Больше не промахнусь - Жиль Легардинье

Мне очень нравится эта квартира, она красивая, просторная, но я была гораздо счастливее, когда мы с мамой и сестрой ютились в тесной двухкомнатной квартирке, как сурки в норе. Мы с Каро чувствовали себя щенками в корзине под надежной защитой маминых лап. Сегодня моя корзина гораздо больше, но в ней я живу одна.

Что превращает жилое помещение в Дом? Конечно же люди, которые наполняют его своими надеждами, радостями и горестями. Дом – это место, где мы встречаемся с теми, кого любим. Еще в детстве я это осознавала, хоть и не могла сформулировать. Я любила ждать дома маму и сестру, мне не терпелось собраться всей семьей. Пока их не было, я накрывала на стол: расставляла тарелки, складывала салфетки в виде животных. У меня определенно был талант, потому что никто не мог догадаться, что это за звери! Я следила за тем, чтобы бокалы и приборы были на своих местах, тщательно готовилась даже к обычной трапезе. Так я проявляла свою любовь. Когда мы жили с Хьюго, все было иначе. Я накрывала на стол, а он ел на ходу, иногда разговаривая по телефону или сидя в интернете. Он проглатывал то, что я готовила, не придавая этому значения.

Постепенно он убедил меня в том, что дарить маленькие радости – занятие бессмысленное.

Но Хьюго остался в прошлом, и мне снова хочется накрыть для кого-нибудь стол. Для человека, который сумеет это оценить. Такие мысли не посещали меня довольно давно.

Парацетамол быстро понял, что я накладываю ему еду, и нетерпеливо сунул мордочку в миску. Маленький гурман! Пока он смаковал кусочки, я гладила его между ушек. Удивительно: он ест быстро, но не давится и не теряет достоинства.

Я открываю холодильник и задумчиво оглядываю полки. С едой все тоже сложнее, когда живешь одна. Для себя не хочется готовить, поэтому покупаешь в основном то, что необходимо для жизни, или то, что вдруг вызывает непреодолимое желание. В итоге о здоровом питании можно даже не заикаться. Ты как будто выживаешь, ожидая остальных. Довольствуешься перекусами, но тут тебя настигает страшное проклятие: все, что выглядит аппетитно, портит фигуру! С нетерпением жду сезона фруктов и ягод. Я бы сейчас с удовольствием съела пахнущий солнцем персик. Но придется обойтись засохшей морковкой.

Кот закончил трапезу. Теперь он умывается. Мне не хочется сидеть одной за столом, поэтому я брожу по комнатам с тарелкой в руках. В доме тихо. В этот час большинство жильцов давно спят. Отключившись в такую рань, мой организм отдохнул, но теперь, в начале третьего, я нахожусь в полубессознательном состоянии. Спать не хочется, но полностью проснуться я тоже не могу. Мои мысли похожи на мыльные пузыри, которые парят в воздухе и мягко сталкиваются друг с другом. Одни лопаются, другие, вращаясь, поднимаются ввысь.

Чего я хочу? Что бы мне доставило наибольшее удовольствие в эту секунду? Какая у меня мечта? Поскольку мой рассудок немного затуманен, я могу размышлять, не пропуская все через привычный фильтр. Самоконтроль почти на нуле. Пока мозг дремлет, самое время прислушаться к сердцу и интуиции!

Действительно ли я стремлюсь к самостоятельной жизни? У меня нет такой цели. Меня никогда не смущало, что я от кого-то завишу. Только безумцы и гордецы считают себя достаточно сильными, чтобы не нуждаться ни в чьей помощи.

Хочу ли я провести остаток дней в одиночестве? Нет. Но это не означает, что я готова снова выносить то, что пережила с Хьюго. Все эти годы я думала, что рядом человек, который меня любит… Мы проецируем свои чувства на других, хотя порой только мы их и испытываем. Но эта дорога ведет в никуда.

