Былины сего времени - Александр Рудазов

– Из-за вас! Из-за вас в спячку не лег! Рады, да?! Рады?!

Теперь все стало окончательно ясно – что, зачем, из-за чего. Неугомонный водяной Белого озера добрался аж до самого Морского Царя, подал ему челобитную на ненавистных облудов – и тот призвал их на свой суд. Да суровенько так призвал – аж целым штормом.

– Попали мы с тобой в омут, Ванька… – вздохнул Яромир. – А и крепко же он на нас озлился-то, оказывается. Ему ж теперь в свое озеро до весны не вернуться. Будет мыкаться потом по Днепру, да морю синему.

А водяной смотрел на понурившихся человечков с насмешкой, похохатывал, к Морскому Царю то и дело повертывался. Так уж ему, озерному хозяину, радостно было, что добрался наконец до обидчиков.

Морской Царь огладил длинную бороду, поцокал языком и медленно произнес:

– Так это вы, значит, боярина моего верного обидели, да обокрали… Нехорошо вышло, нехорошо…

– А рази ж он твой боярин, царь-батюшка? – нарочито простодушно спросил Яромир. – Его же вотчина – Белое озеро, нет разве?

– Оно самое, – недоуменно кивнул Водан. – И что с того?

– Так Белое озеро – оно на реке Шексне лежит. А Шексна-река – Итиля приток. Волги-матушки. А Итиль в Хвалынское море впадает – вовсе не в Русское. Выходит, что Езерним-водяной – Хвалынского царя боярин.

– Ха-а… – аж заморгал Водан. – Ишь, грамотный ты какой…

– То не в обиду тебе, царь-батюшка, а только дабы вопрос прояснить, – змеисто улыбнулся Яромир. – Твои-то бояре – водяные Дуная, Прута, Днестра, Десны-реки, батьки Днепра, да Дона великого. А Ока, Итиль, Шексна, Вятка, да озера к ним прилежные – то уже бояре Хвалынского царя.

Морской Царь недовольно насупился. Седые кустистые брови сошлись углом. Он кхекнул, фыркнул и процедил:

– Езерним… Белого озера водяник… заступы моей попросил. Слугой моим себя назвал. А значит, не так уж и важно, что там куда впадает, да из чего вытекает – мой он боярин, и точка. Коли будет царь Хордад недоволен сим – мы с ним промеж собой и порешаем. А вам, сухоброды, лучше рты держать закрыты, да взгляды – покорны. Буду вас сейчас судить и рядить. По правде, да по произволу. Давай, Езерним, поведай нам, как дело было.

Водяной принялся слезно рассказывать. Причем с его слов происходило все совсем иначе, чем запомнилось Ивану. Мол, жил себе он, хозяин Белого озера, не тужил, за озером приглядывал, рыбьи стада пас, на дудочке играл, людям окрестным помогал всем, чем умел. У рыбарей сети всегда были полны, девы на берегах хороводы водили, кувшинки собирали, а если вдруг кто далеко заплывал, да тонуть начинал, так он, водяной, самолично его на воздух выталкивал, аки добрая рыба-дельфин. Все было хорошо и все были счастливы.

– А потом пришли вот эти двое! – рыдающим голосом воскликнул он. – Все порушили, все испортили! Русалок моих перепугали, разобидели! Мало не десятерых снасильничали! Одна от этого кудрявого брюхата теперь ходит, плачет ночами, байстрюка нянчить не хочет!

Иван аж вскинулся от такого поклепа, хотел глас возвысить, да Яромир ему на ногу наступил и локтем в бок саданул. Помалкивай, мол, до поры.

– А уж сколько эти бессовестные злата-серебра у меня схитили, это же уму непредставимо! – завывал водяной. – Полну шапку!.. нет, воз целый вывезли! Всю казну опустошили, все сусеки вымели! Я уж, несчастный, молил их хоть на пропитание оставить, хоть малую толику не забирать – чтоб тебе, царь-батюшка, данью поклониться!.. где там! Все, все, что нажито непосильным трудом, все забрали!.. Да еще и меня, сироту, обругали смертно, ногами побили! По сей день хвораю, плаваю с трудом!

