Потапыч: Остров Пряностей - Антон Чернов

метров от русла реки, чавкая болотоступами по тому, что тут замещало должность почвы. «Зонтик» из тонкого слоя огня помогал от дождя, а заодно — и от насекомых, что было очень неплохо. Потому что крылатые пакости пропали, но появились (или морфировали) эквиваленты, прыгучие сволочи, аналог кузнечиков.

Но вот крокодилы, паразиты охреневшие, меня начали доставать. Змеи — хрен с ними, бросались на огненный зонтик и отлетали, или пытались ответственно укусить или удушить лапы железного медведя. Ну и с выбитыми зубами и перекошенными от натуги мордами отваливались через какое-то время. Но вот крокодилы, сволочи… Они, гады такие, ПРЫГАЛИ из болота! Не самые большие, конечно — до полутора метров размером, но именно прыгали. Хамски плевали на огненный зонтик — их шкуру огонь не прожигал, а «плотность» этого колдовства не удерживало вес. А у меня, блин, Лидариха на руках! Только и оставалось пинаться по завету Потапа и хреначить духами-заклинаниями. В общем, к вечеру я банально магически и психически вымотался. При этом, надо было вставать на стоянку.

— Вот как же вы меня достали, скоты такие, — сообщил я очередной крокодилине, которую поймал лапой.

Лидариху я, как и собирался, перекинул пузом через аркубулюса: висела, дрыхла, не жужжала.

Ну а крокодилина висела в моей лапе, извивалась, клацала зубами и злобно пырилась на меня крокодильскими глазёнками. Никак не реагируя на оправданные претензии, так что тварюшку я, как и её многочисленных предшественников, заломал нахрен. Вскрыл обернувшейся лапой, содрал шкуру и повесил её к вязанке таких же, на круп аркубулюса.

— Хоть кожевенный магазин открывай, — констатировал я кожаное изобилие, встряхнулся и велел медведю лезть на деревья.

Просто негде больше ночевать, а двигаться дальше, вне зависимости от дня-ночи, я уже не мог: банально устал, больше магически, но всё же. Медведь аккуратно стал на дерево взбираться, я Лидариху придерживал и сам держался и, в итоге, начал прочувственно выражаться: дело в том, что сплетений веток, более-менее способных удержать на ночь меня и Лидари, не говоря об аркубулюсе (хотя он может и на стволе повисеть, если что) — просто не было. Вроде как сплетение, ветки с лианами, но стоило на них встать — они начали опускаться, а через минуту — потрескивать.

— Даже ветки — болото кромешное, — посетовал я, судорожно думая, а что делать.

Так, с ночёвкой неважно. Поэтому рассмотрим имеющиеся факторы: ехать я не могу, потому что меня скоро вырубит. Держать защиту от насекомых-дождя и отбиваться от бешеных крокодилин слишком энергозатратно и неудобно, учитывая гибернирующий груз. С ночёвкой-отдыхом — тоже не фонтан. Разве что держаться за аркубулюса и просто отдохнуть.

Хм, а на кой мне, если «держаться», отдыхать? Ну в смысле ветки, как платформа — не годятся. Но железный медведь вполне может прыгать по веткам. И в верхнем ярусе даже змей толком нет, как и насекомых: всех загнали под листву потоки дождевой воды. Я, конечно, задолбаюсь без сна. Но тут вопрос того, с какой скоростью будет двигаться аркубулюс и насколько верхний ярус джунглей безопасен и не требует применения атакующей магии. То, что сейчас в округе никого нет — не гарантия, но… Можно попробовать.

И через три часа я, хоть и мокрый, как водяной, умеренно ликовал: аркубулюс уверенно делал по ветвям тридцать-тридцать пять километров в час. Тряс, конечно, но для того, чтобы уверенно держаться, было достаточно сжать его бока бёдрами. Ну и Олру на руках придерживать, не роняя — уроненная, она никакой ценности представлять не будет. И да, верхний, веточно-лиственный ярус был от зверья и навья фактически пуст, разве что попадётся изредка змеюка какая-нибудь, но даже не нападает, а ошарашено пырится вслед прыгучему медведю с всадниками.

Хотя предстоящий путь напрягал: двое, а то и трое суток без сна, постоянно придерживая Лидари… Теоретически, не тратя магию на зверьё, териантроп выдержит. А вот на практике…

— Лидари — ка-а-а-злы! — буркнул я под нос неоспоримую истину. — Динька, ты спишь? — уточнил я.

«Нет, не сплю. А что-нибудь интересное?» — отэмоционировала фейка.

— Я не про сейчас, я про вообще: ты спишь?

«Иногда сплю. Иногда нет. Сплю, если поймаю интересный сон — его интересно видеть», — выдала довольно мозголомный и до конца мной не интерпретированный мыслеобраз мелкая.

Видимо, процесс сна у неё связан не с отдыхом, а именно со сновидчеством, уж чёрт знает, как она «ловит» сны и по каким критериям определяет «полезность».

— Трое суток не спать и следить за округой, с моего плеча — сможешь? — уточнил я.

«Хоть весь сезон!» — надулась мелкая, определяя мыслеобразом именно годичный сезон.

— Значит, я спать не буду, но ты тоже приглядывай. И если заметишь опасность — предупреждай немедленно.

«Сделаю, старший. А когда мы её съедим?» — поинтересовалась она, тыкая в Лидари.

— Никогда… точно не скоро, — поправился я.

А то мало ли — окажется в каком-нибудь гипотетическом будущем Лидариха единственным источником пропитания. А мне, в общем-то, с учётом Потапа, того, что феи — точно создания бога (знать бы ещё какого), лучше лишний раз не врать, даже невольно. Нет, можно, конечно, но это некая возможная уязвимость в мистическом мире, которая мне нахрен не нужна.

Динька жалобно вздохнула и стала сосредоточено вращать головой. И начался, чтоб его, бесконечный, мокрый, дёрганый путь. Зонтик я перестал держать, Олра промокла, но в себя не приходила, так что и хрен с ним. Ну и сам промок, психически устал (хорошо, что не физически), а в голове всплывали планы жестокой мести казлам-Лидари. Не слишком осуществимые (да и не слишком нужные), но поддерживающие меня в этом гребучем марафоне.

А ночью желтая луна, чтоб её, умудрялась пыриться на меня, невзирая на облака и дождь. Не часто, время от времени, но раздражало. Да и попались пару раз твари — один раз сам почуял навь в виде рогатого двуглавого змеюка, метящего плюнуть в нас ядом. Пристрелил револьвером, чуть не уронил Лидариху, но «чуть» — не считается. И один раз Динька хорошо сработала: пара мокрых кошатин, типа пантер, вострили когти и зубы если не на меня, то на поклажу. Причём с пантерами мелкая справилась сама, подправив прыжки кинувшися с двух сторон хищниц. Даже настроение поднялось: мяв промахнувшихся и летящих в пропась охреневших кошатин был вполне приятен. И вот, на рассвете третьего дня джунглевых прыжков, арукбулюс выбрался на побережье. Я, уже давно плюнувший на сухость, просто спрыгнул