Другая сторона - Дмитрий Геннадьевич Колодан

Сосны всеми силами стремились выбраться на грунтовку. Корявые ветви тянулись к машине и скреблись о крышу. Их несмолкаемое «шур-шур» заглушало звук работающего двигателя. Из земли выглядывали узловатые корни и, к удивлению Наткета, еще и шпалы. Когда-то здесь была узкоколейка, хотя Наткет не помнил ничего подобного. А ведь совсем недалеко от города. Он по-любому должен был сюда забираться: в свое время они с отцом, а потом и с друзьями, исследовали все окрестности Спектра. Не должно же было остаться белых пятен? Таинственная дорога свидетельствовала об обратном. «Жук» дребезжал всеми своими внутренностями, напоминая о том, что он не вседорожник.

От тряски Николь задремала. Она сидела, закрыв глаза; светлые прядки скользили по лицу. А они не проехали нужное место? Кто знает, куда они теперь едут, — может, в Конец Радуги, а может, и вовсе в неведомые края. Палая хвоя окрасила грунтовку в желто-коричневый цвет. Не кирпич, но все же. Наткет всмотрелся вперед, туда, где деревья смыкались, закрывая небо. Просто листва или вдалеке мелькнули изумрудные стены?

Он вздрогнул, прогоняя наваждение. Еще не хватало: скоро начнет высматривать отцовского птеродактиля, снежного человека или еще какую нелепицу. И не исключено, что увидит. Кислородное отравление, вот в чем дело. Да и сосны выделяют какие-то ароматические смолы. В подобной атмосфере и не такое померещится.

Николь открыла глаза и огляделась — растерянно, точно не поняла, где оказалась. Спустя пару минут она взяла его за рукав.

— Приехали. Дальше пешком, — сказала она.

Наткет остановил машину.

— Ее не опасно здесь оставлять? — спросил он, выходя из «жука».

— А что может случиться? Если кто сюда и забредет, думаешь, он будет угонять твой старый «фольксваген»?

— Не думаю, — согласился Наткет. Хотя, если поблизости бродят рабочие с раскопок… Наткет постарался взять себя в руки. С какой радости они будут в воскресенье шляться по лесу, когда можно потратить время на кабаки?

Он поспешил за Николь в чащу, думая о том, как она выделила это место среди прочих. Лес как лес. Может, какое особое дерево? Он обернулся — обычные сосны. За густой порослью «жук» был едва виден. Забавно. Наверняка цвет машины отец подбирал, руководствуясь тем, что ее придется прятать в лесу.

— Здесь должна быть тропинка, — сказала Николь, оглядываясь — Вдоль дороги… Ага!

Они продрались сквозь кустарник и выбрались на еле заметную дорожку. Судя по тому, как низко перекрывали ее ветви, люди если ею и пользовались, то крайне редко. Не успел Наткет пройти и пару метров, как молоденькое деревце отхлестало его по щекам за неведомые прегрешения.

— Осторожнее, — запоздало предупредила Николь. — Нам туда.

Она махнула рукой, указывая направление. Ловко увернувшись от очередной возмущенной ветки, она пошла вперед. Наткет едва за ней поспевал; приходилось то пригибаться, то отпрыгивать назад. Вскоре он приноровился к подобной дороге, но все равно постоянно нужно было быть начеку.

У корней одной из сосен Наткет заметил бледное семейство мухоморов.

— Погоди! — крикнул он Николь.

Он достал телефон и присел перед грибами на корточки. Пришлось отползти назад, чтобы все семейство поместилось в кадр, но вскоре камера щелкнула.

— Опять идешь по отцовским стопам? — усмехнулась Николь.

— Вроде того, — сказал Наткет, вставая. — Кое-что проверил. Он был прав — грибы действительно фотогеничны и не пытаются убежать.

Он посмотрел на темный, желто-коричневый снимок на экране телефона, и в первый раз пожалел, что под рукой не оказалось приличной фототехники. Выставить бы свет, подобрать объектив — и сразу на обложку глянцевого журнала о природе. А так — только загубил кадр.

— Мы почти пришли, — поторопила его Николь.

Тропинка постепенно уводила от дороги, а минут через пять свернула влево. Пройдя еще немного, они вышли на круглую лесную поляну.

— Это здесь, — шепотом сказала Николь.

— Что? — удивился Наткет, но не успел он задать вопрос, как уже знал ответ.

Поляна заросла жесткой травой, кое-где сменявшейся проплешинами мха. Из земли выглядывали останки сваленного молнией дерева. Корявый пень блестел мшистыми наростами, из которых торчали грибы на тонких ножках, кремового и сиреневого цвета. На пне стоял старый телевизор.

Наткет подошел ближе. Старая, если не антикварная, модель. Наткет забыл, когда в последний раз видел подобные телевизоры — с тумблером переключения каналов и бесчисленными рукоятками настройки. Экран, кинескоп и прочие внутренности отсутствовали — по сути, остался деревянный ящик. От влаги фанера обшивки расслаивалась, пластиковые панели позеленели от пленки водорослей. А внутри телевизора, словно диктор из кукольного шоу, восседал облезлый плюшевый енот.

Годы его не пощадили — Наткет не видел более жалкой игрушки. Мокрый, грязный, енот выглядел так, словно еще чуть-чуть — и он развалится на части. Из разодранной шкуры торчали комья свалявшейся ваты. Цвета приобрели непередаваемый мшистый оттенок. Только пластиковые глаза сверкали на удивление живо. Гнездо на макушке залихватски съехало на бок. На дне телевизора скопилось вязкое болотце, в котором плавали какие-то семена, яичные скорлупки и косточки… Енот казался порождением этой грязи, будто он вырос из нее, подобно таинственному грибу. От запаха сырости и плесени у Наткета голова пошла кругом.

Енот оказался раза в три меньше того, про которого рассказывал Честер. Если б Наткет не знал об отцовской любви к преувеличениям, он не задумываясь сказал бы, что от старости игрушка съежилась. Деревья, которые Наткет помнил с детства, тоже с годами стали меньше.

— Давно он здесь? — шепотом спросил он.

Николь пожала плечами и так же тихо ответила.

— Я нашла его три года назад, но кто знает, сколько лет он был здесь до этого.

— Двадцать пять, — четко ответил Наткет. — И, надо признать, неплохо сохранился.

— Я помню эту историю, — кивнула Николь. — Король енотов? Твой отец рассказывал ее тысячу раз.

— Она ему нравилась, — согласился Наткет. — Вот уж не думал, что там есть хоть капля правды.

— Потому я и привела тебя сюда, — сказала Николь.

— Знаешь, — сказал Наткет, — существование этого енота ничего не подтверждает. Только то, что енот имел место. Но остальное… Хоровод — это слишком, тебе не кажется? К тому же все случилось севернее, на полпути в Конец Радуги.

— Еноты могли его сюда перенести, — предположила Николь.

Наткет покачал головой.

— Еще скорее его мог принести сюда отец. Как со снежным человеком…

— Не похоже на Честера, — сказала Николь. — Зачем ему столь грубая фальсификация? Такая история имеет смысл, если она либо полностью выдумана, либо, наоборот, — абсолютно правдива. Подстраивать ей доказательства — глупо. Понимаешь, о чем я?

— Наверное, — сказал Наткет.

Он присел на корточки перед телевизором и аккуратно, двумя руками взял енота. Старый плюш так пропитался влагой, что