Когда взойдёт солнце - Лена Савченко

— А если тебя убьют?

— А тебе не всё равно? — прищурившись, парировала Сана.

— Нет, — ответил наёмник спустя время, — Не всё равно.

Он и сам не понял, когда «не всё равно» переросло из желания притащить Паскалю хорошего алхимика в волнение за её жизнь. Влад наблюдал за тем, как Кая по вечерам вместо алхимии досконально изучает переданный адвокатом договор о купли продажи и понимал, что герцогиня так увлечена, что не заметит убийцу перед собственным носом.

— Называй меня Касандрой, — попросила Кайнеро ещё когда они только сошли с поезда, — Только не на людях. Это прозвище... Потом как-нибудь расскажу забавную историю из академии.

Влад не понял, с чего вдруг такое откровение, но кивнул. Прозвища для людей всегда нечто сакральное. Наверное, это был какой-то новый этап их отношений.

Подобное настораживало, но и интриговало. Мужчине вдруг стало интересно куда вся эта увлекательная история может завести. Он очищал продукты и потом каждый раз слушал, как Касандра благодарна своей матери, что та научила её готовить. Иногда у девушки что-то подгорало — тогда ругалась и порывалась выкинуть, чтобы начать заново. Перфекционизм, видимо, преследовал Каю вообще во всём.

В помещении, которое попало в её абсолютное пользование через три дня, было всего четыре комнаты. Одна с закрытой витриной толстого, пыльного стекла выходила на улицу, остальные располагались в одном коридоре, размером не отличались. Докупать пришлось много чего, в том числе и травить насекомых, любезно оставленных предыдущим владельцем. Касандра делала вид, что лавка откроется через неделю и отрицала чёрную пустоту, поджидающую каждый раз, когда она закрывала глаза перед сном. Девушка улыбалась, медленно проходясь по коридору нового дома, касалась стен и иногда замирала, чтобы понять — пыль на самом деле не на полках, а на ней самой. Осела отчаянной попыткой спрятаться, убежать и скрыть любые следы страха.

В первой комнате, возле стеклянного шкафа стояли ящики с колбами и порошками. Те, в которых были особенно взрывоопасные элементы, Сана помечала краской. Они высились несколькими стопками и должны были быть разобраны в самую последнюю очередь, когда в помещении будет чисто. Ещё ей нужны были книги и несколько тетрадей, пару перьевых ручек Касандра обнаружила, когда рылась в оставленных вещах.

В перерывах между уборкой она чаще всего пила остывший чай, потому что забывала выпить сразу как заварила и слушала рассказы Влада о других мирах, о Сопротивлении. Забавно было обнаружить, что многая информация чистой воды клевета — эти люди не являлись монстрами, не молились поголовно Тха, да и сами Темнейшие не так страшны. Понятия Равновесия и Истины Касандре тоже близки. Бездна, если вдуматься, не делает ничего плохого, всего лишь поддерживает порядок. Поехавшие адепты не редкость, но люди часто видят лишь плохое, не желая копать дальше.

Да, Тха требовали жертвы, но когда человечество обходилось без них? Сколько было совершено научных открытий благодаря опытам над людьми? Им же не нужны дети или новорождённые младенцы, а прочие деятели не гнушались и ими....

— Миры опасные, но есть островки, в которых проще. Кэрон один из них. Я понятия не имею как, но Цитадель не может повлиять на эту академию. И на самого директора тоже. Зато за выпускниками контроль пристальный, — Владислав хмурился, — С одной стороны учиться там, это престижно. А с другой — опасно.

Сана слышала, как наёмник один раз связывался с кем-то. Судя по разговору, некий Паскаль являлся его начальником, и сжимала кулаки. В тот же момент девушка поняла, что Владислав не будет бесконечно её ждать, скоро устанет и отправится обратно в свои бесконечные миры бегать по контрактам гильдии. А Касандра останется здесь и будет надеяться, что за ней не придут ночью. Может, ей нужен был просто решительный вопрос, который Влад поставит ребром? Оттягивать что угодно можно до бесконечности.

— В этом ты права, — вздохнул мужчина в белом камзоле, — Тогда придётся вас подтолкнуть.. Он всё равно этого не сделает. К концу выучился быть джентльменом. Цветы хоть бы подарил...

Его Величество плохо спал последнее время. Лекарь выписал Редмину капли снотворного, но мужчина так к ним и не прикоснулся.

Близилось время сбора налогов, а все эти цифры, названия регионов, областей перестали укладываться в голове. Смерть Михеевы сильно его подкосила и даже не в моральном плане, хотя мужчине несомненно было очень больно, а в деловом. Оказалось, что на Станиславе была целая куча работы, которую сейчас приходилось выполнять ему. Нет такой личности, какой можно было полностью доверить дела Светлого дворца и ни о чём не волноваться.

Король знал, кто из старших алхимиков не поддерживает Цитадель. Так же ему были известны имена всех немногочисленных остальных учёных, аристократов, владельцев фабрик и прислуги в том числе. Покойная Глава Канцелярии постоянно меняла этот список под текущую обстановку, то вписывая новые имена, то вычёркивая старые. Дольше всего в нём держался один из алхимиков Совета Пяти, Вальнор фон Блиц, но Редмин отчего то сомневался предлагать графу должность.

Весь день Милкорна состоял из скорых приёмов пищи, потока работы и, если везло, прогулки не более, чем на полчаса. Сильнее он уставал только в первый месяц восхождения на престол, сразу после кончины отца. Редмин так же внезапно обнаружил, что некого позвать, если он чего-то не понимает или просто хочет узнать честную обстановку во дворце. Секретарь каждое утро подавал ему ночной отчёт, в котором не было ничего интересного и такой же вечером.

Всё спокойно. Как же. Раньше мужчина знал какие «особые» книги берут алхимики для изучения, а сейчас все вдруг резко присмирели. Испугались смерти Михеевы и какого-то пая? Редмин поверил бы в это, будь дураком.

— Ваше Величество, — с поклоном приветствовал Микорна секретарь, — Вечерний отчёт.

Король махнул рукой. Мужчина средних лет быстрыми шагами пересёк кабинет, подавая ему два конверта. Один был плотный и большой, а вот второй больше напоминал обычное письмо. Редмин вопросительно посмотрел на слугу.

— Не могу знать, Выше Величество. Оно на Ваше имя, лежало у меня на столе. Я не посмел вскрывать содержимое.

— Можешь идти, Флаус. Принеси мне чайник чая.

— Будет сделано, Ваше Величество.

Потеряв интерес к секретарю, мужчина сначала хотел посмотреть отчёт, но конверт всё равно маячил, напоминал о себе. Спустя пять минут Милкорн мотнул головой, отложил бумаги в сторону и вскрыл послание.