по обе стороны камина!

— Эта мысль посетила не только вас. Я и сам не прочь попытать счастья, да нет ни времени, ни подходящего ружья. Но я знаю человека, располагающего и тем и другим.

Рональд насторожился. Уж не о Гранте ли Гамильтоне идет речь? Черт побери! Ему надоели разговоры об этом выскочке-американце. Наглеца надо поставить на место. И охота на слона — самое подходящее для этого дело.

Рональд взял себя в руки. Теперь самое главное — побыть наедине с Силией, избавившись от ее опекунов.

Может, предложить Силии прогулку в ботанический сад Пирадении? Там легко затеряться на извилистых тропинках, в оранжерее папоротников, в цветниках, в посадках коки.

Какое безобидное на вид растение! А продукт из него так обостряет чувства и проясняет мысли. Эдди Брэнхем и Адриана всегда хранили большой запас кокаина в порошке и кристаллах, которые подмешивали в табак и курили трубку. Но сам Рональд предпочитал подкожное впрыскивание.

Вот тогда он ощущал себя сильным, всевидящим и всезнающим! Будь сейчас у него немного этого вещества, легче бы прошли неизбежные формальности, связанные с прибытием поезда.

Слава Богу, в Пирадении его ждет небольшой пакетик, которого хватит на несколько недель. А взамен он обещал Десмонду отвести его к Сужате. Долг есть долг — он заставит Сужату ублажить его, особенно если самому в это время придется приводить в чувство Силию.

Эмили вышла на платформу вслед за госпожой, и в глаза ей ударило ослепительно яркое солнце.

Девушка зажмурилась: ей показалось, что невыносимый свет излучают взъерошенные рыжие волосы молодого мужчины, уставившегося на нее, как на привидение.

Встретив взгляд его голубых глаз, проникавший в самую душу, она густо покраснела.