Аффект - Катрина Фрай

Найдут её тело или нет – ему было совершенно неважно. Что-то круто поменялось за время, прошедшее между убийствами. Теперь убийце отчаянно хотелось, чтобы все оценили ужас его поступка. Со своей второй жертвой он пытался донести нечто такое, что его не волновало в первый раз. А потом он вошел во вкус и настолько осмелел, что решил убивать и мужчин.

Я тяжело простонала. Судя по всему, убийца будет ускоряться. То, что он держал под контролем пять лет, теперь рвалось изнутри, заставляло его показать свою боль всему миру. Конечно, это был наш парень. В этом городке он начал оттачивать своё мастерство.

Через час мы с Реем были уже в участке, куда стянулись родственники Пола и Сары Уокер и Джессики Харис. Опрос длился около шести часов, поэтому выйдя из допросной я была готова рухнуть на пол от усталости. Это были самые бестолковые шесть часов моей жизни. Из десятка опрошенных ни капли толка. Голова сильно трещала, а виски ломило.

Наше пребывание в этом городке закончилось поздним вечером, за это время майор Броуди оборвал мне весь телефон, и я очень пожалела, когда включила его. Информация о трупах в Виндзоре мгновенно просочилась в СМИ и дошла до Нью-Йорка, и теперь пресса осаждала департамент полиции круглыми сутками, требуя объяснений. Майор приказал нам с Маклареном срочно вернуться домой и по прилету дать пресс -конференцию.

***

Когда наш самолет приземлился в Нью-Йорке, было начало восьмого вечера. Майор Броуди послал за нами машину, чтобы мы не теряя время, сразу с Маклареном явились в управление. Броуди не врал, когда сказал, что здание было полностью осаждено журналистами и репортерами не смотря на столько ранее утро. Когда мы заезжали на парковку нас просто облепили со всех сторон журналисты. Выйдя из машины, мы с Маклареном оказались в самой гуще репортеров, и толпы, которая гудела, как пропеллер от самолета.

В этот момент я услышала крик со стороны зевак.

– Даже я знаю, кто это всё сделал! Я знаю, кто это сделал! А чертова полиция водит нас за нос уже неделю. Когда вы начнете нормально отрабатывать свою зарплату!

Я, Макларен и приближавшейся к нам Брайн обернулись все разом, чтобы посмотреть на смельчака. За лентой стоял и махал нам рукой молодой парень.

– Я знаю, кто это сделал! – снова крикнул он.

Я пристально посмотрела на кричавшего мужчину. Я видела, что несколько человек, стоящих вокруг него, кивают и согласно перешёптываются.

– Сколько мне ещё раз крикнуть? Я знаю, кто это сделал! Мы все знаем, кто это сделал!

– Он прав, – сказала женщина, стоящая рядом с ним. – Это наверняка Люк.

– Он чудак, – сказал другой. – Этот тип всегда был тикающей бомбой.

Макларен и Брайн подбежали к краю площади к крикнувшему мужчине, а я осталась на месте.

Я крикнула одному из копов, которые стояли за лентой:

– Приведите его сюда, – указывая на кричавшего парня.

Опыт подсказывал мне, что очень важно отделить его от остальных. Если все начнут рассказывать свои истории и предположения, вычленить правду станет невозможно. Если вообще в том, что они все кричат, есть доля правды.

Кроме того, вокруг него начали собираться репортёры. Я не собиралась разговаривать с ним прямо под их носом.

Полицейский поднял ленту и проводил мужчину к нам.

Он всё ещё кричал:

– Мы все знаем, кто это сделал! Мы все знаем, кто это сделал!

– Успокойтесь, – сказала я, беря его под руку, и уводя подальше от зевак, чтобы никто не слышал их разговор.

– Спросите кого угодно насчёт Люка Ордана, – сказал взволнованный человек. – Он одиночка. Он чудак. Он пугает девочек. Он досаждает женщинам.

Я достала блокнот, Брайн сделал тоже. Я увидела в глазах Брайна неподдельный интерес, однако сама понимала, что не стоит торопиться. Мы почти ничего ещё не знаем. Кроме того, человек был настолько возбуждён, что я опасалась верить его суждениям. Нужно поговорить с кем-то более нейтральным.

– Назовите еще раз его полное имя? – спросила я.

– Люк Ордан, – ответил мужчина.

– Продолжай опрос, – сказала я Брайну.

Брайн кивнул и продолжал записывать. Я вернулась к Макларену прорывавшемуся сквозь толпу к дверям участка, где уже нас встречал майор Тед Броуди.

– Добрый вечер сэр, ну и заварушка тут у нас, Брайн опрашивает парня, который якобы знает, кто наш убийца. Забавно, мы тут гоняемся уже вторую неделю и не знаем, а парень с улицы знает. Вы случайно не знаете, кто такой Люк Ордан?

По выражению его лица я поняла, что имя ему слишком хорошо знакомо.

– А что вы хотите про него услышать, детектив Берч? – спросил он.

– Как вы считаете, может ли он быть подозреваемым? Человек, которые сейчас дает показания Брайну утверждает, что это он наш убийца все всякого сомнения.

Майор задумчиво почесал затылок.

– Теперь, после ваших слов детектив, я думаю, что это вполне может быть возможным. По крайней мере, не помешает нанести ему визит и поговорить с ним.

– Почему это?

– Люк Ордан. Я лично арестовывал его много лет назад, тот ещё тип. Когда я вел расследование, у нас с ним было много проблем. Неподобающий вид, непристойное поведение – всё в таком духе. Он долгое время лечился в психологическом центре, неоднократно. Все началось с того, что Люк увлёкся школьницей, писал ей письма, преследовал её. Её семья добилась того, что ему в судебном порядке запретили к ней приближаться, но он игнорировал это. Так что последние годы он провёл в тюрьме, не знаю, выпустили его или нет.

– Так давайте узнаем, когда его освободили.

Давайте пройдем в мой кабинет и обсудим это. Мы все стремительно поднялись за майором в кабинет, по дороге не проронив не слова.

Майор Броуди спешно уселся за свой стол и начал искать в базе данных дело о Люке Ордане. Мы с Маклареном терпеливо ждали, уставившись на него. Моё состояние оставляло желать лучшего, будто по мне каток проехал, разница во времени, перелёты, просто доконали меня.

– В январе этого года, Ордан был освобожден по условно-досрочному за примерное поведение, – пробормотал майор Броуди.

Интерес мой пробуждался всё больше. Люка освободили незадолго до того, как начались массовые убийства. Просто совпадение?

– Местные девушки и женщины начинают жаловаться, – продолжал майор. – Уже есть несколько новых заявлений от родителей подростков, что он тайком их фотографирует. Видимо снова взялся за старое, но за это мы не можем его арестовать – по крайней мере, пока.

– Что ещё вы можете рассказать про него? – спросил Макларен.

Броуди пожал плечами.

– Что ж, он бездельник. Ему уже лет сорок, а никто не вспомнит, чтобы он когда-нибудь работал. Жил до того как сесть в тюрьму за счёт семьи, которая у него есть в городе – тётки, дяди, дедушки с бабушками. Наверняка, сейчас обвиняет весь город в том, что сидел в тюрьме. Любимая фраза которую он постоянно говорит всем «придет – время».