Костяной Скульптор. Часть 4 - Юрий Розин

Обнадеживало одно: когда Карадор, наконец, закончит процесс превращения, я смогу двигаться верхом на нем, без передышек и остановок. И этим, надеюсь, удастся покрыть медлительность в начале пути. Сам я, естественно, также не останавливался ни на ночлег, ни на отдых. Во-первых, потому что оно мне без надобности, а во-вторых, потому что я уже чувствовал дыхание идущих по моим следам ищеек. Не остановился я и когда за спиной встало солнце, и весь следующий день, и всю ночь.

Внешность я уже изменил, Галаста, понятное дело, была рада услужить. Однако каких-то отличительных черт я убрать не мог. Гуйар девать было некуда, да и сам Карадор был довольно-таки примечателен, особенно с учетом того, что от коня к утру третьего дня начал исходить фиолетовый дымок.

Поначалу это было почти незаметно, в первые минуты я даже списал это на какой-то обман зрения. Но со временем струйки дыма, выходящие, казалось, прямо из кожи коня, стали толще, гуще и ярче. При этом рассеиваться чертов поток даже не думал, поднимаясь в воздух практически без искажений, словно его что-то удерживало на месте. Через час после начала этого безобразия Карадор уже откровенно дымил, как брошенная в костер охапка зеленой травы, а за мной образовался самый настоящий шлейф из дыма, уходящий куда-то в рассвет за моей спиной, видный, должно быть, за многие километры…

Да что за хрень?! Недостаточно того, что уже произошло? Еще и сигналы моим преследователям надо подавать! Гррр… желание выбросить к черту драголича появилось снова и на этот раз, чтобы избавиться от него, пришлось приложить уже куда больше усилий. Но нет, так не пойдет. Чем больше я из-за этой живой нежити страдаю, тем сложнее превратить все эти страдания в бесполезную трату сил и времени. Двигаемся дальше и отчаянно надеемся, что дымовая завеса скоро иссякнет.

…

Иссякла, чтоб ее. Лучше бы продолжало дымить, честное слово.

Клянусь Милостивым Светом, если это кара мне за какие-то прегрешения, то я даже не могу представить, что я такого сотворил! Всех убитых мной людей недостаточно для того, чтобы так меня наказывать!

Но, если подумать, то это было вполне логично. Если что-то дымит все сильнее и сильнее, то в какой-то момент оно должно что? Правильно, вспыхнуть ко всем чертям таким ярким пламенем, легко затмившим свет солнца и чуть не начавшим самый настоящий пожар! К счастью, я успел Усилением создать ров вокруг полыхающего Карадора, чтобы пурпурный огонь, уже перекинувшийся на траву, не пошел дальше и не подпалил все поле, но поднимающееся на высоту десятка метров пламя это не сделало слабее. Казалось, даже наоборот, словно насмехаясь над моей нуждой в незаметности, высота и интенсивность огня продолжали увеличиваться.

При этом не было никакого жара, пламя не обжигало, а трава загоралась не от высоких температур. Я отчетливо ощущал, что это в буквальном смысле сгорает энергия смерти, воспламеняя те частички этой силы, что есть в любом живом существе. Во что она превращается, я даже не брался предполагать, такие размышления выходили за границу моей компетенции, а также за границы знаний Галасты. Пусть она и была практикующей некроманткой, всего об этой невероятной магии она не знала и уж точно не знала, что энергия смерти может гореть лучше и ярче хвороста, смолы и масла.

Однако, стоило признать, зрелище было по-своему красивым. Огромный, высотой уже метров в тридцать столб пурпурного пламени, казалось, облизывающий сами небеса, на фоне алого восходящего солнца смотрелся величественно. Не знаю, была ли какая-то связь между цветом пламени и Подчинением Жюстины, вероятнее всего нет, но такое сходство было показательным. Словно рождающийся драголич заявлял, что будет подчиняться мне.

И да, именно сейчас одновременно мертвая и живая сущность, наконец, окончательно проявляла себя в реальности. Процесс призвания драголича завершался и этому было вполне очевидное подтверждение.

Не проявлявший до того никаких признаков “жизни” Карадор, оттягивавший мое плечо больше сорока часов, начал подниматься с земли. Увидеть что-то за пламенем было не просто, так что обратил я на это внимание лишь когда конь перевернулся с бока на живот и поставил на землю одну из ног. Но после я уже неотрывно следил за драголичем, с каждой секундой все увереннее чувствовавшим себя в физическом теле.

После пары неудачных попыток Карадор все-таки встал и наши взгляды встретились. Даже в потоках пламени было заметно, что глаза драголича также светятся. Поддавшись какому-то странному порыву, я на полную активировал Подчинение, от чего пентаграмма на лбу проявилась даже сквозь кожу, а глаза, я знал, также засияли пурпурным. Несколько секунд мы просто играли в гляделки, а потом Карадор, словно признавая меня хозяином, прикрыл веки и склонил голову.

В ту же секунду огромный поток пламени схлопнулся, а столб дыма, тянувшийся до горизонта, испарился, словно и не бывало. Драголич был призван.

Внешне Карадор практически не изменился. Единственным заметным отличием стал цвет шкуры. При покупке конь имел серый окрас, теперь же он стал намного темнее, грива и вовсе черной, лишь ноги ниже коленей выделялись более светлым оттенком. Также лишний жир, имевшийся под кожей тяжеловоза, испарился и теперь он был в буквальном смысле мускулистым, от чего смотрелся даже как-то немного неестественно. Но, думаю, это последнее, о чем мне стоит сейчас волноваться. И, конечно, глаза. Они продолжали светиться пурпуром, словно внутри драголича продолжало полыхать это мистическое пламя.

Подойдя к Карадору и положив руку ему на голову, я с удивлением ощутил мысли драголича. Не человеческие, лишенные стройных конструкций и форм, они, тем не менее, были довольно легко понимаемы. Конь приветствовал меня, своего хозяина, радовался мне, спрашивал, когда мы отправимся в путь, отправимся в бой. Ощущение было совершенно новым и неожиданно комфортным. Должно быть, именно это или что-то очень похожее ощущают люди по отношению к своим питомцам: теплоту, участие, заботу. То ли это происходило из-за того, что я не был полностью нежитью, то ли из-за той связи, что установилась между моей душой и сущностью драголича, но с учетом всего произошедшего дерьма это было вдвойне приятно.

Похлопав Карадора по боку, от чего конь довольно заржал и забил копытом, я одним прыжком взлетел ему на спину. В первую секунду ощутил, как напрягся конь под моим весом, почти впятеро увеличенным Гуйаром, даже его ноги задрожали и слегка подогнулись. Но потом по всему телу драголича прошла волна силы. Мускулы под кожей задвигались, словно живые змеи, имевшие свою волю, и в промежутках между ними прямо сквозь кожу на несколько секунд стало видно пурпурное свечение. Карадор выпрямился, пару раз переступил с ноги на ногу, а потом развернул голову и посмотрел на меня. И я точно знал, что значит этот взгляд. “Ты доволен мной?” – спрашивал драголич.

Только теперь до меня дошел весь смысл слов Палонта о том, почему драголичи – лучшие помощники для любого, не важно, некромант он или нет. Эти существа, наполовину живые, а значит способные расти и становиться сильнее, не могли существовать без хозяина не только потому, что так были созданы. Им нужно было, чтобы их рост направляли, чтобы указывали, как и куда двигаться, по крайней мере вначале. Фактически, драголич, будто новорожденный ребенок, впитывал, словно губка, все, что от него хотел его “родитель”.