Если бы добрая фея явилась мне и предложила исполнить три моих желания, я уже знаю, что бы я загадала. Но сначала я бы убедилась, что это не Эмили решила меня разыграть. Я бы изо всех сил дернула ее за крылья и за волосы, чтобы проверить, настоящие ли они. Если после этого фея не сочтет меня сумасшедшей и не сбежит, я не стану просить у нее ни денег, ни вечной жизни, ни способности говорить на всех языках мира.

Вот чего я хочу: чтобы на лестничной площадке раздались шаги, чтобы кто-то открыл дверь – и обнял меня, потому что любит. Я не прошу ничего особенного, но знаю, что эти мелочи – проявление единственного чуда, способного придать жизни смысл.

Внутренний голос шепчет, что пусть я еще слишком слаба, мое сердце не позволит мозгу обречь меня на жизнь в одиночестве. Да, я обожглась, но надежды потихоньку берут верх над сомнениями. Просто рассудок и чувства должны объединиться, чтобы не наступить на те же грабли. Легко сказать, да трудно сделать…

Мне нужно кое в чем признаться. На стене гостиной, между фотографиями у книжного шкафа, я приколола календарь, чтобы считать дни до следующего письма. Сколько осталось до 13 марта? Я подхожу к нему снова и снова и каждое утро, словно отмечая маленькую победу, вычеркиваю прошедший день. Идиотка. Как будто эта дата что-то изменит… Еще одна иллюзия. Я знаю об этом – и продолжаю вести себя, как пленница перед выходом на свободу. Я понимаю, что слишком увлеклась, но новое письмо – единственное событие, которого я жду с таким нетерпением. Наверное, это свидетельствует о прискорбной пустоте в моей жизни, но ничего не поделаешь. Моя душа все еще лежит в руинах, хотя рабочие уже вывозят мусор, а инженеры проверяют, достаточно ли надежен фундамент для новой постройки. Придется предварительно очистить почву: она заражена страхом и отчаянием. На такой ничего не вырастет.

Пока архитектор моей души не сдал проект, я ничего не планирую. Однако в ежедневнике ни одной свободной строчки: стоматолог, покупки, обед месье Альфредо, эпиляция… Лишний повод убедиться: то, чем мы заполняем наше время, необязательно наполняет нашу жизнь. Как перед пустым холодильником – я перекусываю в ожидании нормальной еды. И я уже проголодалась.

О чем будет следующее письмо? Что он напишет? Предложит новое свидание? Скажет, что наблюдал за мной? Почувствует ли он, что я потихоньку возрождаюсь из пепла? Или же сообщит, что успел найти кого-то получше? Я боюсь это услышать, но мне нужно знать.

В редкие моменты просветления я понимаю, что глупо возлагать такие надежды на этого мужчину. Я не знаю о нем ничего, кроме того, что он говорит мне в своих письмах. Я примеряю на него все возможные лица и голоса, пытаюсь представить, как он выглядит и сколько ему лет. Я не исключаю, что он – «мужчина моей жизни», но, взбудораженная этой историей, я уже сама не знаю, каким он должен быть. Какие качества придают ценность мужчине? Что вызывает у женщин желание столько им отдавать? Нельзя же во всем винить гормоны. Химия не объясняет наши мечты и чаяния. Я могу мыслить прагматично, но только пока его нет рядом. Потому что как только он появится – я себя знаю, – чувства тут же возьмут верх. Томясь в ожидании, я твержу себе, что, несмотря на отклик, который он во мне вызывает, он вполне может мне не подойти. Не исключено, что мы не созданы друг для друга.

Не знаю почему, но в моей голове возникает образ Александра. В голове или в сердце? В конце концов, неважно, что не он автор писем. Ничто не мешает мне обращать внимание на других мужчин. Однако я должна дать шанс тому, кто заинтересовался мной, когда я уже считала себя никому не нужной.