Идеальный шторм. Как пережить психологический кризис - Екатерина Сигитова

Для многих признаком окончания кризиса и выхода из него является возможность болеть. Как будто до этого держались, не давали себе расслабиться, а потом прорвало. Это распространённая история: люди ломаются не когда совсем плохо, а потом, когда становится чуть легче и силы чуть высвобождаются. Это, правда, вряд ли обязательный критерий выхода из кризиса, но как признак подойдёт. То есть мы к этому не стремимся, но сделать с этим ничего не можем.

Последний список, недолго осталось!

• Первый пункт: нет ли подмены необходимости внутренней работы внешними изменениями? Это очень важно. Иногда после кризиса нам кажется, что всё вокруг должно измениться и только тогда нам будет хорошо. Мы не хотим думать, что должны измениться мы сами. Мы не хотим признавать, что мы должны вот тут, тут и тут измениться, что это наша территория и наша ответственность. Это актуально для любых кризисов — семейных, личных, экзистенциальных. Важно, чтобы у вас на выходе не произошло такой вот хитрой подмены ожиданий. Вместо этого лучше смотреть на себя: что во мне должно поменяться, чтобы стало легче? Обычно довольно легко найти, что в вас должно поменяться. И это в плане контроля и власти над ситуацией работает гораздо лучше: себя менять можно, а от окружающих можно только ожидать, изменятся они или нет.

• Второй пункт: нет ли приписывания чему-то или кому-то ответственности за своё эмоциональное неблагополучие в период кризиса? Тему ответственности, которая неэквивалентна вине, мы с вами разбирали в одной из заметок. Напомню, что идея в «подведомственности» процессов в момент кризиса: с помощью чего, благодаря чему или вопреки чему я оказалась/лся там, где оказалась/лся. Если на выходе из кризиса хочется полностью отдать ответственность за своё состояние кому-то или чему-то, то это тупик, потому что, раз другие за это отвечают, значит, только другие и могут что-то поменять. Поэтому второй пункт частично пересекается с первым, где может быть подмена внутренней работы внешней. Важно, чтобы мы чувствовали: это не наш мусор, но это наша планета. А значит, всё, что происходит на нашей планете, так или иначе относится к нам. Не какой-то муж, брат, начальник или президент Путин всё это нам единолично сделал. Возможно, они поучаствовали, конечно, или даже они всё начали, но нам так плохо, потому что у нас, к сожалению, есть чем на это откликаться.

• Третий пункт: нет ли фиксации в позиции жертвы и вторичных выгод от этого? Нужно проверить: не изменилась ли история, которую вы начинаете рассказывать, не стала ли она историей самого несчастного в мире человека, который теперь всё время только о страданиях и способен думать и в них копаться? Такая фиксация случается, особенно если кризис очень тяжёлый, потому что состояние жертвы хоть и болезненное, но очень вкусное и сладкое и в нём мало ответственности. У кого-то среди субличностей даже есть эта Внутренняя Бедняжка, выросшая из-за специфического травматичного опыта. Тогда риски залипнуть в этом снова значительно выше, чем у остальных. Да, в определённом смысле какое-то время чувствовать себя жертвой обстоятельств или людей — естественно (до точки экватора), но важно за этим следить, потому что залипание в этой позиции будет вам мешать грести к выходу. Внутренняя Бедняжка здорово умеет растопыриваться на выходе из кризиса и упираться руками и ногами.

• Четвёртый пункт: нет ли выученной беспомощности? Там, где был у нас пункт «произошло обучение и приобретён новый опыт», мы можем, к сожалению, приобрести и опыт беспомощности. В серьёзных кризисах это случается, и важно, чтобы это не стало вашим основным приобретённым опытом. Нормально иметь этот опыт в целом, среди прочих видов опыта, потому что мы бываем беспомощными, особенно перед кризисами. Но если этот опыт начинает преобладать и вы чувствуете, что теперь беспомощны больше, чем раньше, если это стало неким фоном и лейтмотивом вашей жизни, то самое время проследить, чтобы в вашем приобретённом опыте появилось что-то ещё. Беспомощность, о’кей, уже есть, а вот тут добавим ещё то и это, и вау! Где-то даже и силы нашлись. Может быть, их меньше, чем хотелось бы, но они есть.

• Пятый, последний пункт: не появилось ли желания иметь полную гарантию успеха в следующем кризисе или по жизни? Не появилось ли иллюзии, что если вы станете вести себя правильно, то с вами всё точно-точно будет хорошо? Такой выверт сознания — частый побочный эффект кризиса. Бывает так страшно, что, как только всё кончается — и горе, и заживление, и остальные процессы, психика начинает думать: «О’кей, вот у меня теперь есть пять проблемных пунктов, я их буду неукоснительно наблюдать и профилактировать, и больше со мной такого не случится». Если вы начинаете в это сползать, то следите за собой, пожалуйста, потому что так формируется тенденция к гиперконтролю и перфекционизму. Это тоже вредно и мешает выздоровлению, это приводит к ригидности и очень болезненным ранениям о свои ожидания. Кризисы случаются, жизнь человеческая состоит из них. К счастью, не все такие, как ваш текущий. А полной гарантии успеха и полной неуязвимости просто не существует.

Самое длинное и большое и при этом самое последнее задание!

С английского языка mad map переводится как «карта сумасшествия». Эта светлая идея родилась примерно в 1970-х годах, как ни странно, внутри антипсихиатрического движения[51]. Идея исходила из того, что нужно ставить человека, находящегося в любом кризисе, на первое, центральное место в вопросах менеджмента этого кризиса, даже если человек в этот момент не очень в себе. Всё равно не нужно за него решать, что ему необходимо. Увы, по отношению к людям, которые склонны к, так сказать, психиатрическим кризисам, очень распространён следующий подход: семья или врачи начинают полностью решать за человека, что с ним теперь делать, и это бывает очень болезненно. Эта проблема, к сожалению, существует во всех странах, даже там, где психиатрическая помощь построена на идеалах гуманизма.

Так вот, идея «карты сумасшествия» антипсихиатрического движения исходила из того, что, когда человек находится вне кризиса, нужно его привлечь к планированию и сделать главным составителем своего кризисного плана. А потом, когда он снова оказывается в кризисе, можно взять готовый план, который он сам/а же и составил/а, и следовать ему. И это будет гораздо более уважительно по отношению к человеку как к субъекту, потому что мы не просто пытаемся лечить болезнь или кризис «на ножках», но уважаем его носителя, который является экспертом в своей жизни и знает о себе гораздо лучше других.

Тот план, который я вам сейчас дам, собран наподобие пазла: в нём присутствуют разные элементы из разных планов людей по всему миру и мои собственные мысли. В мире уже много творческих разработок на тему mad maps, этой идее почти 50 лет. Многие её модифицировали, добавляя какие-то важные вещи. Я дам вам пункты, которые, как мне кажется, полезны, а вы можете что-то выкинуть, если для вас неактуально, или что-то добавить.