Большая книга ужасов – 66 - Ирина Мазаева

В теплом салоне на мягко покачивающемся сиденье ее разморило и укачало. «Ленка перезвонит, зайду в гости, позову завтра их с Риткой на шопинг, у меня уже почти тысяча скопилась – можно потратить… – вяло думала она. – И забуду все эти события на комбинате как страшный сон». С этими мыслями Женька задремала. И…

Деревянное горело. Горели дома, деревья, столбы с проводами. Среди огня метались люди…

Женька подскочила на месте. Сердце бешено билось в груди… Но троллейбус все так же, укачивая, катил куда-то вперед по темной мартовской улице. «Чертовы сны!..» – зло подумала она и посмотрела за окно.

За окном было совершенно темно: ни светящихся окон, ни вывесок. Женька подышала на стекло, потерла его рукавичкой: темно. Она бросила взгляд в салон… В троллейбусе, кроме нее, пассажиров не было. Кондукторша, натянув на лицо капюшон, спала на своем кресле. «Мы, наверное, к конечной подъезжаем. Мимо какой-нибудь промзоны едем – вот и нет огней, – подумала Женька. – И как же я так далеко заехала? Ладно, на чем заехала, на том и выеду обратно, ближе к центру».

И тут же за окном в темноте как будто что-то взорвалось и рассыпалось снопом искр. Женька приникла щекой к запотевшему стеклу: искры сыпались из-под токоприемников троллейбуса, проще говоря, «усов». Они были такие яркие, что тьма снаружи казалась совершенно непроглядной, антрацитово-черной. Пахнуло дымом… «Интересно, может ли троллейбус загореться от искр? – подумала Женька. И тут же ей стало нехорошо от этой мысли. – Надо сказать кондукторше!» – решила она. Посмотрела в салон…

Кондукторша все так же безучастно сидела на своем месте. Троллейбус подпрыгнул на ухабе, громыхнул, снова подпрыгнул. Появилось четкое ощущение, что он съехал с асфальта, свернул с него на какую-то разбитую грунтовку… За окном снова рассыпались искры. Взревел электромотор.

– Эй! Вы что, не видите? Мы куда едем? – окликнула тетку Женька.

«Почему мы едем по такой странной дороге? Почему так быстро? Почему кондуктор ничего не делает? Что происходит? – мелькало у нее в голове. – Давно уже должна быть хоть какая-нибудь остановка! Куда мы едем?!» Женьке стало страшно. Она выскочила с сиденья и подбежала к кондукторше.

Троллейбус в очередной раз тряхнуло. Чтобы устоять на ногах, она изо всех сил вцепилась в поручень. Принюхалась – из кабины пахло гарью! По ее представлениям, мотор троллейбуса должен был находиться впереди, и теперь, по-видимому, именно он и горел. Женька вцепилась в рукав кондукторши:

– Просыпайтесь! Пусть он немедленно остановится! Вы что, не чувствуете дыма?! Остановите троллейбус!!! – закричала она.

И в ужасе отдернула руку: женщина в капюшоне была… не женщиной. И, может быть, вообще не человеком. И не живой.

Троллейбус, казалось, еще больше увеличил скорость, подпрыгивая на ухабах и разбрызгивая снопы искр в темноту.

Женька в ужасе отдернула руку от черной драной куртки того, кто сидел на месте кондукторши. Ее рукавички были черные от сажи…

И тут «кондукторша» стала медленно поднимать голову, капюшон начал сползать с лица…

«Она» уставилась ей прямо в глаза…

Это был дядя Толя.

Троллейбус тряхнуло, руки скользнули по стеклу… Женька отлетела к противоположным сиденьям. И тут же взорвалась фейерверком кабина. В секунду салон наполнился дымом. Взревело пламя. Троллейбус превратился в огромный факел, посередине которого была Женька.

Женька сидела в такси, приникнув щекой к холодному окну. Машину болтало – щека елозила по стеклу, Женька этого не замечала, пока водитель не сказал:

– Приехали.

Женька расплатилась и вышла.

– Что с тобой?! – кинулись к ней навстречу Сашка, Лешка и Аня.

Женьку трясло, она тщетно пыталась худо-бедно сложить слова в связный рассказ. Потом, махнув на это рукой, кинулась к компьютеру. Нашла то, что хотела и так боялась найти…

«Сегодня примерно в половине девятого вечера в районе остановки «Судостроительная» загорелся и выгорел дотла троллейбус, следовавший по маршруту № 1. Жертв нет. Подробности происшествия уточняются», – висела на новостном сайте свежая новость. К ней прилагалась нечеткая, сделанная на телефон фотография сгоревшего троллейбуса.

Сашка, Лешка и Аня сидели у компьютера и пялились в монитор.

– Это был не сон, не сон! Вы вообще понимаете?! Не сон! – продолжало потряхивать Женьку.

– Вашу мышь! – сказал Лешка и, как ни странно, на сей раз этим и ограничился.

– Как ты спаслась, Женька? – засуетился Сашка. – Ты точно не обожглась? С тобой все хорошо? У тебя полрукава сгорело!

– Как-как! «Запасный выход. При аварии разбить стекло молотком»! Что, в детстве не читал эти таблички?! ЭТО ДЯДЯ ТОЛЯ СПАС МЕНЯ!!! Сашка!!! Оно меня не отпускает! Что мне делать?! А я даже никуда удрать не могу: от вас, от комбината, от огня! ОТ ДЯДИ ТОЛИ!!! Я не хочу! Что тут непонятного?! НЕ ХО-ЧУ!!!

– Короче, может, Василичу расскажем? Он, типа, объяснит, что это, – предложил Лешка.

– Жень, успокойся, пожалуйста, успокойся! – молил Женьку Сашка.

Она и сама очень хотела успокоиться, только вот совершенно не знала как. Ведь ночные кошмары – это одно. А когда дракон, которого по всем земным законам быть не может, дышит на тебя огнем и на тебе загораются волосы – это другое! А когда ты оказываешься в объятом пламенем троллейбусе – это совсем другое! А когда умерший дядя Толя наяву вытаскивает тебя из горящего троллейбуса – это совсем-совсем другое! Тут уже не проснуться! Тут на самом деле можно умереть. А смерть от огня – страшная!

В конце концов она забилась в угол тахты, подтянула колени к груди, уткнулась в них лбом и закрыла глаза.

– Жень… – через какое-то время начал Сашка. – Жень, я давно хотел тебя спросить… О том пожаре. Ну… В твоем детстве. Ты тогда сказала, что дядя Толя успел вынести Лешку, а тебя – нет. Он сам сгорел. И дача сгорела. А как тогда выжила ты?

– Ну ты тупой! Она же это… – начал было объяснять Лешка и озадачился: – Слышь, Женька, а, в натуре, как?

– А я откуда знаю? Это-то тут при чем? Что вы все ко мне пристали?!

– Если Сашка правильно описал ситуацию, то ты должна была сгореть, – высказалась до сих пор молчавшая Аня. – А ты сидишь тут с нами, про горящие троллейбусы повествуешь. Как ты посредине пламени спокойно находишь молоток, разбиваешь окно и вылезаешь. И при этом на тебе ни малейшего ожога.

– Тихо, тихо!.. Я почти все понял. Сейчас скажу! – вдруг воскликнул Сашка. – Женька, позвони маме, спроси, как так получилось, что ты выжила в том пожаре. А я пока обдумаю свою версию.

Женька не среагировала: она и так уже достаточно расспрашивала маму о том пожаре. Но тут неожиданно мама позвонила сама. Женька снова даже ухом не повела.