Бриллианты в шоколаде - Дарья Калинина

Мысль о десерте, который она не попробовала в кафе, преследовала ее неотступно. Так что Леся взяла четыре яйца, по стакану сахара и муки, и замесила тесто для бисквита. Ни она, ни ее мама, ни бабушка никогда не затрудняли себя взбиванием отдельно белков, отдельно желтков. По словам бабушки, эта технология была актуальна во времена ее собственной бабушки, когда электрических миксеров не имелось в домашнем хозяйстве.

В те далекие времена, конечно, значительно легче было взбить в пышную пену одни лишь старательно отделенные и охлажденные белки, а желтки лишь растереть с сахаром добела. Но с появлением миксеров можно легко и просто взбить яично-сахарную смесь сразу же, а вот муку добавлять потом, аккуратно размешивая тесто деревянной лопаточкой, чтобы не опало.

Перелив тесто в форму для выпечки, Леся поставила будущие коржи для тортика в духовку и занялась взбиванием сливок. Это не заняло у нее много времени, уже через десять минут сливки превратились в пышную массу, в которую Леся для аромата добавила немного какао. И убедившись, что крем готов, она сунула его в холодильник и вернулась к своим друзьям как раз тогда, когда пришел и Лисица.

— Ты сияешь, как будто клад нашел.

— Так и есть! — воскликнул Лисица. — Нашел!

— И где же он?

— Вернее, я нашел человека, который этот клад нашел.

— Ну, это не совсем то же самое, — огорчилась Леся.

Но Лисица не стал вступать в дебаты. Вместо этого он плюхнулся на кресло, поставил перед собой на колени ноутбук и призывно махнул рукой:

— Идите сюда ко мне.

И когда все расселись возле него, с гордостью произнес, указывая на экран:

— Смотрите, что мне удалось нарыть!

Все с интересом уставились, куда он показывал.

— Это же снова Амелия, — сказала Леся. — Она уходит с вокзала, на плече у нее полегчавшая сумка.

— Мы это уже видели.

— Верно. А вот еще посмотрите.

И Лисица немного увеличил кадр. Причем взял не саму Амелию, а людей, которые двигались рядом с ней.

— Узнаете?

Друзья молча таращились на экран.

— Но это… это же Борис!

Лисица кивнул. Вид у него был гордый.

— Но это невозможно!

— Почему?

— Бориса не было в городе в это время. Он прилетел лишь на следующее утро!

— И кто это нам сказал?

— Ну… Настя.

— А ей кто?

— Борис. Он сам ей так сказал.

— Вот именно, — кивнул Лисица. — Беда в том, что мы не знаем про этого человека ровным счетом ничего, кроме того, что он сказал нам сам. И похоже, далеко не все из того, что он нам сказал, правда.

Подруги смотрели и не знали, что им сказать в ответ. Получалось, что человек, которому они доверились, все это время нагло лгал им. Борис был в городе за много часов до убийства Амелии. Да еще и сопутствовал ей, когда она ездила на вокзал, освобождалась от своих драгоценностей.

— Это значит, что мы должны вплотную заняться Борисом.

Лисица кивнул:

— Верно. Но подождите, я не показал вам еще самого интересного.

— Есть что-то более интересное?

Вместо ответа Лисица ткнул пальцем в экран:

— Смотрите все сюда. Узнаете, что это?

— Это же автоматические камеры хранения на вокзале, — произнесла Кира. — Те самые, где мы были пару часов назад!

— Точно. И посмотрите, кто заснят тут на записи.

Прежде чем посмотреть на людей, Кира взглянула на дату.

— Это же день убийства Амелии, — изумилась она.

— Если точней сказать, с момента ее смерти прошло всего лишь чуть больше часа.

На пленке то появлялись, то исчезали незнакомые друзьям лица. Кто эти люди, никто из друзей сказать не мог, и поэтому они недоуменно смотрели на Лисицу.

— Сейчас, сейчас, — обещал им Лисица, но «сейчас» что-то все не наступало.

И Кира, чтобы занять время, спросила у приятеля:

— Где ты взял эту запись?

— Мне ее любезно предоставил тот самый Серега из полицейского отдела на вокзале.

— Ты остался, чтобы выпросить у него эту пленку?

— Правильней сказать, я взял ее на время и под залог.

— Какой залог?

— Под крупный денежный залог, — отмахнулся Лисица. — Но вы смотрите, смотрите, а то пропустите самое главное.

Друзья внимательно уставились на экран. На этот раз не прошло и минуты, как они увидели еще одно знакомое лицо. Этого человека они увидеть тут никак не ожидали.

— Что ему здесь нужно? — изумились все.

— Смотрите, и увидите сами.

Мужчина на видео подошел к одной из автоматических ячеек, приложил электронную карту к специальному светящемуся окошечку, а потом открыл дверцу ячейки для хранения багажа. Держался он невозмутимо, движения его были размеренными и уверенными. Друзья изо всех сил напрягли глаза, чтобы не пропустить ни единого момента из происходящего.

— Вот он, драгоценный сверточек, — прошептала Леся, когда из темноты ячейки на свет появился увесистый пакет. — Вот они, драгоценности деда Амелии. Он их крадет!

Человек не стал задерживаться возле ячейки камеры хранения. Сунув свою находку в сумку, он двинулся в сторону выхода. И очень скоро пропал из поля зрения видеокамер. Лисица выключил запись.

— Ну что? — спросил он у друзей. — Все это видели?

Все видели и молчали, потому что никто не мог придумать достойной момента реплики. Первым пришел в себя Эдик.

— Но с другой стороны, это еще ни о чем не говорит, — сказал он. — Ну, взял он какой-то там сверток… Мы же не можем доказать, что это именно тот сверток и именно та самая камера хранения, которой в свое время воспользовалась Амелия. У тебя ведь нет записи, на которой видно, как она кладет этот сверток в эту самую ячейку?

— Нет, пока нет. Но уверен, что ее тоже смогут найти. Ребята из полицейского отдела сказали, что записи у них хранятся в течение двух месяцев, а бывает, что и дольше. Если поискать, можно найти и Амелию со свертком, и Амелию без свертка… Но мне кажется, это не самое важное сейчас. Важно совсем другое.

Лисица замолчал, в воздухе повисла тяжелая пауза. И друзья тревожно переглянулись. Они понимали, что имеет в виду Лисица, говоря, что важно сейчас совсем иное. Человек, забравший из ячейки коллекцию деда Амелии, вполне мог также оказаться и ее убийцей. А это значило, что рядом с друзьями все это время находился преступник. Но они его не только не вычислили, но даже и не заподозрили.

А в это время следователь Воронихин и воздыхатель покойной Амелии, дядя Леша, уставившись друг на друга, чувствовали, как между ними ширится пропасть непонимания.