Тимиредис. Герцогство на краю - Надежда Кузьмина

— Это для тебя. Бери!

— Спасибо, Киран!

— Надо было вырезать чайку. Жалко, не додумался, — сморщил нос и подмигнул.

Мы засмеялись.

Вечером у нас в комнате были посиделки с пирогом Тин, малиновой наливкой и песней про затейника-мага и подопытного ёжика. В одиннадцать, вспомнив про невыученную физику, я замахала на всех руками, выгоняя прочь. Меня обозвали занудой, но разошлись.

К двенадцати я доделала уроки и забралась в кровать. Ментально пожелала засыпающему Асу хороших снов, свернулась клубком под одеялом, прижала к груди подушку, привычно погладила амулет на шее, прошептав «спасибо», и только тут поняла, что Шон так и не пришёл.

Наверное, был занят и не смог. Ничего.

«Вообще-то, я жду тебя в музее».

Что-о?!

Это Шон?

Пушечным ядром вылетела из кровати, содрала с себя ночную рубашку, впрыгнула в штаны, напялила первую попавшуюся тунику. А лента для волос где? Ой, сейчас не найду. Ну и ладно!

— Тим, чего мечешься? — открыла глаз сонная Бри.

— Я скоро вернусь, не волнуйся! — сунула босые ноги в мои эльфийские туфли и помчалась к двери.

Влетев в музей, я не сразу его увидела. В черном балахоне, сидящий со скрещенными ногами у стены, он сам был похож на слетевшую с постамента третью горгулью. Тоже медитирует, что ли?

— Привет, — глаза открылись, на лице появилась та самая безумно обаятельная улыбка, которая купила меня в первую встречу.

— Привет, Шон! — присела я на корточки напротив.

Вот как сказать, что очень рада, что он не забыл об обещании и нашел минутку, чтобы заглянуть?

— Придумала, что хочешь? — уставился на меня. — Что-о?! Ну-ка, повтори это сама, вслух! — карие глаза распахнулись и округлились, потом Шон часто заморгал. А я почувствовала, как заливаюсь краской, начиная с ушей. Потому что он выудил из моей головы то, что для него вовсе не предназначалось.

Последние недели почти каждый вечер перед сном я развлекала себя тем, что придумывала желанья. Например, овладеть какой-нибудь особенной магией. Или вовсе, чтобы Шон взял меня в ученики. Но при этом хорошо понимала, что до Магии с большой буквы я ещё не доросла — нет у меня пока ни знаний, ни резерва. И Шон меня к себе взять не может, потому что сейчас я — только обуза. Да и зачем ему ученица? Он же не сказочный кудесник с нестираными носками, живущий на краю тёмного леса в высокой башне? И вообще, просить что-то большое, сложное, дорогое, обременительное — это неудобно. Ведь, когда Шон пообещал сделать мне подарок, он явно не имел в виду, что я сяду ему на шею, свесив ножки. Поэтому постепенно желания урезались до чего-то такого, что ему было бы нетрудно исполнить. Например, порычать для меня драконом. Вот только выбранную мечту побывать на Луне я совместила в мыслях с другой, совсем несбыточной, абсолютно незаконной и дурной до невероятности. Просто мне было ужасно интересно, что я почувствую, а представить такое воображения не хватало. Казалось, что это должно быть волшебно, как полёт по Млечному Пути… И вот — жуть беспросветная! — он увидел это в моих мыслях.

Зажмурилась, чувствуя, как горят щеки.

— Говори уж… — кажется, он улыбался.

— Мне хотелось, чтобы ты… чтобы ты… — замялась, проглотив остаток фразы. Вот как сказать, что моё «я хочу, чтобы ты взял меня на Луну» в процессе вечерних мечтаний непонятным образом трансформировалось в «я хочу, чтобы ты поцеловал меня на Луне»? Не могу. Скорее язык откушу, чем такое ляпну.

— Пошли на Луну, там поговорим.

Шон прыжком вскочил с пола, щелчком открыл портал, рывком дернул меня за руку, и мы провалились. Я не успела даже испугаться — падение без направления, невесомость, дезориентация — всё промелькнуло быстро, быстрее, чем спрыгиваешь с лошади, а потом я снова почувствовала землю под ногами. Только появилось странное ощущение, что я стала легкой-легкой…

— Открывай глаза! — Шон отпустил мою ладонь.

Открыла… и не смогла сдержать изумленного возгласа — мы и в самом деле оказались на Луне!

Сколько тут неба! И звезд! Как бликов на освещенной солнцем реке — всё горит, переливается, светится!

Забыв про все терзания, запрокинула голову и распахнула глаза.

Гроздья, россыпь, мириады светящихся точек, огоньков всех цветов, далеких солнц, прячущихся в дымках лиловых туманностей, рассыпанных в глубине небосвода, несущихся сквозь пространство… Сколько их? Невозможно объять ни разумом, ни взглядом. Нет числа… Бесконечность воочию… И так красиво…

И ещё: здесь и сейчас я — лёгкая, ведь это — Луна, сила тяжести тут — всего одна шестая от привычной. А значит, моего резерва точно хватит на то, чтобы взлететь, воспарить туда, куда тянуло сердце. Тронула свою магию и толчком оторвалась от скалы под ногами, взмывая в звездное небо…

— Тише, там купол, — Шон плыл рядом.

Ну да, конечно, купол. Иначе как бы мы дышали?

Раскинув руки, легла на спину и уставилась в безбрежное небо… оторваться невозможно!

Может быть, если Шон спешит, он оставит меня тут на ночь, а заберет утром?

— Не спешу. Специально выкроил время… Нравится?

Не просто нравится! Я ощущаю себя частью этого, и пусть я — лишь крошечная безымянная песчинка на бесконечном берегу — но и я могу любоваться простором и бескрайней мощью этого звёздного океана. Неужели Шон не чувствует моего восторга? Но, если хочет, могу повторить вслух:

— Да, очень! Спасибо тебе! Я хотела бы остаться тут навсегда!

— А когда захочешь есть?

Чуть не брякнула «никогда не захочу!» и рассмеялась.

Он засмеялся тоже.

— Пошли на другую сторону, покажу планету?

На другую сторону Луны, что ли? Но я не хочу уходить отсюда! Когда я ещё сюда попаду? Ведь, как только я посмотрю на Гелиану, он улетит?

— Улечу. Но не сразу. А вот ты будешь завтра на своей «государственности» носом клевать!

Не боюсь. Мы сейчас как раз проходили судебное производство, которое я уже разобрала с Тин. Так, что и во сне могу отбарабанить эту тему.

— Кстати о законах. Слышала про Тер-Шэррант?

Конечно, слышала. После того как узнала, что сама — дракон, прочла всё, что нашла, об этой южной гористой стране и её крылатых обитателях.

— Ты знаешь, что законодательство у драконов иное, чем у людей?

Да, я помню. Лорд Лин рассказывал. Например, совершеннолетие у драконов наступает в двадцать пять, а не как у нас, в восемнадцать. И там нет тюрем, потому что невозможно удержать в неволе существо, которое само для себя — источник магии, и которое ценит свободу больше жизни. Изгнать — могли. Лишить свободы — никогда.

— А знаешь, какое преступление считается у драконов самым страшным? — Шон был серьезен.