– Бесчестье-то какое, бесчестье! – посочувствовал Морской Царь. – Сироту горемычного обидели, обокрали! Ну, грабители лихие, что скажете? За вами слово ответное.

Иван глянул на Яромира. Княжич ожидал, что тот расскажет все как было и разоблачит лжу водяного. Разнесет по закоулочкам его гнусный поклеп.

Однако оборотень неожиданно признал, что все так и было. Повинился, прощения попросил. Мол, не серчай, водяной-батюшка, не со зла, по глупости. Злато-серебро непременно все вернем, сверху виру за обиду накинем, русалок да шутовок серьгами да зеркальцами одарим, а на той, что в тягости, Ванька-дурак честно женится, в терем княжеский ее введет.

Морской Царь, это слушая, довольно кивал. А вот водяной все больше зеленел лицом. Яромир так искренне каялся и так много обещал, что звучало это открытым издевательством.

И в конце концов водяной не выдержал. Рванув висящую на груди сеть, словно та его душила, он прохрипел:

– Да что ты брешешь-то, Волхович?! Что ты брешешь-то все?!

– Я – брешу?! – изумился Яромир.

– А ты чем недоволен-то, Езерним? – тоже удивился Морской Царь. – Вроде вежественный вьюнош, готов вины искупить… что не так-то? Или… может, ты сам мне чего недоговариваешь? А, Рыбий Главарь? Всю ли правду сказал ты царю своему?

– Всю, как есть всю, – буркнул водяной, отводя взор. – Ни словечка не прибавил.

– Ой, не ври, ой, не ври царю! – покачал головой Водан. – Ты ж смотри у меня, Езерним, у меня руки длинные – я, если что, могу тебя с озера-то Белого погнать. Переведу тебя, скажем, в озеро Ковжинское, а тамошнего водяного – на твое место. А, как тебе?

Водяной позеленел еще сильнее. Хотя и так уж был зелен, как ряска болотная. Белое-то озеро – оно, конечно, хоть и далеко не так обильно, как Нево или Онего, но все же крупное, богатое. На середину выплывешь – так ровно на море попал. Ни в одну сторону берегов не видно.

А Ковжинское – это название одно, что озеро. Так, лужа разлившаяся. В длину поприщ пятнадцать, а в ширину и четверти того нет. Просто речка Ковжа в том месте раздувается малость, вот и зовется озером.

– Не надо меня в Ковжинское… – взмолился водяной. – Не хочу… Тошно мне там станет, тесно…

– Привык уж к простору-то? – понимающе кивнул Водан. – Оно дело такое, ага. Всю правду мне реки, Езерним, живо!

Иван аж вздрогнул – такой суровый вид стал у Морского Царя. Седые волосы и борода взметнулись, как в бурный ветер, очи засверкали лазурной синью, вода забурлила, столбами закрутилась. Где-то высоко вверху сейчас, верно, волны поднялись, буруны крутые.

– Все скажу! – рухнул на колени водяной. Хотя не на колени – в хвосте просто согнулся причудливо. – Прости, царь-батюшка, виноват, приукрасил чуточку! На деле чуть менее они передо мной виноваты… но все ж виноваты!

Он снова стал излагать всю историю с самого начала – и на сей раз изложил ее почти во всем верно. Снова кое-где приврал, а кое о чем умолчал – но все же в основном то была уже истина.

– Ну вот, так-то лучше, – удовлетворенно откинулся на троне Морской Царь. – Теперь вот верю, что не соврал. А и хитер же ты, Яромир Волхович! А и дерзок же! Весь в батьку! Прямо будто снова Волха вживе увидел!

– Хорошо ль его помнишь, хозяин Водан? – внимательно глянул Яромир.